Think Tank
Россия без глобализации?

Среднесрочное будущее России – это буферная регионализация. Понятно, что звучит это не очень эстетично, но уж как есть. А имеется ли программа-максимум в сложившейся ситуации? Она может возникнуть, если наметившиеся сейчас первые ростки трендов по дедолларизации, по реальной регионализации мировой экономики, по переходу от доминирования финансового и сервисного секторов к новой индустриализации будут укрепляться и становиться всё более масштабной реальностью, считает Олег Барабанов, программный директор Валдайского клуба. Статья подготовлена по итогам первого Российско-пакистанского экспертного диалога.

Одной из тем недавнего Санкт-Петербургского международного экономического форума стал акцент на сворачивании глобализации в её прежнем виде. Как отметил президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев в своём выступлении на пленарном заседании форума: «На смену глобализации пришла эпоха регионализации со всеми её достоинствами и врождёнными недостатками. Как бы то ни было, ускоряется процесс переформатирования традиционных экономических моделей и торговых маршрутов… Странам нашего региона важно не просто найти правильные ответы на все эти вызовы, но и постараться извлечь из них максимальную пользу. Поэтому нам предстоит последовательно реализовывать весь потенциал сотрудничества в рамках Евразийского экономического союза».

Эти же темы были затронуты чуть раньше в ходе первого Российско-пакистанского экспертного диалога клуба «Валдай». В выступлениях участников диалога был сделан акцент на том, что не может быть устойчивого развития макрорегионов Евразии без инклюзивного роста всех государств данного региона. Крайне важным является то, что страны региона могут эффективно развиваться только сообща, в международной региональной кооперации и сотрудничестве.

В условиях, когда именно регионализация может заменить глобализацию в качестве основного драйвера мирового социально-экономического развития, эта общность интересов и, как любят говорить наши китайские коллеги, «общность судьбы» становится ключевым условием успеха и устойчивой эффективности.

Правила и ценности
Перспективы сотрудничества России и Пакистана
Олег Барабанов
Россия заинтересована в том, чтобы сбалансированный характер пакистанской внешней политики, свободный от влияния извне, укреплялся и сохранялся в дальнейшем, пишет Олег Барабанов, программный директор Валдайского клуба в преддверии первого Российско-пакистанского экспертного диалога.
Мнения участников


Положение России в этой новой ситуации по понятным причинам является особенно показательным. С одной стороны, перейдя черту от «обычного» ревизионизма к прямому военно-политическому вызову странам Запада, Россия осознанно вывела себя за рамки западноцентричной глобализации. С другой стороны, партнёры России в незападном мире тоже оказались в ситуации выбора. Полностью занять сторону России и вслед за ней «броситься на баррикады» решилось лишь одно государство – Белоруссия, которая честно исполнила свой союзнический долг. Все остальные проявили ту или иную степень сдержанности, впрочем вполне понятную и объяснимую, если отстраниться от россиецентричности и посмотреть на ситуацию с точки зрения собственных национальных интересов каждой из этих стран.

Даже если глобализация клонится к закату, даже если старый мировой порядок бесповоротно перечёркнут и, как часто сейчас начали говорить, того, что было раньше, не будет больше никогда, рвать свои связи с Западом ради России, будем объективны, сейчас готов мало кто из крупных незападных стран. Причём вне зависимости от их собственных ревизионистских амбиций. Другое дело, что практически все крупные государства не-Запада (понимаемого не географически, а ментально) не поддались на давление США и ЕС и не присоединились открыто к их санкционному натиску на нашу страну. И вот это, на мой взгляд, действительно является реальным успехом России в сложившейся ситуации и плодом её усилий по выстраиванию глобальной незападной идентичности в предыдущие годы.

Где-то такая позиция незападных партнёров России была более ожидаемой, где-то менее, а по отношению к целому ряду стран такой уровень их самостоятельности от Запада стал, на мой взгляд, для России приятным сюрпризом. В первую очередь это Саудовская Аравия, Объединённые Арабские Эмираты и другие арабские государства Залива. По отношению к иным странам, не скрою, у нас могли бы быть опасения, что Россию могли бы поддержать меньше, чем это случилось в реальности. На мой субъективный взгляд, это Индия. Где-то, напротив, наши ожидания были более сильными, а реальность оказалась более скромной. Но такова жизнь. И уж совсем нежданной, судя по всему предыдущему контексту, была та сдержанность, которую продемонстрировали некоторые военно-политические противники России из совсем недавнего прошлого. Например, это Грузия, которая, на мой взгляд, не в последнюю очередь именно за это не получила сейчас статуса кандидата в члены ЕС. При том что объективно ситуация и по борьбе с коррупцией, и по прозрачности институтов, и по верховенству права (rule of law) в Грузии гораздо лучше в сравнении с Украиной и Молдовой.

В итоге сложилась ситуация, когда Россия уж точно вне западноцентричной глобализации, а другие незападные государства по-прежнему её часть, но не порывают с Россией. Как минимум можно сказать, что мы хотя бы не пресловутая страна-изгой – и это в нынешней ситуации уже хорошо.

А что здесь возможно ещё? Как вполне реальную среднесрочную перспективу можно очертить то, что Россия сейчас очень многие внешнеэкономические транзакции будет осуществлять не напрямую, а через посредство других незападных стран. Президент Казахстана в своей речи в Петербурге в этой связи прямо и смело сказал: «Казахстан здесь мог бы сыграть полезную роль некоего буферного рынка». Смело – потому, что вторичных санкций никто не отменял. Естественно, их риск будут просчитывать все незападные партнёры России. И новое русское слово «оверкомплаенс» (overcompliance), когда опасение попасть под вторичные санкции будет удерживать наших партнёров даже от разрешённых санкциями операций, несомненно, будет играть свою роль.

Но в то же время, будем откровенны, такого рода буферные рынки для страны, попавшей под санкции, предоставляют для всех её государств-партнёров вполне осязаемую дополнительную возможность серьёзных прибылей – причём возможность, враз появившуюся из ниоткуда. И было бы абсолютно не прагматично такую возможность не использовать. На ментальном не-Западе это понимают все.

К слову, на вышеупомянутой российско-пакистанской конференции Клуба «Валдай» прошёл анализ того, как такого рода буферные рынки складывались и функционировали в странах региона по отношению к Ирану. За годы антииранских санкций здесь накоплен немалый опыт в финансовом, менеджериальном, институционном, логистическом и иных аспектах. И этот опыт вполне применим к созданию новых буферов, уже по отношению к России. Конечно, всегда можно сказать, что так нельзя, что это как минимум неэтично и подрывает стандарты ESG. Но реальность разделённого санкциями мира такова, что буферная экономика была, есть и будет. И в её рамках будут возникать компании, для которых, скорее всего, западноцентрично понятые стандарты ESG вряд ли станут приоритетом.

В этом складывании буферной экономики есть ещё один аспект. Его также обсуждали участники валдайской российско-пакистанской конференции. Суть его в том, что мы начинаем наблюдать конкуренцию потенциальных буферных рынков для России между собой. Здесь уже чувствуется влияние существующих геополитических разломов внутри не-Запада – между Пакистаном и Индией, между Индией и Китаем, между арабскими странами Залива и Турцией, между Турцией и Арменией, между Казахстаном и Узбекистаном и так далее. Естественно, что всё это требует от России и российских компаний двойной деликатности: для поддержания конструктивных отношений с соперничающими между собой партнёрами (это фактор, который был и раньше, но сейчас, вполне возможно, усилится) и для учёта новых санкционно-буферных реалий. Но впрочем, может быть и так, что места на буферном рынке для России хватит всем. Россия – она ведь большая.

Итак, среднесрочное будущее России – это буферная регионализация. Понятно, что звучит это не очень эстетично, но уж как есть. А имеется ли программа-максимум в сложившейся ситуации? Она может возникнуть, если наметившиеся сейчас первые ростки трендов по дедолларизации, по реальной регионализации мировой экономики, по переходу от доминирования финансового и сервисного секторов к новой индустриализации будут укрепляться и становиться всё более масштабной реальностью. Если это произойдёт, можно будет уверенно сказать, что российский пример или российский эксперимент по осознанному выходу из западноцентричной глобализации стал не ужасным просчётом, а первой ласточкой нового мира – и тогда уж поистине прометеевского масштаба. Поживём – увидим.

Олег Барабанов об итогах российско-пакистанского экспертного диалога
07.06.2022
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.