Переход нынешних китайско-американских отношений к позитивному взаимодействию неизбежно будет трудным. И дело не в какой-то конкретной проблеме, а в разрушении общей основы, пишет Чжао Хуашэн, профессор Института международных исследований Фуданьского университета, член Пекинского клуба международного диалога.
При оценке значения встречи Си Цзиньпина и Джо Байдена в Сан-Франциско важным критерием являются её конкретные результаты. Однако есть ещё история, которая может помочь понять, какую роль эта встреча будет играть в отношениях между Китаем и США, станет ли саммит поворотным моментом и вступят ли страны в новый период позитивного взаимодействия. И на фоне того, что китайско-американские отношения упали до самой низкой точки с 1972 года, обратиться к прошлому, возможно, важнее, чем анализировать настоящее.
Китайско-американский саммит не возник на ровном месте – у него своя предыстория. В Китае встречу глав государств охарактеризовали как «прогулку в Сан-Франциско и возвращение на Бали», имея в виду, что в политическом смысле саммит начался ещё в прошлую встречу лидеров.
Си Цзиньпин и Байден встретились 14 ноября 2022 года в кулуарах заседания лидеров G20 на острове Бали. Ещё при Трампе китайско-американские отношения резко ухудшились, и до встречи на Бали главы США и Китая не встречались более трёх лет – общение на высшем уровне прервалось. Кроме того, это была первая встреча Си Цзиньпина и Байдена в качестве глав государств, хотя раньше они встречались много раз, когда Байден был вице-президентом.
Встреча на Бали дала хорошие результаты благодаря так называемому Балийскому консенсусу, в рамках которого лидеры сформулировали конструктивные концепции китайско-американских отношений, а Си Цзиньпин предложил модель отношений двух стран, основанную на взаимном уважении, мирном сосуществовании и взаимовыгодном сотрудничестве. Он также заявил, что Китай не стремится изменить существующий международный порядок, не вмешивается во внутренние дела Соединённых Штатов и не намерен оспаривать их позицию. Байден со своей стороны дал обещание из пяти пунктов, что Соединённые Штаты не будут стремиться к новой холодной войне, не будут пытаться изменить институты Китая, не будут противостоять Китаю посредством укрепления альянсов, не будут поддерживать независимость Тайваня и не намерены вступать в конфликт с Китаем.
Однако реализация Балийского консенсуса была сопряжена с трудностями, главным образом из-за препятствий со стороны некоторых сил внутри Соединённых Штатов – в частности, визит Нэнси Пелоси, спикера Палаты представителей США, на Тайвань 2 августа 2022 года вызвал бурную реакцию со стороны Китая. Затем Народно-освободительная армия (НОАК) провела военные учения вокруг Тайваня, а запланированный визит госсекретаря США Энтони Блинкена в Китай был отложен. В феврале 2023 года произошёл «инцидент с воздушным шаром», когда китайский метеозонд, случайно унесённый ветром в небо над США, был намеренно назван в средствах массовой информации шпионским воздушным шаром. Американские СМИ подняли по этому поводу большой шум, провоцируя антикитайские настроения в стране. В такой атмосфере какое-либо доброжелательное взаимодействие было затруднительно.
Однако со второй половины 2023 года высокопоставленные чиновники Китая и США стали наносить друг другу частые визиты. Госсекретарь Блинкен посетил Китай в июне 2023 года. Министр финансов Джанет Йеллен и посланник президента по климату Джон Керри посетили Пекин в июле, за ними в августе последовал министр торговли Раймондо, а в октябре Пекин и Шанхай посетила двухпартийная делегация сенаторов Конгресса США. Министр иностранных дел Китая Ван И посетил Вашингтон в том же месяце, встретившись с Байденом, Блинкеном и советником по национальной безопасности Джейком Салливаном. Министерства сельского хозяйства, торговли, финансов США и Китая, а также Центральный банк КНР решили создать механизмы сотрудничества, а министерства иностранных дел запланировали провести встречи по вопросам Азиатско-Тихоокеанского региона, морским делам и внешней политике. Атмосфера в американо-китайских отношениях стала теплеть, что создало условия для визита Си Цзиньпина в США. На этом фоне 15 ноября 2023 года состоялась встреча Си Цзиньпина и Байдена в Сан-Франциско.
Благодаря саммиту возобновились контакты между военными США и Китая, которые были прерваны американскими санкциями США и визитом Пелоси на Тайвань. Также был достигнут ряд соглашений о сотрудничестве в области борьбы с наркотиками, изменения климата, управления искусственным интеллектом, гуманитарной деятельности и других. Одним из наиболее важных политических результатов стало подтверждение принципов, которые были изложены на Бали. Именно это Китай подразумевает под «возвращением на Бали», которое после саммита в Сан-Франциско превратилось в «видение Сан-Франциско».
Китайско-американские отношения остаются сложными, и при отсутствии серьёзных изменений переход к позитивному взаимодействию между двумя странами рискует стать затяжным процессом – стороны смогут продвигаться шаг за шагом без возможности совершить резкий скачок. С этой точки зрения можно с уверенностью сказать, что саммит в Сан-Франциско увенчался успехом, облегчил отношения между двумя государствами и положил начало повороту китайско-американских отношений в правильное русло. Конечно, начало перезагрузки ещё не означает её успеха. В 2009 году Россия и США дали грандиозный старт перезагрузке своих отношений, которые затем прошли путь от российско-грузинского конфликта и крымского инцидента до сегодняшней непрямой военной конфронтации. Как далеко зайдут американо-китайские отношения в рамках «видения Сан-Франциско», мы увидим только по мере того, как эта история будет развиваться. Пока можно только гадать. Но каждому процессу необходимо начало, и встреча в Сан-Франциско является именно им. В целом она принесла надежду, а не усугубила разочарование.
Переход нынешних китайско-американских отношений к позитивному взаимодействию неизбежно будет трудным. И дело не в какой-то конкретной проблеме, а в разрушении общей основы, в том числе в политических, идеологических, дипломатических, военных, экономических и социальных аспектах. Кроме того, две страны имеют очень разные представления о том, как нужно воспринимать друг друга и как ладить друг с другом. Иными словами, существуют существенные различия в их взаимной идентификации, способах сосуществования и принципах национальных отношений.
Китай осознаёт свои разногласия с США, но надеется создать модель мирного и взаимовыгодного сосуществования. Он считает, что его статус мировой державы является объективной реальностью, которую невозможно изменить, и что мир и сотрудничество являются наилучшим вариантом для обеих стран. Однако Соединённые Штаты не поддерживают модель, предложенную Китаем, и строят свои отношения с ним с точки зрения стратегической конкуренции, о чём президент Байден открыто говорил в Сан-Франциско. США не приемлют идеи взаимной выгоды или паритета с Китаем; их цель – превзойти Китай в конкуренции, то есть подавить его своей мощью. Китай не выступает против нормальной и честной конкуренции и не беспокоится из-за неё, однако не всякая конкуренция со стороны Соединённых Штатов является честной.
Что касается межгосударственных отношений, Китай считает невмешательство во внутренние дела других стран основным принципом. Вашингтон, по крайней мере риторически, также выступает против вмешательства во внутренние дела и крайне нервно реагирует на вмешательство других стран во внутренние дела США, но при этом закрывает глаза на собственное вмешательство во внутренние дела других стран и не ограничивает себя в этом плане. Вмешательство США во внутренние дела Китая было одним из наиболее важных источников конфликтов между Китаем и США в связи с тайваньским вопросом, проблемой Гонконга, проблемой Синьцзяна и так далее.
Это противоречие отражается и в идеологических вопросах. Китай выступает за гармонию в многообразии, полагая, что различия в идеологиях и политических системах не должны влиять на отношения между странами и что страны не должны навязывать друг другу свои собственные модели. США, наоборот, опираясь на дипломатию ценностей, делят страны на «демократические» и «автократические», навязывают другим свою модель и используют продвижение демократии как способ достижения геополитических интересов, угрожая политической стабильности и безопасности других стран, включая Китай.
Что касается безопасности, Китай настаивает на новой концепции общей безопасности, выступая за устранение первопричины угроз, в то время как Соединённые Штаты настаивают на сохранении абсолютного военного превосходства и обеспечении абсолютной безопасности только Соединённых Штатов. Это усиливает чувство незащищённости Китая и в итоге приведёт к возникновению порочного круга гонки вооружений, при этом обстановка в области безопасности ухудшится для обеих сторон. Встреча в Сан-Франциско возобновила общение на высоком уровне между военными ведомствами двух стран. Создание механизмов кризисного управления и контроля чрезвычайно важно для предотвращения военной опасности, но не может устранить коренные причины кризиса. США довольствуются созданием таких механизмов, но в сущности это политика балансирования на грани войны, поскольку кризисы не всегда получается контролировать.
Разногласия между Соединёнными Штатами и Китаем по этим фундаментальным вопросам сохранятся, и линия США в отношении Китая кардинально не изменится. Всем известно, что отношение к Китаю как к стратегическому противнику является двухпартийным консенсусом, и начатая политика будет продолжена независимо от того, находятся у власти демократы или республиканцы, хотя её проявления могут варьироваться. Китайские чиновники и представители академической среды чётко это понимают, готовы к колебаниям и не питают романтических иллюзий о том, что отношения между двумя странами вдруг станут доверительными и дружескими.
Однако это не означает, что двусторонние связи навсегда замрут в текущем статусе и что нынешняя ситуация обязательно приведёт к полномасштабному конфликту. Китайско-американские связи формируются не только негативными силами. Есть также позитивные и нейтральные силы, которые выступают в качестве противовеса негативным, задают направление и определяют перспективу взаимодействия.
Китай играет важную позитивную роль в формировании китайско-американских отношений. Он стремится к сотрудничеству и нацелен на стабилизацию и улучшение отношений с США. Его политика в большей степени ориентирована на стратегическую и историческую перспективу и сосредоточена на решении стратегических, проблем. КНР выступает за поиск точек соприкосновения, несмотря на разногласия, и за мирное сосуществование. Она настроена против менталитета холодной войны и игры с нулевой суммой. Предложения Китая, несомненно, верны с точки зрения ценностей и прогрессивны с точки зрения концепции международных отношений.
Положительное значение тесных экономических связей, которые когда-то рассматривались как стабилизирующий фактор в отношениях между США и Китаем, сейчас во многом сведено к минимуму, поскольку экономический и технологический секторы стали важными сферами борьбы США против Китая. Фактически и Китай, и Соединённые Штаты снизили статусы друг друга в качестве торговых партнёров: Соединённые Штаты стали третьим по величине торговым партнёром Китая вместо второго, а Китай из второго по величине торгового партнёра США стал четвёртым. Тем не менее в 2022 году объём торговли двух стран достиг почти 700 миллиардов долларов США, что составляет около 10 процентов общего объёма внешней торговли США того года. Возможность дальнейшего уменьшения китайско-американской торговли исключать нельзя, но последние годы показали, что полное разделение между двумя крупнейшими экономиками мира невозможно, деловые интересы США в Китае по-прежнему огромны и американцы не могут позволить себе отказаться от них.
Между Китаем и США есть не только противоречия и конфликты – страны имеют и общие интересы в сфере глобального управления и региональной безопасности: в области изменения климата, продовольственной безопасности, экологии, предотвращения распространения ядерного оружия, управления искусственным интеллектом, предотвращения и разрешения региональных конфликтов и так далее. Сотрудничество с Китаем по этим вопросам жизненно важно для Вашингтона. Китаю также необходимо сотрудничество с США. Пекин считает китайско-американские отношения исключительно важными. Речь идёт не о совместном правлении Китая и США или идее биполярного мира, а скорее о том, что сотрудничество между Китаем и Соединёнными Штатами может принести величайшую пользу миру, в то время как конфронтация нанесёт ему катастрофический ущерб.
Хотя Соединённые Штаты не перестанут рассматривать Китай как стратегический вызов и не изменят свою политику стратегического сдерживания, прямой военный конфликт или даже война с Китаем – это не то, чего они хотят. Нельзя сказать, что возможность возникновения военного конфликта между США и Китаем полностью исключена, но США субъективно его не желают. Разумеется, субъективное намерение не является абсолютной гарантией того, что конфликта не произойдёт. История показывает, что многие войны не планировались заранее. Но в любом случае избежание прямого военного конфликта является важным фактором при рассмотрении Соединёнными Штатами своей политики в отношении Китая.
Наконец, хронически нестабильные и непредсказуемые отношения между США и Китаем чрезвычайно дорогостоящи и рискованны для Соединённых Штатов. В интересах США искать форму управляемого риска и относительной стабильности. Вот почему Байден готов поддерживать формулы Бали и Сан-Франциско вместе с китайским руководством.
Из вышеизложенного видно, что китайско-американские отношения подвержены влиянию различных факторов и крайне противоречивы. Это мешает сделать точный глобальный прогноз. Однако если размышлять о ближайшем будущем и среднесрочной перспективе, то, учитывая, что негативные факторы сильнее, то очевидно, что китайско-американские отношения не достигнут стадии, когда дружба, сотрудничество и доброжелательное взаимодействие станут приоритетными. Но существует вероятность того, что они будут двигаться в сторону деэскалации и относительной стабильности.
Даже в противостоянии США и Советского Союза, были длительные периоды разрядки и стабильности. После долгого и сложного периода конфликтов, столкновений, адаптации и принятия реальности китайско-американские отношения в итоге должны прийти к взаимоприемлемой модели. Именно в этом направлении они сейчас движутся, и встреча в Сан-Франциско была попыткой достичь этой цели. Если процесс окажется успешным, то, как и встреча на Бали, «видение Сан-Франциско» станет исторической отправной точкой.
