Новый военный конфликт в Европе сейчас является – вполне естественно – источником больших тревог за энергетическую и продовольственную устойчивость в мире. А в экологическом контексте алармизм стал важнейшим драйвером борьбы против изменения климата. Не знаю, насколько уместно сопоставлять Грету Тунберг и «Пределы роста», но посыл, что если вы ничего не будете делать сейчас, то следующие поколения будут жить только хуже, по сути, у них одинаковый. И таков, пожалуй, основной смысл триады экологических юбилеев этого года, пишет Олег Барабанов, программный директор Валдайского клуба.
3 июня исполняется тридцать лет со дня начала «Саммита Земли» в Рио-де-Жанейро, ставшего важным символическим рубежом по восприятию концепции устойчивого развития в мировой политике и глобальном общественном мнении. Это образное название – «Саммит Земли» – получила Конференция ООН по окружающей среде и развитию, которая проходила в Бразилии в июне 1992 года. Сама же традиция проведения такого рода встреч зародилась за двадцать лет до этого, в июне 1972 года, когда была проведена первая подобная конференция ООН в Стокгольме. Её 50-летний юбилей также скоро наступает.
К слову говоря, Советский Союз бойкотировал конференцию 1972 года по причине того, что на неё не допустили делегацию ГДР. А делегация КНР на конференции вступила в жёсткую полемику с США. Тем самым геополитика стала оказывать своё воздействие на глобальное экологическое движение с самого его начала. Ещё одной линией разлома, проявившейся на стокгольмской конференции, стало различие подходов между развитыми и развивающимися странами. Государства третьего мира, только недавно избавившиеся от колониального гнёта, достаточно жёстко поставили вопрос о том, что природоохранные мероприятия без соответствующей поддержки могут стать преградой на пути развития их национальной промышленности.
Именно тогда возник тезис, что страны Запада, когда проводили в XIX – первой половине XX века свою промышленную революцию, совсем не думали об охране окружающей среды. Тем самым вина за загрязнение нашей планеты лежит полностью на развитых странах. И теперь они используют новомодную тему экологии как инструмент для того, чтобы сохранить существующее социально-экономическое неравенство в мире, и в результате отказывают беднейшим странам в праве на развитие. В итоге все эти взгляды и опасения оформились в концепцию «экологического неоколониализма». Клуб «Валдай» уже обращался к современному состоянию дискуссий в этой связи, когда тезис об «экологическом неоколониализме» дополнился новым постулатом о «карбоновом неоколониализме». В целом же акцент на противоречии между экологией и развитием стал, на наш взгляд, одной из основных точек разлома во всех дальнейших процессах. И именно конференция в Рио попыталась эти две точки зрения примирить.
Одним из институциональных итогов той первой конференции в Стокгольме стало создание Программы ООН по окружающей среде (United Nations Environment Programme, UNEP). Эта программа в дальнейшем оказалась одним из главных глобальных центров по координации международных усилий в сфере экологии, а затем и по борьбе с глобальным потеплением. Позднее ооновская программа выступила одним из инициаторов создания Межправительственной группы экспертов по изменению климата (Intergovernmental Panel on Climate Change), доклады которой занимают ключевое, если не сказать – определяющее, место в вопросах выработки глобальных подходов по борьбе с глобальным потеплением и зелёной трансформацией. Это было чётко видно в контексте прошлогоднего саммита в Глазго.
Обращаясь к истории, можно утверждать, что 1972 год стал действительно переломным в закреплении тезиса о глобальной экологической ответственности в мировом общественном мнении. Помимо ооновской конференции в Стокгольме, не меньшее, если не большее, воздействие на умы экспертов и простых людей оказал выведший тогда же, в 1972 году, Первый доклад Римского клуба под ставшим знаменитым заголовком «Пределы роста» (Limits to Growth). Выраженный алармизм этого доклада, провокационность его выводов вызвали крайне острую дискуссию как среди специалистов, так и в газетах. И до сих пор нередко можно встретить как экономистов, так и экологов, которые начинают разражаться гневными тирадами при одном упоминании «Пределов роста».
Чем же вызвана эта полемика? Если упрощённо представить выводы этого доклада, то в силу исчерпаемости природных ресурсов и источников энергии, роста производства и потребления, а также роста народонаселения к концу XXI века, по сделанным авторами компьютерным моделям, наступит резкий и безвозвратный коллапс человеческой цивилизации. Поэтому, чтобы выжить, человечество должно перейти от политики роста и развития к политике самоограничения. И чем скорее это произойдёт, тем будет лучше.
Такие выводы были сделаны на фоне того, что начиная с промышленной революции XIX века основополагающей установкой человечества была вера в прогресс: сначала технологический, а затем и социальный.
И саммит в Рио, прошедший двадцать лет спустя, в своём официальном закреплении устойчивого развития, давал ответ не только (и на наш взгляд, не столько) вышеуказанным противоречиям между богатыми и бедными странами по поводу экологии и развития, но и провокационному пессимизму той алармистской идеологии, которая выросла из «Пределов роста». Развитие – это не зло, это по-прежнему благо. Вот главный ценностный посыл саммита в Рио. Но для того, чтобы плодами нашего развития могли пользоваться и последующие поколения, оно должно быть устойчивым. Саммит в Рио делал акцент прежде всего на экологических аспектах устойчивости, затем к ним добавились социальные и иные. Всё это шаг за шагом привело к формированию списка Целей устойчивого развития (Sustainable Development Goals) под эгидой ООН. И работа по их выполнению ведётся сегодня и на глобальном уровне, и в национальных программах. Можно, а порой и нужно рассуждать об утопичности и декларативности этих целей, но тем не менее они дают важную систему ориентиров на будущее.
Алармизм, впрочем, тоже никуда не исчез. Пандемия ковида вызвала мощный всплеск этого алармизма, и последние пару лет мы все были его свидетелями. Новый военный конфликт в Европе сейчас тоже является – вполне естественно – источником больших тревог за энергетическую и продовольственную устойчивость в мире. А в экологическом контексте алармизм стал важнейшим драйвером борьбы против изменения климата. Не знаю, насколько уместно сопоставлять Грету Тунберг и «Пределы роста», но посыл, что если вы ничего не будете делать сейчас, то следующие поколения будут жить только хуже, по сути, у них одинаковый. Таков, пожалуй, основной смысл триады экологических юбилеев этого года.
