На фоне боевых действий на Украине и лавины европейских экономических санкций против России российский газ по-прежнему без перебоев поступает в Европу, в том числе транзитом через Украину. Похоже, что пока торговля газом между Россией и Европой находится в «глазу бури» (зоне спокойной погоды в центре сильного циклона). Но сколь долго удастся продолжать экспортные поставки российского газа во время величайшего геополитического кризиса этого века? Об этом пишет Виталий Ермаков, эксперт Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) НИУ «Высшая школа экономики».
Риторика стала настолько жёсткой, что 1 марта министр финансов Франции Брюно Ле Мэр объявил «тотальную экономическую и финансовую войну» России, чтобы обрушить её экономику в наказание за военную операцию России на Украине. Вице-премьер РФ Александр Новак, выступая 7 марта по российскому государственному телевидению, заявил, что отказ от российских нефти и газа приведёт к «катастрофическим последствиям для мирового рынка». Новак раскритиковал решение Германии заблокировать «Северный поток – 2», сказав: «У нас есть полное право принять “зеркальное” решение и наложить эмбарго на прокачку газа через газопровод “Северный поток – 1”». Но Россия, продолжил Новак, этого не делает, потому что действует ответственно и понимает, насколько серьёзными могут быть последствия прекращения потоков газа для всех участников.
Однако эскалация продолжается, и ставки повышаются с каждым днем. Что будет, если потоки российского газа в Европу прекратятся? И есть ли перспектива нормализации будущих экономических отношений России и Европы – или ущерб уже не восполнить?
Пока российский газ течёт в Европу, а «Газпром» остаётся надёжным поставщиком, поставляя объемы в соответствии с номинациями своих европейских клиентов (см. рис. 1).
Рисунок 1. Трубопроводный экспорт российского газа в ЕС
Источник: Автор, данные Газпрома
После разочаровывающего начала года, когда европейские покупатели российского газа сократили свои заявки, пытаясь переждать скачок контрактных цен «Газпрома», экспортные потоки российского газа восстановились в феврале и увеличились в первой декаде марта. Как только цены на европейских хабах снова стали превышать цены контрактов «Газпрома», европейские покупатели повысили свои заявки по долгосрочным контрактам с российским монополистом.
На момент написания статьи статистика по потокам российского газа в ЕС была доступна до 19 марта. Примечательно, что потоки газа через Украину не прервались на фоне военного противостояния между Россией и Украиной. С 24 февраля они выросли и в течение последнего месяца были близки к 109 миллионов кубометров в сутки, то есть находились на уровнях, предусмотренных транзитным соглашением между «Газпромом» и «Нафтогазом» на 2021–2024 годы (см. рис. 2).
Рисунок 2. Экспортные потоки российского трубопроводного газа в ЕС по основным маршрутам
Источник: Автор, данные Газпрома
За последние два года мы стали свидетелями перехода от рынка покупателя с профицитом предложения и очень низкими ценами на газ в Европе в 2020 году к рынку продавца, характеризующемуся ограничениями предложения и высокими ценами в 2021–2022 годах. Газовый кризис в Европе начал разворачиваться в четвёртом квартале 2021 года и привёл к беспрецедентным скачкам цен на газ, опасениям по поводу энергетической безопасности и страхам перед энергетической бедностью. Шок усугубляется трагическим военным конфликтом на Украине. 7 марта 2022 года цены на газ на европейском хабе TTF подскочили до рекордного уровня в 3800 долларов за тысячу кубометров, что эквивалентно цене на нефть около 600 долларов за баррель. Такой уровень цен, примерно в семьдесят раз превышающий цены на газ на внутреннем российском рынке, означает, что европейский газовый рынок находится в хаосе и учитывает при ценообразовании возможность перебоев с поставками и серьёзные проблемы с энергетической безопасностью. За последнюю неделю цены на газ в Европе отступили от рекордных значений и снизились до 1200 долларов за тысячу кубометров, что, тем не менее, является очень высоким показателем.
В основе газовых отношений России и Европы на протяжении более пятидесяти лет лежала концепция совместно управляемой взаимозависимости, приносящей взаимные выгоды. Однако стороны не могут не поддаваться влиянию растущей геополитической вражды между великими державами и радикализации переговорных позиций.
«Газпром» был невольным балансировщиком европейского газового рынка (сокращая и увеличивая предложение в ответ на изменения спроса на газ в ЕС) в последнее десятилетие, когда у него был колоссальный избыток свободных производственных мощностей, но он никогда не стремился играть для Европы роль гарантирующего поставщика последней инстанции (в России, в отличие от Европы, «Газпром» обязан по закону действовать в этом качестве). В условиях относительно ограниченного предложения газа в мире в 2021 году избыток свободных производственных мощностей «Газпрома»снизился до «нормального» уровня. Действующих производственных мощностей достаточно для выполнения обязательств компании по долгосрочным экспортным контрактам и покрытия сезонного пикового спроса внутри страны, но для удовлетворения дополнительного нового спроса требуются инвестиции в новые мощности. К концу 2021 года компания, казалось, была готова обозначить пределы своего рыночного влияния в Европе, придерживаясь традиционного девиза: «Сначала мы продаём газ, а только потом добываем». «Газпром», по-видимому, давал понять потенциальным европейским покупателям, что пока предложение на рынке ограниченно, он собирается сосредоточиться на максимизации выручки, даже если это означает сокращение его доли на рынке. В то же время «Газпром», по-видимому, думал, что он может оставить за собой возможность изменить курс и таргетировать долю рынка в будущем, когда деловой цикл приведёт к росту предложения других поставщиков на газовом рынке в Европе.
Сигналы «Газпрома» своим европейским коллегам до военной операции на Украине, казалось, заключались в том, что он будет инвестировать в новые производственные мощности, ориентированные на европейский рынок и необходимые для обеспечения более высоких потоков российского газа в Европу, только при контрактных гарантиях, обеспечивающих спрос. Это неудивительно, учитывая, что решения о гигантских инвестициях в инфраструктуру и производственные мощности очень трудно оправдать, не имея долгосрочных гарантий продаж на рынке, находящемся в процессе перехода к безуглеродной энергии и с неопределёнными перспективами постоянного спроса на газ.
Неизбежным следствием выжидательной позиции «Газпрома» на европейском рынке стало растущее ощущение срочности и безотлагательности поиска альтернативных экспортных рынков в Азии, где переход к безуглеродной экономике займёт гораздо больше времени и где покупатели по-прежнему заботятся о надёжности поставок. Новый газовый контракт между Россией и Китаем, подписанный в начале февраля 2022 года, и продолжение переговоров о ещё более крупной сделке продемонстрировали набирающую обороты переориентацию российских инвестиций в газовой сфере из Европы в Азию. Это пока не представляет прямой угрозы энергетической безопасности Европы, но в сценарии пробуксовки декарбонизации в Европе и неспособности оперативно заместить российский газ альтернативными поставками трубопроводного газа из других стран и СПГ, ограниченная доступность российского газа для Европы могла бы стать серьёзной проблемой для энергетической безопасности ЕС.
Военная операция на Украине всё изменила. Сейчас, похоже, нет времени на упорядоченный переход. Европа заявляет, что она откажется от поставок российского газа так быстро, как только сможет, невзирая на побочный ущерб. В свою очередь, России необходимо срочно ускорить свой «поворот на Восток». Геополитическая напряжённость может сделать необратимым распад взаимного доверия и доброй воли и снижение взаимозависимости в газовой сфере. Но то, как именно Европа и Россия урегулируют свой «газовый развод», имеет большое значение. Поспешный разрыв отношений может нанести тяжёлый урон обеим сторонам в плане энергетической безопасности в Европе и доходов от экспорта для России. В течение следующих нескольких лет ни у одной из сторон не будет реальной возможности внести радикальные изменения в торговлю природным газом без ущерба для своей экономики или перенести свой газовый бизнес куда-либо ещё в рамках преднамеренной коммерческой политики. Если они сделают это под политическим давлением момента, экономические потери для обеих сторон будут огромными.
Однако в 2030-х годах сценарии радикального энергетического перехода в Европе и быстрой диверсификации экспорта российского газа в Азию кажутся наиболее вероятными. И то, и другое станут крупномасштабными экспериментами с неопределёнными экономическими и геополитическими последствиями. Зима 2021–2022 годов – яркое напоминание о том, какую большую роль играет энергетика и как осторожно должны действовать политики, чтобы избежать сбоев в поставках и непоправимого ущерба.
