Конфликт на Украине, обнажив зависимость Европы от России, заставит ЕС пересмотреть свои экономические связи с Китаем и продолжать развивать свой набор инструментов для повышения «устойчивости». Таким образом, происходящее, вероятно, приведёт к более жёсткому и избирательному подходу ЕС к экономическим связям с Китаем, полагает Сунь Чэнхао, научный сотрудник Центра международной безопасности и стратегии Университета Цинхуа.
С момента установления отношений в 1975 году сотрудничество Китая и ЕС значительно расширилось, начиная от торговли и экономики и заканчивая более широким спектром, который включал технологии, глобальное управление, образование и так далее. Это способствовало выравниванию отношений. В 1998 году Китай и ЕС установили долгосрочное, стабильное и конструктивное партнёрство, ориентированное на XXI век, за которым последовали соглашения о всеобъемлющем партнёрстве в 2001 году, а затем о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве в 2003 году. Публикация Стратегической программы сотрудничества Китая и ЕС на период до 2020 года в 2013 году также показала растущее продвижение Китая в мире. В 2014 году председатель Си призвал Китай и ЕС строить партнёрские отношения во имя мира, роста, реформ и цивилизации, признав развитие движущей силой отношений, но также указав на важность цивилизационных и глобальных горизонтов в отношениях между Китаем и ЕС.
На протяжении последних десятилетий торгово-экономические связи оставались важнейшим стержнем отношений Китая и ЕС. Хотя дело не обходилось без трений и жалоб, экономические и торговые связи продолжали служить основой и стимулом для двусторонних отношений. По сравнению с 1975 годом, когда объём двусторонней торговли составлял всего 2,4 миллиарда долларов США, сегодня мир изменился. Благодаря постоянным усилиям Китая по проведению реформ, увеличению открытости и интеграции в мировую экономику, а также европейским инициативам на китайском рынке, экономические связи стали обширными и устойчивыми.
Торговля между Китаем и ЕС достигла в 2021 году рекордного уровня в 800 миллиардов долларов США. Китай остаётся крупнейшим торговым партнёром ЕС, а ЕС является вторым по величине торговым партнёром Китая. Структура двусторонней торговли продолжает развиваться, при этом объёмы торговли в аэрокосмической, биологической, оптоэлектронной отраслях, а также в области электроники и сырья для неё выросли более чем на 30 процентов. В 2021 году вступило в силу соглашение между Китаем и ЕС о наименованиях мест происхождения товаров.
Двусторонние инвестиции между Китаем и ЕС превысили 270 миллиардов долларов, включая активные инвестиции и сотрудничество в области финансов, новых источников энергии, производства электромобилей и логистики. Инвестиции Китая в Европу продолжают расти, несмотря на общие тенденции на рынке.
Согласно опросу Торговой палаты Европейского союза в Китае в 2021 году, 60 процентов опрошенных компаний планируют расширить свою деятельность в Китае и почти половина имеют более высокую прибыль в Китае, чем в среднем по миру. Заключение Всеобъемлющего соглашения об инвестициях (CAI) является воплощением взаимовыгодного характера и огромного потенциала экономического сотрудничества Китая и ЕС.
Тем не менее параллельно с сохраняющейся значимостью экономических и торговых связей в отношениях Китая и ЕС также развивается тенденция к расколу. Рост экономических и торговых отношений не предотвратил охлаждение двусторонних политических отношений. За последние пару лет у сторон возникли глубокие разногласия по вопросам, связанным с Синьцзяном и Гонконгом, при этом критика со стороны ЕС в отношении модели государственной системы Китая становилась все более жёсткой. Публикация документа ЕС по КНР в 2019 году, в котором Китай назван системным соперником, а также экономическим конкурентом, но партнёром по сотрудничеству, застала Китай врасплох.
Пандемия подчеркнула эту тенденцию. Быстрое восстановление Китая после первой волны распространения вируса в середине 2020 года помогло Европе смягчить тяжёлый экономический удар, который она испытала. Однако для европейцев вспышка COVID-19, похоже, подтвердила подозрения в адрес Китая. Помощь Китая другим странам они восприняли как «масочную дипломатию», направленную на подрыв их собственной мягкой силы в «битве нарративов».
2021 год стал свидетелем необычных проблем в отношениях Китая и ЕС. Обмен санкциями и контрсанкциями между двумя сторонами в начале 2021 года не только заморозил CAI, документ, который обе стороны хотят и в котором нуждаются, но и создал долгосрочное чувство беспокойства в двусторонних отношениях. Хотя Китай намерен не допустить, чтобы действия Литвы, намеренно нарушившей принцип одного Китая для извлечения геополитических выгод, нанесли ущерб отношениям Китая и ЕС в целом, законные контрмеры Китая были истолкованы как «экономическое давление», направленное против всего ЕС.
Тенденция к расколу является результатом сложных структурных перемен, проявлением на микроуровне больших изменений, невиданных за столетие.
Во-первых, происходит изменение контекста. С 2016 года администрация США стремилась сделать соперничество между Китаем и США доминирующей темой для всего мира, тем самым возвращая в Европу силовую политику и геополитическую конкуренцию. Европа в итоге пришла к выводу, что ей следует использовать любые имеющиеся у неё возможности, чтобы не оказаться вытесненной на обочину американо-китайским противоборством. Европейская комиссия во главе с фон дер Ляйен поставила перед собой задачу стать геостратегическим лицом Европы, говорить на «языке силы» и заботиться «европейских стратегических интересах». Однако ЕС далёк от формирования собственного независимого от США стратегического мышления. Европа предпочитает не видетьтого, что «ценности» никогда не были решающим фактором внешней политики США, а лишь полезным инструментом её реализации. США могут считать одни автократические страны верными союзниками, а другие – врагами без каких-либо моральных колебаний. Однако ЕС настаивает на том, чтобы рассматривать «ценности» как единственный фактор отличия «своих» от «чужих». Так как Китай не является одним из «своих», он должен оставаться соперником.
Во-вторых, налицо изменение модели экономического сотрудничества Китая и Европы. Европа уже давно рассматривала Китай как рынок и часть своей глобальной цепочки поставок. По европейскому мнению, обширный китайский рынок, дешёвая рабочая сила и благоприятная инвестиционная среда в сочетании с европейскими деньгами, технологиями и моделью управления являются формулой для обширного взаимодействия в Китае и за рубежом. Однако по мере того, как Китай накапливает богатство для инвестиций за границей, демонстрирует конкурентоспособность и стремление лидировать в определённых областях, модель китайско-европейского экономического сотрудничества меняется. Китайские слияния и поглощения в Европе вызвали страх, и европейцы сосредоточили внимание на проблеме «равных условий игры» в Китае.
Европейские предприятия по-прежнему прибыльны в Китае, однако европейцы обеспокоены тем, что сталкиваются с растущей конкуренцией со стороны китайских предприятий с «несправедливыми преимуществами». Эта проблема более фундаментальна, чем разногласия прошлого, и является причиной того, что сегодняшние экономические и торговые связи, какими бы обширными и значимыми они ни были, не могут стабилизировать отношения между Китаем и ЕС, а напротив, сами являются частью проблемы.
К сожалению, украинский конфликт, скорее всего, усилит эту тенденцию к разделению. Он может подтолкнуть ЕС сделать в рамках своей трёхсторонней стратегии в отношении Китая упор на «стратегическом соперничестве». Хотя Китай не желает негативного развития событий на Украине и не принимает участия в конфликте, а его политика после начала конфликта не представляет собой ничего экстраординарного по сравнению с другими незападными странами, ЕС, похоже, уверен в зарождающемся соперничестве «автократий и демократий» и неизбежности противостояния с «чуждым« Китаем.
Конфликт на Украине вызвал колебания на мировом рынке и создал дополнительные экономические проблемы для Китая и Европы. В дальнейшем экономические связи станут более важными для обеих сторон на фоне экономической неопределённости. Но экономические связи не могут решить проблемы политического доверия и рискуют стать ещё более политизированными в будущем. Конфликт, обнажив зависимость Европы от России, заставит ЕС пересмотреть свои экономические связи с Китаем и продолжать развивать свой набор инструментов для повышения «устойчивости». Таким образом, происходящее, вероятно, приведёт к более жёсткому и избирательному подходу ЕС к экономическим связям с Китаем.
Китай знает о проблемах в отношениях с ЕС. Тенденция к расколу между Китаем и ЕС порождает много рисков, отличающихся от тех, которые существовали в прошлом, например в 2008 году. Двусторонние отношения утратили способность восстанавливаться после неудач, а теперь, скорее всего, будут двигаться по спирали ухудшения.
Китай рассматривает Европу как долгосрочного и стратегического партнёра, отношения с которым жизненно важны для мира во всём мире, стабильности и развития, причём эта важность будет только возрастать в условиях неопределённости. Есть две вещи, которые Китай мог бы сделать в связи с этим. Во-первых, заниматься своими внутренними делами и позволить этим делам говорить самим за себя. Недавно Постоянный комитет Всекитайского собрания народных представителей ратифицировал Конвенцию Международной организации труда о принудительном труде 1930 года и Конвенцию об упразднении принудительного труда 1957 года, продемонстрировав реальный прогресс Китая в проведении реформ.
Китай продолжил поэтапный подход к обеспечению лучшего доступа, равных условий и большей прозрачности для иностранных компаний. Непоколебимая приверженность реформам и открытости по-прежнему будет мощным фактором притяжения для европейцев.
Во-вторых, вести откровенный и честный диалог с Европой о состоянии и будущем направлении двусторонних отношений. ЕС неоднократно заявлял, что не хочет участвовать в новой холодной войне с Китаем. Теперь обе стороны должны договориться о том, как предотвратить новую холодную войну и вновь сделать «мир и развитие» главной темой нашего времени, несмотря на конфликт на Украине. Они могут и должны рассмотреть растущий фактор России, нашего общего соседа, в двусторонних отношениях и начать конструктивное обсуждение восстановления Украины после завершения конфликта.
