Новая «нормальность»: о чём говорит Глобальная стратегия Евросоюза?

Последние два года вопрос о «новой нормальности» (new normal) в отношениях России и ЕС постоянно присутствовал в политических и экспертных дискуссиях. Острые политические противоречия, спровоцированные украинским кризисом, делали невозможным для обеих сторон взаимодействие в старом формате партнёрства. Тезис о невозможности “Business as usual” доминировал в аналитических публикациях, протоколах встреч и речах политиков. Однако долгое время ни в России, ни в ЕС не было глубокого понимания новой схемы отношений. Сегодня такая схема прорисовывается более чётко. По крайней мере она проявляется в новой Глобальной стратегии ЕС – доктринальном документе внешней и оборонной политики Евросоюза.

Для того чтобы определить контуры новых отношений с Россией, необходимо понять общую суть стратегии. Россия в ней играет далеко не самую важную роль. Ключевой представляется сама логика новой Стратегии, которая, в свою очередь, задаёт и подход к отношениям с РФ.

Наиболее важный элемент Стратегии – закрепление за Европейским союзом самостоятельной роли в области безопасности, превращение в крупного регионального и глобального политического игрока. Документ отражает попытку устранить уже давно заметный дисбаланс между экономической мощью ЕС и его политическими возможностями на международной арене. Несмотря на то, что полемика об общей политике безопасности ведётся давно, вплоть до недавнего времени о ЕС трудно было говорить, как о самостоятельной политической силе. Его активность была сосредоточена в области мягкой силы и экономического влияния. Но в вопросах международной безопасности Союз играл периферийную роль, держась в тени США и НАТО. Новая Стратегия недвусмысленно отражает решимость Брюсселя повысить свою политическую самостоятельность, при этом сохраняя самые тесные отношения с североатлантическим альянсом.

Интересно, что понятие безопасности в документе трактуется комплексно. Это как угрозы чисто военного плана, так и многочисленные гуманитарные и экономические вызовы (энергетика, миграция, кризис государственности в соседних странах и регионах). Соответственно, Союз заявляет о себе как о силе, которая должна самостоятельно реагировать на эти вызовы и быть способной к самому широкому спектру действий – от классического сдерживания до предотвращения внутренних кризисов в соседних странах. Нужно признать, что такая трактовка вполне оправданна.

«Новая нормальность» мировой экономики поможет обуздать звериный дух капитализма Ярослав Лисоволик
На протяжении последнего десятилетия в мировой экономике шла системная трансформация, начавшаяся с уменьшения числа факторов роста и снижения темпов роста и закончившаяся возникновением сложных для понимания моделей межстрановых инвестиций и изменений в региональных/глобальных институтах. Основным виновником, ответственным за изменения в инвестиционных паттернах мировой экономики, является «новая нормальность» сниженных темпов роста во всем мире.

По сути, Стратегия адресуется к тем лакунам в области безопасности, которые полностью не заполняются НАТО и США. Так, например, НАТО вряд ли сможет эффективно противодействовать вызовам миграции и остановить поток беженцев. Альянс не заточен под решение кризисов государственности в нестабильных странах, а именно такие кризисы провоцируют гуманитарные проблемы. Даже в решении украинского кризиса субъектность Брюсселя и автономность от Вашингтона были под большим вопросом.

Конечно, переоценивать возможный отрыв от НАТО и США не следует. Но если стратегия будет реализована, то в будущем мы неизбежно увидим переформатирование НАТО и трансатлантических отношений. Рано или поздно на структуру Альянса повлияет переход от схемы «США – остальные» к схеме «США – ЕС – остальные». Вряд ли такая схема будет закреплена юридически, но она вполне может стать политической реальностью.

Курс на повышение самостоятельности будет реализовываться, как минимум, тремя путями. Первый – развитие собственной промышленной и технологической базы, способной адекватно обеспечить силовые структуры всем необходимым. Второе – постепенное создание общих институтов безопасности (например, общей разведки ЕС). Третье – общие действия, координируемые бюрократическими структурами Брюсселя и направленные на решения всего спектра проблем безопасности.

Hostility as usual: закрепление тупика в отношениях ЕС и России Олег Барабанов
Принцип «hostility as usual», который стал превалирующим в отношениях ЕС и России, привёл не только к прекращению политического и секторального диалога, но и к масштабной взаимной демонизации.

Все три направления неизбежно будут означать размывание роли отдельных стран Союза. Однако взамен они должны получить более эффективную систему безопасности – сократить издержки за счёт разделения труда, кооперации и синергетического эффекта совместных действий. В политическом плане такой расклад привлекателен для многочисленных малых стран, неохотно идущих на увеличение оборонных трат. Но он же, вероятно, подорвёт политическую роль таких крупных игроков, как Франция, Германия и Италия.

Если в области безопасности ЕС ориентируется на повышение своей самостоятельности, то в области экономики – на более тесную конвергенцию с экономиками Северной Америки, а также более близкое сотрудничество с АСЕАН и крупными экономиками АТР. Здесь раскрываются вопросы, в которых ЕС традиционно силён – экономика и торговля, сотрудничество с другими интеграционными блоками. Хотя среди них не фигурирует Евразийский экономический союз.

Части стратегии в отношении России в целом отражают пять принципов Могерини. С Россией связывается значительная доля угроз для ЕС в области безопасности. Помимо конфликта на Украине, речь идёт об угрозе гибридной войны, которая в последние два года ассоциируется именно с Москвой. Однако Стратегия не расшифровывает понятие гибридной войны. Оно представляется весьма неконкретным и аморфным. Поэтому закономерно оставляются за скобками и средства борьбы с данной угрозой. Тема энергетики также подается в контексте безопасности, и здесь тоже вполне ясно читается восприятие России как угрозы. Важный аспект – повышение роли ЕС и его законодательства в энергетической сфере и снижение роли отдельных стран. Тем не менее вообще устраниться от взаимодействия с Россией ЕС вряд ли сможет, поэтому Стратегия, как и пять принципов, подразумевает сотрудничество по определённому набору вопросов.

Шесть принципов отношений между Россией и ЕС, или Как избежать политического самоубийства
В ответ на «пять принципов» отношений ЕС с Россией, обнародованных в марте Еврокомиссией, клуб «Валдай» сформулировал свои «шесть принципов», которыми Россия должна руководствоваться в контактах с Евросоюзом.

Что всё это означает для России? И какой получается «новая нормальность», исходя из Глобальной стратегии ЕС?

Во-первых, Стратегия предполагает превращение Евросоюза в ключевой элемент системы европейской безопасности. Россия в данной системе в настоящий момент является угрозой, то есть страной, чуждой этой системе. Даже если текущие противоречия будут сняты и стороны вернутся к партнёрству, роль России в этой системе в лучшем случае будет маргинальной. Россия теряет роль партнёра в выстраивании новой архитектуры европейской безопасности. У неё остаётся небогатый выбор – либо играть роль маргинального партнёра, либо принуждать прислушиваться к своему мнению. Последнее вряд ли соответствует как интересам России, так и интересам ЕС. 

Во-вторых, Стратегия не решает тех фундаментальных противоречий, которые привели к украинскому кризису. По меньшей мере она сокращает возможности для многовекторной политики, ставя отдельные страны перед выбором – либо с нами, либо с Россией. Это будет осложнять отношения России со странами, которые будут пытаться использовать выгоды от сотрудничества как с Россией, так и с ЕС. Предупреждение кризисов, подобному украинскому, будет осуществляться скорее в логике сдерживания, а не диалога.

В-третьих, снижается роль двусторонних отношений России с отдельными странами ЕС, даже если речь идёт о наиболее крупных из них. В случае реализации стратегии России придётся выстраивать отдельный трек взаимодействия с ЕС в области безопасности.

В-четвёртых, неочевидна перспектива сотрудничества ЕС и ЕАЭС. При том что это один из немногих механизмов конструктивного развития отношений с Россией. Если этот механизм не заработает, то России и её партнёрам сложнее будет реализовать идею Большой Евразии.

В-пятых, взаимодействие по отдельным вопросам, в которых интересы ЕС и России пересекаются, будет носить тактический характер и будет лишено более широкой концептуальной и стратегической рамки. А значит – сложнее станет задача превращения позитивного опыта взаимодействия в системную практику.

Естественно, многое зависит от того, как сам Евросоюз сможет реализовать поставленные цели. Сдерживающих факторов на этом пути немало, а угрозы за пределами отношений с Россией могут оказаться значительно более серьёзными, повышая необходимость замены сдерживания на сотрудничество. 

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.