Новая Морская доктрина РФ разительно отличается от редакции 2015 года. Мир, описываемый в ней, представляется гораздо более тревожным и опасным, конфликтный потенциал в нём существенно вырос. В то же время документ 2022 года более амбициозен. О том, что изменилось в доктрине и мире, подробно пишет Прохор Тебин, кандидат политических наук, независимый военный эксперт.
В День Военно-морского флота 31 июля 2022 года президент Российской Федерации Владимир Путин подписал Указ № 512 «Об утверждении Морской доктрины Российской Федерации». Предыдущая Морская доктрина была утверждена 26 июля 2015 года.
Обновление Морской доктрины России назрело давно в связи с рядом существенных изменений региональной и международной обстановки, включая проведение операции в Сирийской Арабской Республике, подписание Конвенции о правовом статусе Каспийского моря от 12 августа 2018 года, утверждение «Основ государственной политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2030 года» в 2017 году и новой редакции Стратегии национальной безопасности России в 2021 году, резкое обострение отношений России со странами коллективного Запада, а также проведение специальной военной операции на территории Украины, Донецкой Народной Республики и Луганской Народной Республики.
Национальные интересы, вызовы и риски
Документ существенно увеличивает число национальных интересов России в Мировом океане – с восьми до четырнадцати.
Расширяется трактовка национальных интересов в части обороны, безопасности и свободы открытого моря. Отмечается необходимость сохранения за Россией «статуса великой морской державы, деятельность которой направлена на поддержание стратегической стабильности в Мировом океане» в условиях «формирующегося полицентричного мира». Отдельно упомянуты обеспечение безопасного функционирования морских трубопроводных систем и гарантированного доступа к глобальным транспортным коммуникациям.
К перечню национальных интересов добавлены развитие Арктической зоны Российской Федерации (АЗРФ) и Северного морского пути (СМП). В части развития АЗРФ сделано важное дополнение касательно «полномасштабного освоения континентального шельфа Российской Федерации за пределами 200-мильной исключительной экономической зоны» – с оговоркой, что это возможно после закрепления внешней границы российского континентального шельфа в соответствии со статьёй 76 Конвенции ООН по морскому праву.
Немаловажным является разделение районов обеспечения национальных интересов России в Мировом океане на жизненно важные, важные и другие. К жизненно важным районам отнесены, помимо территориальных вод, исключительной экономической зоны (ИЭЗ) и континентального шельфа за её пределами в Арктическом бассейне, также акватории СМП, Охотского моря и российский сектор Каспийского моря. Примечателен также перечень важных районов обеспечения национальных интересов, который включил Азовское и Чёрное море, Черноморские, Балтийские и Курильские проливы, восточную часть Средиземного моря, а также районы прохождения мировых морских транспортных интересов.
Важным отличием новой Морской доктрины, является, как верно указывает Илья Крамник, корректировка определения национальных интересов России в Мировом океане. Редакция 2015 года увязывает в данном понятии потребности государства и общества с морским потенциалом России. Редакция 2022 года определяет национальные интересы как «объективно значимые потребности государства и общества» без привязки к морскому потенциалу.
Прямо отмечается противодействие самостоятельной внешней и внутренней политике России со стороны США и их союзников, реализующих в отношении России политику сдерживания, а также сохраняющаяся роль фактора силы в международных отношениях.
Морская доктрина выделяет десять связанных с Мировым океаном вызовов и угроз национальной безопасности и устойчивому развитию России. Ключевыми из них являются противостояние со стремящимися доминировать в Мировом океане США и их союзниками, включая НАТО, их стремление к ограничению доступа России к ресурсам Мирового океана и жизненно важным морским транспортным коммуникациям, а также территориальные претензии к России «ряда государств, касающиеся некоторых её приморских и островных территорий». Отдельно выделяется возрастание конфликтного потенциала в Арктике, связанного с усилением иностранного военно-морского присутствия и попытками ослабить контроль России над СМП.
Среди выделяемых Морской доктриной рисков для морской деятельности России следует отметить санкции в отношении российских судостроительных и нефтегазовых предприятий и компаний, незавершённость международного правового разграничения морских пространств в Арктике и попытки пересмотра Конвенции о режиме проливов от 20 июля 1936 года (конвенция Монтрё), а также нехватку пунктов базирования за пределами России для обеспечения действий ВМФ в удалённых районах Мирового океана.
Важной является корректировка части 1 статьи 32, содержащей перечень принципов национальной морской политики. В редакции 2015 года первым принципом было «соблюдение общепризнанных принципов и норм международного права и положений международных договоров Российской Федерации», сейчас – «соблюдение законодательства Российской Федерации, общепризнанных принципов и норм международного права, а также положений международных договоров Российской Федерации». Приоритет невоенных методов обеспечения и защиты национальных интересов дополнен фразой об «эффективном сочетании невоенных и военных мер». Весьма примечательным является включение в перечень принципов фразы об «использовании для реализации национальных интересов Российской Федерации в Мировом океане возможностей других государств, являющихся её союзниками и партнёрами».
Функциональные и региональные направления национальной морской политики
Четыре функциональных направления морской деятельности редакции 2015 года (морской транспорт, освоение и сохранение ресурсов Мирового океана, морские научные исследования, военно-морская деятельность) дополнены пятым – развитием морских трубопроводных систем, направленным, помимо прочего, на «снижение зависимости экспорта отечественных углеводородных ресурсов от надёжности функционирования наземных трубопроводных систем, которые проходят по территориям других государств». Подчёркивается необходимость обеспечения независимости России в вопросе прокладки морских трубопроводов и охраны применяемых для прокладки трубопроводов судов, установок и сооружений.
В части научной деятельности повышена роль исследования военно-политических, экономических и правовых проблем использования ресурсов и пространств Мирового океана. В части военно-морской деятельности Морская доктрина отсылает к «Основам государственной политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности», текущая версия которых утверждена в 2017 году.
Список региональных направлений национальной морской политики остался неизменным, но поменялась их очерёдность. Редакция Морской доктрины 2022 года спустила Атлантическое направление на третье место в списке, подняв на первые два места Арктическое и Тихоокеанское. Подчёркнуто разделение Атлантического направления на три бассейна – Балтийский, Азовско-Черноморский и Средиземноморский.
Арктическое направление – отмечается превращение Арктики в регион «глобальной конкуренции не только с экономической, но и с военной точки зрения». Выполнение задач по обеспечению безопасности и обороны страны возлагаются наряду с Северным флотом на Тихоокеанский флот и органы ФСБ, силы Росгвардии. Делается акцент на всестороннее развитие СМП как безопасной круглогодичной и конкурентоспособной национальной транспортной коммуникации России. Подчёркивается необходимость обеспечения неизменности исторически сложившегося международно-правового режима внутренних морских вод в арктических проливах СМП и контроля за военно-морской деятельностью иностранных государств в акватории СМП .
Тихоокеанское направление – приоритетными направлениями национальной морской политики признаны преодоление экономической и инфраструктурной изоляции Дальнего Востока от промышленно развитых регионов России, а также развитие экономических связей с иностранными государствами и транспортной-логистического потенциала страны. Отдельно отмечается важность обеспечения военно-морского присутствия ВМФ России в Азиатско-Тихоокеанском регионе, включая формирование на территории иностранных государств пунктов материально-технического обеспечения (МТО), а также развитие отечественного судостроительного комплекса на Дальнем Востоке, в том числе для строительства современных авианесущих кораблей.
Атлантическое направление – как и в редакции 2015 года, акцент сделан на роли НАТО, но в более жёстких формулировках. Подчёркивается, что деятельность НАТО направлена на прямое противоборство с Россией и её союзниками. Повторён тезис о неприемлемости для России планов продвижения военной инфраструктуры альянса к её границам и попытки придания НАТО глобальных функций. Повышается приоритетность развития Балтийского флота.
Исключён пункт о необходимости обеспечения международно-правового регулирования режима и порядка использования Керченского пролива.
Расширен раздел о Средиземноморском бассейне. Сделан акцент на укреплении партнёрства с Сирией, расширении военно-морского присутствия России в регионе, а также развитии отношений с государствами Ближнего Востока и Северной Африки, включая развитие военно-технического сотрудничества и создание новых пунктов МТО.
Каспийское направление – акцент сделан на укреплении экономического и геополитического положения России в регионе. Отмечается важная роль Конвенции о правовом статусе Каспийского моря от 12 августа 2018 года.
Индоокеанское направление – существенно расширен перечень стран, развитие отношений с которыми признан приоритетом национальной морской политики в регионе. Помимо Индии, чей статус повышен от «дружественных связей» до «стратегического партнёрства», в список вошли Иран, Ирак и Саудовская Аравия. Отмечается необходимость поддержания военно-морского присутствия России в районе Персидского залива, а также участие в обеспечении безопасности функционирования морских транспортных коммуникаций в регионе, включая борьбу с пиратством.
Антарктическое направление – отмечается необходимость сохранения равноправных условий международного сотрудничества и предотвращения милитаризации региона. Подчёркивается важная роль постоянного и активного присутствия России в качестве участника системы Договора об Антарктике, необходимость развития антарктических станций и полевых баз в рамках Российской антарктической экспедиции.
Обеспечение морской деятельности
Судостроение – особого внимания заслуживает характеристика «независимый от внешней конъюнктуры» в отношении отечественного судостроительного комплекса. Повышено значение инновационной и инвестиционной деятельности в целях развития существующих и создания новых судостроительных мощностей. Отдельно во второй раз упомянута необходимость обеспечить возможность строительства современных авианесущих кораблей для ВМФ, а также морских роботизированных комплексов военного и двойного назначения.
Кадровое обеспечение, образование и воспитание – раздел расширен, акцент сделан на развитии и совершенствовании системы образования, в том числе в интересах судостроительного комплекса, обеспечении социальных гарантий военнослужащих ВМФ, ФСБ, Росгвардии, МЧС России и их семей, а также развитии системы охраны здоровья моряков.
Безопасность морской деятельности – раздел дополнен подразделами о медико-санитарном обеспечении и о борьбе с морским пиратством и терроризмом.
Информационное обеспечение – раздел расширен, упомянуты перспективная спутниковая система связи и вещания «Экспресс-РВ», необходимость создания единой инфраструктуры информационного обеспечения морской деятельности и отечественной орбитальной группировки космических аппаратов для связи береговых центров информации с судами.
Международно-правовое обеспечение и международное сотрудничество – новый раздел. Особый акцент сделан на участии в деятельности Международной морской организации, военно-морской дипломатии (совместные международные учения ВМФ и органов ФСБ, регулярные заходы в иностранные порты) и обеспечении безопасности морской деятельности.
Новые части доктрины
Новая морская доктрина дополнена двумя частями, отсутствовавшими в редакции 2015 года – «Мобилизационная подготовка и мобилизационная готовность» и «Порядок использования инструментов национальной морской политики для защиты национальных интересов Российской Федерации в Мировом океане».
Часть о мобилизации содержит важное указание на возможность отзыва и передачи под управление Вооружённых Сил судов, плавающих под Государственным флагом России, в случае риска появления угроз и военное время. При этом подчёркивается приоритетность увеличения числа судов, плавающих под Государственным флагом России. Приводится широкий перечень необходимых мер в целях обеспечения мобилизационной готовности судов, портов и судостроительных предприятий. Также отмечается необходимость совершенствования порядка призыва и использования судов и портовых мощностей в условиях проведения специальных операций в мирное время, а также порядка возмещения судовладельцам возникающих в результате этого убытков.
Часть о «Порядке использования…» содержит следующие важнейшие положения о возможности применения военной силы:
-
в жизненно важных районах Мирового океана Россия, наряду с прочими, в полном объёме использует военно-силовые методы, при необходимости применяет военную силу в соответствии с законодательством Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права;
-
в важных районах Россия может применять военную силу адекватно сложившейся обстановке при исчерпании возможности использования иных инструментов;
-
в других районах Россия не предполагает возможности применения военной силы.
Выводы
Новая Морская доктрина разительно отличается от редакции 2015 года. Мир, описываемый в ней, представляется гораздо более тревожным и опасным, конфликтный потенциал в нём существенно вырос. В значительной степени более напряжённой представлена ситуация в Арктической зоне РФ, но существенные вызовы и риски имеются на многих направлениях, включая Балтийский и Азовско-Черноморский бассейны, Охотское море и Курильские острова. Роль военной силы в новой Морской доктрине существенно выросла. Наиболее важным стало разделение районов обеспечения национальных интересов России в Мировом океане на жизненно важные, важные и другие, а также определение условий и масштабов применения военной силы для защиты национальных интересов в зависимости от статуса района. В условиях обострения международной обстановки конкретизация и систематизация «красных линий» на уровне документов стратегического планирования представляется правильной и необходимой.
В то же время Морская доктрина стала более амбициозной.
В свете изменившейся международной обстановки и утверждения новой Морской доктрины представляется целесообразным обновление «Основ государственной политики Российской Федерации в области военно-морской деятельности на период до 2030 года», одной из ключевых задач которых должно стать определение стратегии развития такого ВМФ, который сможет обеспечить защиту национальных интересов России и выполнение положений Морской доктрины с учётом современных технологий и имеющихся у страны ресурсов. Российский флот должен быть сбалансированным и устойчивым, а его развитие – увязанным с ресурсами и развитием других инструментов национальной политики.
