Ещё недавно, при президентстве Барака Обамы первую скрипку в диалоге франко-германского «тандема» с Вашингтоном играл экономический тяжеловес ЕС – Германия. Однако посредственные результаты Ангелы Меркель на последних выборах в Бундестаг и трудности формирования её нового, четвёртого по счёту правительства выдвинули на первый план в диалоге с Вашингтоном молодого, динамичного и амбициозного президента Франции Эммануэля Макрона.
Визиты президента Франции Эммануэля Макрона и канцлера ФРГ Ангелы Меркель в Вашингтон стали заметными вехами в эволюции отношений между США и их партнёрами по другую сторону Атлантики. Необходимость их корректировки назревала давно. Она определяется глубокими переменами в мире, симптомами которых стали выход Великобритании из ЕС и избрание Дональда Трампа президентом США. Главный лозунг нового хозяина Белого дома «Америка прежде всего!» предполагает переход от многосторонних компромиссных решений в рамках евроатлантических структур к всё более частому прямому диалогу Вашингтона с отдельными союзниками «с позиции силы», а также перераспределение военно-политических издержек и бремени финансовых расходов на партнёров по НАТО. Между тем, Брекзит надолго лишает Лондон его прежней традиционной роли привилегированного посредника между США и континентальной Европой.
Эта роль переходит отныне к франко-германскому «тандему», изначально служившему главным мотором европейской интеграции. Ещё недавно, при президентстве Барака Обамы первую скрипку в его диалоге с Вашингтоном играл экономический тяжеловес ЕС – Германия. Однако посредственные результаты Ангелы Меркель на последних выборах в Бундестаг и трудности формирования её нового, четвёртого по счёту правительства выдвинули на первый план в диалоге с Вашингтоном молодого, динамичного и амбициозного президента Франции Эммануэля Макрона. Это, разумеется, отнюдь не означает раскола «тандема», от единства которого зависят перспективы реализации далеко идущей программы модернизации ЕС, которую предлагает Париж. Поэтому перед визитами в Вашингтон Макрон и Меркель встретились заранее, чтобы согласовать свои позиции, распределив основные вопросы для бесед с Трампом.
Главными объектами озабоченности французского президента являются намерение хозяина Белого дома выйти из «Совместного всеобъемлющего плана действий» – соглашения о замораживании ядерной программы Ирана, которое было подписано в 2015 г. пятью постоянными членами СБ ООН и Германией с Тегераном, и вывести контингент американского спецназа из Сирии. Прецедентом таких односторонних действий, вызвавших сожаление Парижа, уже был отказ Дональда Трампа от участия США в Парижском соглашении 2015 г. по климату.
В то же время основным источником беспокойства для Меркель служит решение Трампа ввести протекционистские тарифы на импорт в США стали, алюминия и особенно автомашин из Германии, что чревато развязыванием торговой войны с ЕС.
Хозяин Белого дома оказал каждому из гостей подчёркнуто разный приём, что имело вполне определённое политическое значение.
Молодой французский президент удостоился самого высокого ранга государственного визита со всей положенной в таких случаях протокольной программой – торжественными ужинами от имени президентской четы в Белом доме и историческом поместье основателя США Дж. Вашингтона Маунт Верноне, речью гостя на совместном заседании обеих палат Конгресса, неоднократно прерывавшейся бурными аплодисментами, обменом подарками и так далее.
Более того, на протяжении всего трёхдневного визита Трамп проявлял в отношении гостя не только обычные знаки внимания, но и всячески подчёркивал личную симпатию к нему постоянными рукопожатиями, объятиями, комплиментами, что являлось по его словам, ответом на гостеприимство во время присутствия на военном параде 14 июля 2017 г. в честь национального праздника Франции – Дня взятия Бастилии.
Столь эмоциональные жесты имели порой даже обратный эффект – с учётом неоднозначного имиджа Трампа в общественном мнении европейских стран они выглядели, принимая во внимание разницу в возрасте, несколько покровительственно и были чреваты для гостя определёнными издержками: «Льстить Трампу – это одно, а добиться от него в ответ существенных дипломатических и торговых уступок – совсем другое. Судя по всему, Макрон преуспел в решении только первой из этих задач», – скептически отмечал советник близкого к французским деловым кругам Института Монтеня Доминик Моизи.
Это оказалось особенно некстати в момент, когда проводимые Макроном во Франции радикальные реформы госсектора, в первую очередь, транспорта и высшей школы вызвали массовое движение протеста – забастовки, демонстрации, уличные беспорядки негативно отразившись на рейтинге президента.
Тем более контрастно на этом фоне выглядела вежливая, но сугубо деловая атмосфера, в которой прошёл два дня спустя рабочий визит в Вашингтон ветерана европейской политики канцлера Меркель – ей пришлось ограничиться лишь 2 часами переговоров, рабочим завтраком и пресс-конференцией.
Однако различие уровней и тональности приёма Трампом европейских лидеров, вполне отвечающее его манере ведения дел в бизнесе, мало отразилось на судьбе предложенных каждым из них компромиссных развязок спорных вопросов.
Макрон выдвинул идею сохранения существующего соглашения с Ираном ценой дополнения его новым – более продолжительным и включающим ограничения программы иранских баллистических ракет и активности Тегерана в регионе. Со своей стороны Меркель попыталась добиться исключения ЕС из программы повышения США тарифов на сталь и алюминий за счёт уступок по автоэкспорту в США. Хотя эти инициативы «тандема» нашли поддержку Великобритании, они столкнулись с решительным отказом Тегерана, поддержанного Россией и Китаем.
В ответ США ограничились лишь тем, что отложили решение о своём выходе из соглашения по иранскому ядерному досье и перенесли введение пошлин на сталь и алюминий ЕС на месяц – с 1 мая на 1 июня с.г.
Жёсткость позиций Вашингтона во многом определяется тем фактом, что торг между союзниками по НАТО об условиях трансатлантических отношений вписывается в контекст резкого обострения напряжённости в мире, отброшенного по существу на рубежи холодной войны. Попытки смягчить конфликты интересов внутри евроатлантических структур под флагом защиты общих ценностей за счёт конфронтации не только с Ираном, но в конечном счёте Россией и Китаем неизбежно снижают шансы европейских партнёров в конфликтах интересов с США вне зависимости от выбора Вашингтоном среди них того или иного привилегированного собеседника.
Характерно, что одним из первых шагов Макрона на международной арене сразу после его торжественной инаугурации 14 мая 2017 г. стало приглашение президента России Владимира Путина в Версаль на празднование 300-летия установления Петром I дипломатических отношений Франции с Россией. Хотя за прошедший год российско-французский диалог по наиболее острым кризисным ситуациям (Сирия, Иран, Украина, санкции, химоружие и т.д.) развивался с переменным успехом, президент настойчиво стремился выступать в роли «брокера», посредника не только между ЕС и США, но в какой-то мере между Западом и Востоком в целом, что не без успеха делал де Голль даже во время холодной войны. Показательно, что перед государственным визитом в Вашингтон Макрон посетил КНР, Индию, а после него обсудил в телефонном разговоре с российским президентом проблемы иранского ядерного досье и политического урегулирования в Сирии, подтвердив своё участие в качестве почётного гостя в Санкт-Петербургском экономическом форуме (май 2018 г.).
