Вряд ли следует ожидать, что Китай позволит втянуть себя в вооружённое противостояние с Тайванем. Помимо силовых возможностей отстаивания своих интересов, Пекин имеет в своём распоряжении ряд альтернативных инструментов, включая использование финансовых, логистических и торгово-экономических ограничений с целью оказания давления как на американские, так и на тайваньские компании, работающие с материковым Китаем, пишет Юрий Кулинцев, заместитель директора по молодёжной политике Института Китая и современной Азии РАН.
Взаимоотношения двух крупнейших экономик мира в течение последних пяти лет постепенно ухудшались. С приходом к власти Дональда Трампа началась торговая война с Китаем, стали вводиться санкции против китайских IT-гигантов, затем со стороны США последовали обвинения в распространении коронавирусной инфекции и, наконец, стали вноситься изменения в концептуальные документы, определяющие внешнюю политику Белого дома, после чего стало ясно, что для Вашингтона Пекин окончательно превратился в одну из главных геополитических угроз на международной арене.
При этом вопрос Тайваня неизменно присутствовал в повестке американо-китайских отношений. Достаточно вспомнить телефонный разговор, в котором лидер Тайваня Цай Инвэнь поздравила Трампа с победой на президентских выборах. Данный эпизод вызвал огромную волну негодования со стороны китайского МИДа. А последовавшие спустя несколько недель после этого, в начале 2017 года, высказывания президента США, который заявил о возможном пересмотре политики «одного Китая», вообще поставили под угрозу дальнейшее развитие двусторонних отношений. Но тогда подобные действия американского лидера были списаны на отсутствие у него политического опыта. Напряжённость на некоторое время была снята после телефонного разговора Трампа с председателем КНР Си Цзиньпином, в котором была подтверждена приверженность США принципу «одного Китая».
Однако в Вашингтоне продолжили разыгрывать тайваньскую карту. В марте 2018 года в США был принят Taiwan Travel Act, который на законодательном уровне позволил администрации Белого дома легитимировать официальные визиты и встречи высокопоставленных чиновников при отсутствии дипломатических отношений между сторонами. В результате в мае 2019 года стало возможным проведение в Вашингтоне встречи советника по национальной безопасности президента США Джона Болтона и Дэвида Ли, который являлся генеральным секретарём Совета национальной безопасности Китайской Республики. В мае 2020 года масла в огонь подлил занимавший тогда пост госсекретаря США Майк Помпео, который поздравил «президента Тайваня» Цай Инвэнь с её инаугурацией. Затем в августе 2020 года состоялся первый в истории визит на Тайвань министра здравоохранения США Алекса Азара, а в сентябре 2020 года в Тайбэй прилетал заместитель госсекретаря США Кит Крач.
Реакция Пекина, который не уставал заявлять дипломатические протесты, привела к проведению серии масштабных военных учений, во время которых самолёты ВВС НОАК более 20 раз пересекли так называемую разграничительную (условно среднюю) линию Тайваньского пролива, попадая таким образом в идентификационную зону средств ПВО острова. Кроме того, Пекин заявил о введении санкций против американских компаний Boeing и Lockheed Martin, которые участвовали в поставке оружия Тайбэю.
Представители самого Тайваня продолжали занимать явно проамериканскую позицию. Более того, в октябре 2020 года партия Гоминьдан выступила в парламенте Тайваня с инициативой о восстановлении полноценных дипотношений с Вашингтоном. Однако пока инициатива не была реализована. Не исключено, что в этом сыграл роль протест Пекина, в котором напомнили о принятом в 2005 году в КНР законе «О предотвращении сецессии», позволяющем применять «немирные» меры в случае отторжения Тайваня или иного события, угрожающего неизбежным отрывом острова от Китая.
Таким образом, можно говорить, что уже к осени 2020 года ситуация в Тайваньском проливе имела предпосылки для перехода в фазу вооружённого противостояния.
В администрации Джозефа Байдена тайваньский вопрос продолжают использовать для накаливания ситуации как внутри Китая, так и на его периферии. Повышая уровень официальных лиц, который посещают Тайвань, США заставляют КНР демонстрировать свою реакцию и постепенно втягивают Пекин в конфликт, который последнему сейчас, накануне осеннего съезда КПК, совсем не нужен и невыгоден.
В Китае прекрасно понимают тактику США. Не зря в апреле 2022 года, когда был анонсирован визит на Тайвань спикера Палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси, министр иностранных дел КНР Ван И назвал его «злостной провокацией». Апрельский визит Пэлоси был отменён из-за коронавируса. Но это не помешало ей посетить Тайвань в 2 августа. Она стала самым высокопоставленным чиновником США, посетившим остров за последние четверть века. Прошлый раз политиком такого уровня был предшественник Пелоси на посту спикера республиканец Ньют Гингрич, который посетил Тайвань в 1997 году.
Не вызывает сомнений, что визит ухудшит китайско-американские отношения. В Вашингтоне не исключали, что в качестве жёсткой ответной меры Пекин может решиться, например, на объявление о создании беспилотной зоны над Тайванем, что, в свою очередь, может привести к резкой эскалации конфликта между КНР и США, не исключающего военные столкновения. Тут необходимо напомнить, что у Вашингтона также есть обязательства военного характера в отношении Тайбэя – по «Закону об отношениях с Тайванем» от 1979 года США взяли на себя обязанность обеспечить безопасность острова.
Политика «стратегической неопределённости» не даёт чёткого ответа, будут ли США защищать Тайвань в случае начала военной операции Пекина. С её критикой выступил бывший министр обороны США Марк Эспер, который в июле 2022 года посетил Тайбей в качестве главы американской неправительственной делегации. Эспер отметил, что политика «одного Китая» изжила себя, и призвал тайваньцев продемонстрировать готовность оказать сопротивление Пекину.
8 июля 2022 года Китай объявил о военных учениях, в рамках которых были проведены «многоцелевое совместное патрулирование боевой готовности» и боевые учения в морском и воздушном пространстве вокруг острова Тайвань. Тайвань же 25 июля провёл военные учения с привлечением всех видов и родов войск, а также с участием резервистов. Одновременно были проведены четырёхдневные противовоздушные учения для гражданского населения, в рамках которых жители крупных городов Тайваня после сигнала тревоги и получения СМС должны были покинуть улицы и провести 30 минут в укрытиях, зашторив окна в помещениях и выключив свет.
США, со своей стороны, 27 июля 2022 года отправили из Сингапура в Южно-Китайское море авианосец «Рональд Рейган» и его ударную группу, объяснив необходимость их пребывания там продолжением «обычных запланированных действий в рамках патрулирования в поддержку свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона».
2 августа на фоне визита спикера нижней палаты Конгресса США Нэнси Пелоси на остров Народно-освободительная армия Китая (НОАК) начала учения в трёх акваториях вокруг Тайваня.
Таким образом, к августу 2022 года эскалация напряжённости в отношениях между КНР и США вновь достигла пиковых значений. Однако по инициативе американской стороны 28 июля 2022 года состоялся телефонный разговор лидеров двух стран, который был призван снять напряжённость и разрядить обстановку, а также сохранить стабильность отношений, несмотря на обострение ситуации вокруг Тайваня.
В ходе разговора, который продолжался более двух часов, Си Цзиньпин напомнил Байдену о принципе «одного Китая», который является краеугольным камнем дипломатических отношений Китая с любым из государств и отметил, что Пекин выступает решительно против «независимости Тайваня» и вмешательства внешних сил. Также была озвучена позиция китайского правительства и китайского народа по тайваньскому вопросу, которая остаётся последовательной и предполагает, что более 1,4 миллиарда китайцев будут защищать национальный суверенитет и территориальную целостность Китая. Байден же заверил, что «США выступают против односторонних усилий по изменению статус-кво или подрыву стабильности и мира вокруг Тайваньского пролива».
Несмотря на стремление США раскачать ситуацию в Тайваньском проливе, создав дополнительные внутренние проблемы Китаю, Байдену пока не удалось достигнуть стратегического преимущества в отношениях с Поднебесной. В Пекине чётко осознают все возможные риски и предпринимают необходимые действия для их минимизации. Поэтому вряд ли следует ожидать, что Китай позволит втянуть себя в вооружённое противостояние с Тайванем. Кроме того, не следует забывать, что, помимо силовых возможностей отстаивания своих интересов, Пекин имеет в своём распоряжении ряд альтернативных инструментов, включая использование финансовых, логистических и торгово-экономических ограничений с целью оказания давления как на американские компании, работающие с материковым Китаем, так и на тайваньские компании, многие из которых имеют представительства или работают в южных провинциях Китая.
