Если говорить о заслугах прошлого без применения его опыта к настоящему и будущему, то образ прошлого так и останется лишь красивой иллюстрацией в идеологической риторике, своего рода идеализированной формулой для очередной вариации на тему о «потерянном рае». О том, как трансформировать историческую память в живую связь между прошлым и будущим. пишет Олег Барабанов, программный директор Валдайского клуба.
Одной из важных тем для Международного дискуссионного клуба «Валдай» является анализ национальной идентичности (в общегражданском смысле этого слова). В Клубе даже была проведена специальная экспертная дискуссия на эту тему.
Большую роль в формировании идентичности играет историческая память, когда события и символы прошлого становятся побудительным мотивом для самоопределения гражданского общества сегодня и его проекции в будущее. Тем самым образы прошлого трансформируются в образы будущего. При этом естественно, что между прошлым и будущим (да и настоящим тоже) должен быть соблюдён баланс. Иначе такой подход может превратиться в навязчивое гипертрофирование прошлого. И это отнюдь не будет способствовать консолидации общественного мнения по важнейшим вопросам гражданской идентичности, а лишь вызовет у общества раздражение и сарказм. Но при наличии баланса память об историческом наследии вполне может стать действенным механизмом в формировании современной ценностной политики.
Эти вопросы связи между прошлым и будущим важны и для внешнеполитического измерения. Здесь они проецируют идентичность России вовне, связывая её с семантикой прошлого. Не в последнюю очередь в силу исторической близости советского периода. Особое место этот вопрос занимает применительно к отношениям России с африканскими странами. Здесь память о советском наследии является одним из ключевых идеологических и в какой-то степени даже ценностных элементов для современной российской политики. Поэтому не будет преувеличением сказать, что здесь советское наследие является важным элементом именно для идентичности России в Африке, для её общего образа сегодня.
Потому не случайно, что вопрос об этой связи прошлого и будущего стал одной из ключевых тем для российско-африканской конференции клуба «Валдай», проведённой в Санкт-Петербурге в преддверии второго саммита «Россия – Африка». Наша конференция стала своего рода финальной сверкой часов перед саммитом, и анализ советского наследия сыграл здесь немаловажную роль.
В ходе конференции эксперты «Валдая» обсуждали, как сделать советскую часть российской идентичности в Африке реально работающим инструментом в сегодняшних условиях. Поскольку если говорить о заслугах прошлого без применения его опыта к настоящему и будущему, то образ прошлого так и останется лишь красивой иллюстрацией в идеологической риторике, своего рода идеализированной формулой для очередной вариации на тему о «потерянном рае». С течением лет и по мере смены поколений этот образ, с одной стороны, будет всё больше обрастать историческими мифами, а с другой – постепенно перестанет оказывать какое бы то ни было реальное воздействие на текущую ситуацию.
Поэтому важно, чтобы историческая память трансформировалась в живую связь между прошлым и будущим. Применительно к конкретным условиям Африки такой живой связью могут и должны выступать выпускники советских и российских вузов. Количество таких выпускников в тех странах Африки, которые сотрудничали с Советским Союзом, достаточно велико. В целом ряде стран их счёт идёт на тысячи, а где-то и на десятки тысяч. Соответственно, они представляют собой в своей совокупности достаточно значимый ресурс человеческого капитала, который, как правило, положительно настроен по отношению к России, готов к сотрудничеству и взаимодействию. Представители африканских выпускников тоже выступали на нашей конференции. Они говорили о своих проблемах, о том, как можно было бы улучшить взаимодействие с Россией в нынешних условиях.
В частности выпускники подняли вопрос о том, что достаточно часто реализуемые Россией экономические проекты в странах Африки проводятся без контакта с ними. Специалисты для реализации данных проектов привозятся из России. При этом на месте в целом ряде случаев можно найти выпускников наших же вузов, которые владеют русским, обладают необходимой квалификацией и вполне могут быть привлечены к сотрудничеству. Но о них никто не вспоминает. Естественно, здесь речь не идёт о том, чтобы выпускники претендовали на должности генеральных директоров, отнюдь нет. Но специалистов среднего звена среди них найти вполне можно, по крайней мере пригласить их к конкурсному кадровому отбору. Для этого необходима координация работы с выпускниками на государственном уровне (по линии как Россотрудничества, так и экономических министерств), а через его посредство – и на корпоративном уровне. А иначе получается, что Советский Союз и Россия выучили человека, он вернулся к себе в страну – и Россия о нём забывает. И вспоминает в лучшем случае раз в несколько лет, когда проводится очередной саммит.
Сейчас, в нынешних геополитических условиях, когда Африка становится одним из приоритетов для России не только в геополитике, но и в экономике, сообщества советских и российских выпускников могут оказать серьёзную помощь и поддержку российским компаниям. Но для этого, повторим, нужна координация.
Ещё одна проблема, которая постепенно стирает память о советском наследии в Африке, связана с медийной политикой и информационным присутствием России в Африке. В советское время одним из ключевых достижений нашей тогдашней «мягкой силы» на континенте было радиовещание. Московское радио вещало в тот период на многих африканских языках, причём на длинных волнах, что крайне важно с точки зрения доступа. Поэтому доступность информации об СССР для желающих её получить была достаточно высокой. Сейчас же ситуация коренным образом изменилось. Вещание на национальных языках если и не свернуто полностью, то было резко сокращено. Кроме того, то вещание, которое осталось, за последнее десятилетие было переведено с длинных волн на стандарт FM. А это означает отсутствие прямого доступа и зависимость от местных ретрансляторов и спутниковой аппаратуры. Далеко не все они готовы транслировать российские программы – как по коммерческим, так и порой по геополитическим мотивам.
Это же касается и приема телевизионного сигнала от RT. Читатель Валдайского клуба из Мозамбика в своём письме прямо написал, что после введения западных санкций против RT коммуникационные спутники над Африкой, в подавляющем большинстве своём западные, просто отключили его сигнал. В результате в Мозамбике и, думается, не только в нём одном, доступ к телевизионному сигналу RT сейчас заблокирован. Понятно, что ситуацию можно исправить с помощью трансляции через интернет, но только частично. В итоге ни образа настоящей России, ни образа прошлого в Африку из первых рук уже не доходит.
Сейчас же для африканских партнёров понятно, что Россия вновь стала геополитическим противником Запада, что Россия вновь говорит об антиколониальной солидарности. И все эти подходы вполне разделяются африканцами. Но на конференции они подчеркивали важность того, чтобы в своей практической работе в Африке Россия на деле продвигала эти принципы в своих повседневных проектах. Поскольку здесь именно память о советском наследии задаёт очень высокую планку. И важно ей соответствовать.
В целом образы прошлого могут стать серьёзным подспорьем для будущего как в сфере внутристрановой гражданской идентичности, так и идентичности, направленной вовне, на другие регионы мира, в частности на Африку. И ясно, что ключевое значение здесь получает планомерная работа по интеграции всего того лучшего, что накоплено в истории, в современную практическую деятельность. А не только ностальгическое любование прошлым.
