Ситуация с «Северным потоком» наглядно иллюстрирует деградацию правовой основы взаимодействия России со странами коллективного Запада и отсутствие перспектив возрождения добросовестного характера торговли в среднесрочной перспективе, пишет Вячеслав Дмитриев, сотрудник МИД России, соискатель к.э.н МГИМО МИД России. Происходящее скажется на всех ключевых для мировой экономики отраслях: сельском хозяйстве, удобрениях, химической промышленности, транспорте и других. Прогнозы обоюдно неприемлемы как для руководства Брюсселя, так и для Москвы.
На фоне стремительно раскачивающегося маховика взаимных рестрикций и дипломатического противостояния России и Запада с момента начала спецоперации на Украине магистральный газопровод «Северный поток» (МГП СП) оказался в центре плохо поддающегося контролю и прогнозированию политико-санкционного клинча между евроатлантическими союзниками и Москвой.
В ходе проведения заранее спланированных ремонтно-профилактических работ газоперекачивающих агрегатов (ГПА) головной компрессорной станции (КС) «Портовая» МГП СП ещё в декабре 2021 г. одна из турбин компании Siemens была доставлена, согласно условиям обслуживающего контракта, в Канаду, в Монреаль. Однако канадские власти решили повременить с отправкой отремонтированного оборудования обратно, видимо, решив таким образом привнести свой вклад в общую западную политику по «обузданию российского режима» в связи с наступательными военными действиями на Украине. В результате газотранспортному оператору, дочерней структуре ПАО «Газпром», пришлось с апреля сначала снизить поставки голубого топлива до 40 процентов от возможного пропускного объема, а затем, в июле, и вовсе остановить прокачку на десять дней. При этом в политикоформирующих кругах ЕС и США данное решение российского концерна было использовано для дополнительного нагнетания русофобских настроений, дальнейшей маргинализации Москвы и укрепления тезисов о «военизации» (англ. – weaponization) энергетики, как о дополнительном стратегическом оружии Кремля.
После сложных переговоров официальной Оттавы с заинтересованными немецкими властями, которые, вероятнее всего, указывали североамериканским партнёрам на нависший над Европой сценарий реального энергетического кризиса в связи со срывом планов по закупкам необходимого для «зимовки» объёма российского трубопроводного газа, турбину для КС «Портовая» всё же отправили, но не в Санкт-Петербург, как было обусловлено, а в Германию, где её ещё требуется сертифицировать для дальнейшей транспортировки в Россию. В этом контексте уже не вызывает удивления въевшийся во все звенья цепи принятия решения евроатлантического блока принцип двойных стандартов. Недальновидность «санкционной дубинки» Запада поставила в тупик германскую промышленность и домохозяйства, вынудив внешнеполитическое ведомство ФРГ и министерство энергетики и экономики буквально выдумывать возможные варианты оказания уже согласованных ремонтных работ «Газпрому» без нарушения навязанного Вашингтоном санкционного режима.
В результате ряда умышленных логистических нарушений со стороны Канады и промедления немецких контрагентов «Газпрома» при подготовке соответствующих технических документаций ГПА КС «Портовая» может работать лишь на 30 процентов своей мощности с одним из шести необходимых для прокачки топлива агрегатом. Учитывая озвученные российским экспортёром планы по проведению дальнейших ремонтных процедур в целях обеспечения безопасности функционирования транспортного узла и действующий в отношении «Газпрома» пакет западных санкций, осложняющий отправку и возвращение требующих профилактики перекачивающих силовых установок, очередные перебои с поставками российского газа в ЕС – это уже не ответная реакция в стиле «на зло», а вынужденная, безальтернативная мера Москвы для недопущения аварийных ситуаций и выполнению контрактных обязательств в условиях блокировки второй ветки СП и снижения транзита по газотранспортной системе Украины.
Российская ставка на тактику «отрезвления» своего главного торгового партнёра, который рискует не получить и половину от необходимых 155 млрд кубометров природного газа, из которых большая часть приходится на ключевые еэсовские страны (ФРГ, Францию, Австрию и Италию), без размораживания СП-2 может не сработать. В нынешних условиях консолидации усилий США и ЕС, настроенных во чтобы то ни стало подорвать энергетическую монополию России на европейских рынках без внимания к потенциальным издержкам, экономикой управляет блоковая политическая модель, способная в действительности перекроить десятилетиями формировавшиеся традиционные производственные и логистические цепочки на континенте.
Уже сейчас мы наблюдаем, как мировой газовый рынок чутко реагирует на любые технические или же умышленные масштабные сокращения предложения. Стоимость природного газа на нидерландском хабе TTF приблизилась к значению 1700 долларов за тысячу кубометров в июле этого года. Учитывая текущую повестку и приближение зимы, этот восходящий тренд будет только укрепляться на спотовых рынках ЕС. Подобные тенденции неизбежно скажутся на стоимости всех элементов производственных схем в ключевых для мировой экономики отраслях: сельском хозяйстве, удобрениях, химической промышленности, транспорте и других. Прогнозы обоюдно неприемлемые как для руководства Брюсселя, которое вновь ощущает рост евроскептических настроений среди недовольных благосостоянием масс, так и для Москвы, которая вынуждена искать альтернативу привычному европейскому направлению, и, очевидно, что, к примеру, новые азиатские партнёры потребуют за доступ к их рынкам солидный дисконт.
Можно предположить, что с ростом стоимости трубопроводного газа и его ненадёжности из-за чрезмерной политизированности СПГ станет в перспективе преобладающей формой торговли голубым топливом. В связи с этим у России появляется солидный потенциал для перестраивания экспортной модели и выхода на глобальный рынок. При этом имеющуюся инфраструктуру на востоке («Сила Сибири») можно было бы также ориентировать на доставку газа к китайским газосжижающим терминалам для дальнейшей транспортировки в Юго-Восточную Азию, Индию и Латинскую Америку. Поэтому стратегически важным является сохранение партнёрского канала с КНР как основного быстрорастущего потребителя природного газа и ключевого транспортного хаба в Восточной Азии.
