Взаимоотношения между Советом Европы и Россией похожи на отношения, в которых когда-то были некоторые надежды на позитивные чувства, и если не на искреннюю любовь, то по крайней мере на сотрудничество, взаимную выгоду, стремление к общей цели. Сегодня всё это отошло на задний план.
В рамках Совета Европы (СЕ) существуют два института, которые взаимосвязаны, но различаются по своим функциям. Это политический институт (Парламентская ассамблея Совета Европы, ПАСЕ) и правовой институт (Европейский суд по правам человека, ЕСПЧ). Россия стала членом СЕ как организации в 1996 году и попала под юрисдикцию ЕСПЧ, когда Государственная дума в 1998 году ратифицировала Европейскую конвенцию о правах человека.
Однако отношения России и СЕ реально ухудшились в 2014 году в связи с аннексией Крыма и войной в Донбассе. Право голоса российской делегации в ПАСЕ было приостановлено, и с тех пор российские делегаты не участвовали в работе ПАСЕ. На юридическом уровне Конституционный суд России, возглавляемый его председателем Валерием Зорькиным, в июле 2015 года постановил, что решения ЕСПЧ будут реализованы только в том случае, если они конституционно не противоречат российских нормам. Этот принцип позднее был одобрен Государственной думой. В паре случаев (Анчугов и Гладков против России, дело ЮКОС) Конституционный суд постановил, что исполнение решений Страсбургского суда невозможно, поскольку это не совместимо с российской Конституцией.
Однако с точки зрения основополагающих правил СЕ Конституционный суд России вряд ли может претендовать на такое право вето. Если все государства-члены будут обладать таким правом вето, то что останется от ЕСПЧ и его полномочий по вынесению обязательных к исполнению решений?
С политической точки зрения важнее всего то, что официально протестуя против приостановки права голоса её делегации в ПАСЕ, Россия с 2017 года прекратила выплачивать членские взносы в СЕ. Это интересный способ показать своё недовольство, поскольку в Москве знают, что СЕ должен в конечном итоге исключить Россию или по крайней мере приостановить её членство, если она не платит членские взносы. Работа СЕ и ЕСПЧ требует денег, и кто-то должен оплачивать счета. Похоже, в Москве надеялись, что эта угроза заставит СЕ изменить свою позицию (и правила), и в целом он станет менее «антироссийским».
Взаимоотношения между СЕ и Россией похожи на отношения, в которых когда-то были некоторые надежды на позитивные чувства, и если не на искреннюю любовь, то по крайней мере на сотрудничество, взаимную выгоду, стремление к общей цели. Сегодня такие положительные чувства отошли на задний план. Остались только споры о том, как дальше действовать вместе, когда количество взаимных обвинений только возрастает. Обе стороны по-разному представляли отношения/членство в европейских институтах и в некотором роде испытывают разочарование. Теперь Россия вполне может выйти из СЕ, если не будет решён вопрос с членскими взносами. Естественно, обе стороны будут возлагать вину за это друг на друга. Важно иметь в виду, что СЕ является одной из немногих организаций, где «Европа» и Россия всё ещё находятся в одной лодке, вместе работая над решениями. Отказаться от этого можно, но отнюдь не легко.
