В конце XX века новые западные завоевания начались с «сербофобии», затем в начале XXI века продолжились «исламофобией», а сегодня это «русофобия». Стигматизация всегда используется для политических, экономических и военных завоеваний. Постхристианский Запад не видит ни сотрудничества, ни братства ни с православными, ни с мусульманами, пишет главный научный сотрудник Института новейшей истории Сербии в Белграде Александр Ракович.
24 ноября 2022 года в Казани состоялся весьма плодотворный межконфессиональный диалог в рамках сессии «Религиозное многоголосие и политическая стабильность» конференции Валдайского клуба «Религиозное многоголосие и национальное единство».
На сессии было подчеркнуто, что религиозное разнообразие обладает огромным потенциалом в вопросе придания обществу политической стабильности. Таким образом, религия чрезвычайно важна для укрепления суверенитета государства. Но при этом необходимо взаимодействие в обоих направлениях: от государства к церквям и религиозным общинам и от церквей и религиозных общин к государству.
В демократических обществах государственные законы обеспечивают свободу вероисповедания. Свобода веры означает свободу человека. Свободные люди, преданные своим религиозным убеждениям, должны проявлять лояльность к принципам государственности. Это единственно правильный путь. Итак, церкви и религиозные общины не должны строиться как государства в государстве и безответственно вести себя в отношении государства.
В случае Российской Федерации очень важна тесная связь между государством и традиционными церквями и религиозными общинами. Правомерно говорить не только о российском православии, но и о российском исламе, буддизме и так далее.
Сейчас в России принято считать традиционные церкви и религиозные общины «своими». Они не являются «чужими» или «чуждыми» культурами. Это «уважаемые культуры» и в то же время «разные культуры», которые считаются составными частями единой российской культуры. Такая интеграция – пример удачного религиозного многоголосия, хороший путь к политической стабильности, укрепляющей российское государство.
Ещё один вывод конференции клуба «Валдай» заключается в том, что совершенно неприемлемо называть ислам экстремистской религией в том смысле, в каком это мнение широко распространено в западных обществах. Такая стигматизация – всего лишь политический инструмент.
В конце XX века новые западные завоевания начались с «сербофобии», затем в начале XXI века продолжились «исламофобией», а сегодня это «русофобия». Стигматизация всегда используется для политических, экономических и военных завоеваний.
В этом свете следует особо подчеркнуть положительные стороны взаимоотношений между православными христианами и мусульманами, поскольку они являются основой защиты и тех, и других от империализма западной цивилизации, осуществляемого католическими и протестантскими странами Западной Европы, Соединёнными Штатами Америки, Канадой, Австралией и Новой Зеландией.
Профессор Афинского университета о. Георгиос Металлинос сказал в феврале 1995 года на теологической конференции в Пиргосе: «Западный индивидуализм (индивидуальное господство за счёт других) совершенно отличен от восточного взгляда на мир, который носит социально-общинный характер... Западный человек живёт в среде, которая побуждает его жертвовать другими ради собственной выгоды, а не жертвовать собой ради других». Таким образом, западные люди жертвуют другими ради себя, а православные христиане жертвуют собой ради других.
В вопросе отношения к самопожертвованию ради других мусульмане гораздо ближе к православным христианам. Поэтому не стоит удивляться тому, что православный архиепископ Албании Анастасий Яннулатос писал: «Из всех живых религий ислам наиболее близок к восточному христианству как в духовном, так и в географическом отношении. Несмотря на все наши глубокие богословские разногласия и драматические столкновения в прошлом, мы в значительной степени стоим на общей культурной и религиозной почве; более глубокое понимание духовного богатства наших миров является нашим общим долгом – и обещает многое» .
Греческий опыт сосуществования с католиками (западниками) и мусульманами очень важен. Во времена Великой схизмы и разделения на Западную Церковь и Восточную Церковь (1054 год) Сицилия и южная Италия оставались в составе Восточной Церкви. К концу XI века византийская духовная идентичность доминировала среди христиан Сицилии и южной Италии, несмотря на арабское правление. Однако с тех пор, как в конце XI века эту территорию взяли под свой контроль норманны, начались обращение в католицизм и латинизация как православного, так и мусульманского населения. В последующие века православное христианство и греческий язык в Сицилии и на юге Италии полностью исчезли.
В отличие от ассимиляции православных греков в Италии, во время которой никто не сохранил свою идентичность, после пяти веков турецкого владычества над греками почти полтора миллиона греков из Малой Азии были переселены в Грецию в 1923 году, после того, как Греция потерпела поражение в войне 1919–1922 годов. Это было явным свидетельством того, что при мусульманах было легче сохранить православную христианскую идентичность. Греки в Малой Азии жили веками. Но они имели право сохранять свою религию при мусульманских правителях. Греки из Сицилии и южной Италии лишились своей идентичности, потому что им не позволили сохранить веру.
Русские, как и греки, – это европейский народ, живущий на огромном евразийском пространстве.
Поэтому более успешной оказалась российская модель братского сосуществования православных и мусульман, и в основе этого, безусловно, лежит духовно-географическая близость православных и мусульман на всём пространстве соприкосновения двух цивилизаций. Такой симбиоз в России гарантирует успех как внутри страны, так и на международной арене, особенно в свете нынешней спецоперации на Украине.
С сербской точки зрения я считаю, что у россиян больше нет иллюзий относительно возможности создания единой Европы от Исландии до Камчатки. Этого точно не будет. Постхристианский Запад не видит ни сотрудничества, ни братства ни с православными, ни с мусульманами.
