Нарастание противоречий ведущих держав и военные конфликты между ними заставляют экспертов просчитывать новые риски и создают особый нервозный медийный фон для обывателей. Но в то же время эти силовые линии делают мир более предсказуемым. Противостоящие друг другу страны вырабатывают стратегии взаимного сдерживания, которые предотвращают открытый конфликт. В отдельных ситуациях возвращение силовой политики ведёт не только к большей предсказуемости международных отношений, но и к их стабилизации, считает Андрей Сушенцов, программный директор клуба «Валдай».
Рассмотрим для примера ключевые международные тренды последних лет. Мы находимся в центре пандемии коронавируса нового типа, которая, казалось бы, задаёт новые акценты. Но попробуем посмотреть на фундаментальные процессы, которые не подвергаются её воздействию. Ключевым из них следует назвать формирование полицентричного мирового порядка, в основе которого лежит новое равновесие сил между ведущими державами. Процесс формирования этого динамического равновесия происходит в ходе стратегической конкуренции между странами.
Главным полем разногласий является пространство определения принципов функционирования нового мирового порядка. Противостояние идёт за первенство в определении этих принципов. Вторым ключевым процессом является геополитическое ускорение – метафора, которой мы описываем ускорение темпа политических перемен в мире. Между собой состязаются ведущие державы, которые укрепляют собственный суверенитет, в том числе и в военной сфере. Мы наблюдаем новый виток гонки вооружений, в первую очередь ракетных и космических. Ускорение темпа событий, укрепление суверенитета ведущих держав, нарастание конкуренции между ними ведут к ослаблению традиционных союзов. С одной стороны, это повышает неопределённость в силу того, что происходит деконсолидация внутри исторически действующих форматов и партнёрств, таких как НАТО. Примечательны здесь недавние трения между Турцией и Францией вокруг кризиса в Ливии. Эти тенденции дополняет общий процесс укрепления национального эгоизма и сепаратизма. Народы, в том числе малые, стремятся к самовыражению и в некоторых радикальных случаях требуют национальной самостоятельности и государственности.
Таким образом, повышается вероятность использования военной силы ведущими державами в локальных и региональных конфликтах. Но при этом взаимозависимый характер мировых процессов делает военное разрешение конфликтов между ведущими державами дорогостоящим и неэффективным.
Всё это порождает новое явление, которое мы называем «фестивалем провокаций». По существу, это серия эпизодов, в которых военная сила используется сторонами тайно или опосредованно, через «прокси». Другим инструментом давления являются санкции и масштабные медийные кампании, которые заключают политическое давление в удобную для обывателя оболочку.
Наиболее очевидным полем стратегической конкуренции между державами остаётся сфера технологий. Складываются три крупнейшие техноэкономические платформы: вокруг Соединённых Штатов, Китая и России. Каждая из этих платформ обладает достаточным технологическим заделом и экономическим весом, чтобы предложить своим ближайшим партнёрам экосистему продуктов и сервисов, которая замкнута сама в себе.
Углубляющиеся геополитические трения проходят в контексте ускоряющегося изменения климата, одним из косвенных последствий которого является ситуация в глобальном здравоохранении. Пандемия коронавируса нового типа стала ярким свидетельством тесной взаимосвязи процессов в сфере демографии и экологии. Однако ни изменение климата, ни пандемия не меняют по существу фундаментального для международных отношений процесса складывания нового силового равновесия и формирования полицентричного порядка.
Мы дерзаем утверждать, что доминирование силовой политики в этой новой международной среде делает мир более предсказуемым. Отныне нет неясности в отношении эволюции международной системы. Более того, в отдельных ситуациях силовая политика способна играть конструктивную роль. Так, в Евразии формируются условия для формирования обширного «евразийского концерта», по аналогии с «европейским концертом» начала XIX века. В этом концерте принимают участие крупнейшие и наиболее влиятельные державы континента: Россия, Китай, Индия, Иран, Турция, КСА, Израиль и другие, которые состязаются за влияние и во многих эпизодах взаимно сдерживают друг друга. При этом отношения большинства из них основаны на признании взаимных интересов, принципах равенства и невмешательства во внутренние дела. По крайне мере, именно эти условия, опирающиеся на традицию политического реализма, видятся в большинстве столиц континента как базовые для достижения компромисса.
Примечательно, что Россия, которая является образцовым реалистом во внешней политике, предлагает формирование подобных отношений не только в Евразии, но и мире в целом. Символично, что в ходе Парада Победы в Москве 24 июня 2020 года в ознаменование 75-летнего юбилея победы над нацизмом по Красной площади в одном строю маршировали военные подразделения из Армении и Азербайджана, Индии и Китая. Это, как ничто другое, подчёркивает жизнеспособность реалистического подхода к оценке международной ситуации в конфликтных регионах мира. А значит, силовая политика в условиях равенства возможностей оппонентов делает мир не только предсказуемым, но и стабильным.
