Демократия и управление
ЕАЭС – Quo vadis?

Существует три возможных сценария для любых органических объектов или процессов – эволюция, революция и забытая всеми инволюция. Отталкиваясь от данной матрицы, можно проанализировать сегодняшнее состояние евразийской интеграции и возможные сценарии развития ЕАЭС, пишет Кубатбек Рахимов, экс-советник премьер-министра Киргизской Республики.

В рамках прошедшей в мае 2021 года Центральноазиатской конференции Международного клуба «Валдай» были высказаны различные мнения о развитии сотрудничества России со странами Центральной Азии, включая инструментарий в виде интеграционных объединений. Диапазон мнений широк, тема была, есть и будет дискуссионной.

В частности, автор данной статьи сказал в своём докладе о том, что ЕАЭС получил нокдаун от одной-единственной международной организации – Всемирной организации здравоохранения. «Никто не говорит о нокауте, но именно нокдаун будет наиболее точной характеристикой. Фактически под давлением одной международной организации (ВОЗ) в одночасье были парализованы общий рынок труда и передвижение граждан внутри союза, дезорганизованы внутрисоюзные пассажирские и грузовые перевозки, вводятся ограничения по обороту товаров как внутри общего рынка, так и при экспорте-импорте, катастрофически проседает туристический сектор и в целом индустрия гостеприимства. ВВП стран ЕАЭС по итогам 2020 года также показали снижение в абсолютном и относительном измерении». Фактически речь идёт о том, что Евразийская экономическая комиссия не смогла предложить свой вариант совместных действий в условиях пандемии и, по сути, признала отсутствие и наднациональной эффективной бюрократии как синергии национальных бюрократий, и неких общих синхронизированных решений.

Также на конференции в Казани прозвучало мнение, что «Россия признала, что там есть субъектность, но не региональная, а страновая, местная. Поэтому теперь улеглись переживания по поводу дисбаланса – делаем то, что можем, не стремимся прыгнуть выше головы. То же и с ЕАЭС: не получается углубить интеграцию, и не надо – значит, ЕАЭС уходит в боковую ветвь эволюции. Россия смирилась с тем, что он затормозился в промежуточном состоянии, и, скорее всего, на Узбекистане в качестве наблюдателя его расширение закончится».

Демократия и управление
Россия в Центральной Азии: никто никуда не бежит
Чего ждут от России «наивные дети степей»? Нужно ли медведю бежать, когда всходит солнце? Почему язык ценностей превратился в оружие Европы? И способна ли она говорить со странами России и Центральной Азии на языке интересов? Что может случиться, если мир будет разделён на «чистые» и «грязные» страны? 21 мая в Казани завершилась Центральноазиатская конференция Валдайского клуба. Расскажем, о чём говорили эксперты четвёртой и пятой сессий и к каким выводам пришли.
События клуба


С другой стороны, есть некое представление, что ЕАЭС как геополитический проект Российской Федерации прямо связан с экономико-географическим вектором: «В течение следующих пяти-семи лет Россия не сможет сделать выбор между двумя стратагемами – двигаться на Юг или же на Север, очерчивая то пространство (речь не о политических границах, а о цивилизационных и экономических, и последние чрезвычайно важны), где мы можем поддерживать устойчивость и определять правила игры, прежде всего экономические. Россия будет понемногу обращаться то к одному, то к другому, а после того, как выбор всё же будет сделан, он определит нашу политику сразу на несколько десятилетий».

Был интересный срез с неким эмоциональным окрасом в отношении действий РФ в интеграционных процессах: «В рамках того же ЕАЭС Россия нередко не соблюдает ей же самой заключённые договорённости. И получается, что стратегии есть, а конкретных дел – нет. В добрососедском сотрудничестве России и стран ЦА местами не хватает искренности, и хотелось бы, чтобы эта ситуация поменялась. ЕАЭС мог бы быть гораздо более привлекательным.

Впрочем, прозвучала и другая, более оптимистичная точка зрения – о том, что как раз последнее время в регионе, ставшем неотъемлемой частью мировых процессов, сформировалась новая атмосфера доверия. Отношения России и ЦА определяются не только экономическим взаимодействием, но и тесными культурными, гуманитарными связями, взаимным тяготением. Государства ЦА традиционно рассматривают Россию как наиболее стабильного союзника и партнёра. Прежде всего речь идёт о безопасности, торговле и образовании». Это прямо касается Казахстана и Киргизии как членов ЕАЭС, Узбекистана как наблюдателя и Таджикистана как потенциального наблюдателя в ЕАЭС или члена объединения в среднесрочной перспективе.

Можно сделать ряд предварительных выводов в отношении перспектив развития евразийской интеграции.

Демократия и управление
Центральная Азия: объект или субъект?
Центральноазиатская конференция Валдайского клуба в этом году впервые проходит в Казани. Выбор места проведения форума не случаен: этот город – один из самых многонациональных в России, и межконфессиональное и межнациональное согласие столицы Республики Татарстан, несомненно, настроило экспертов и гостей конференции на нужный лад. Диалог получился откровенным, но дружелюбным.

События клуба

 

Первый вывод

Евразийская интеграция – это процесс эволюционный. Возможной «революцией» мог бы быть сценарий ЕЭП образца 2013 года, когда был шанс на полноценное вовлечение Украины в общее евразийское экономическое пространство.

Ряд исследований по данной тематике показал серьёзный экономический выигрыш всех сторон, если бы интеграция России, Белоруссии, Казахстана и Украины пошла по данному сценарию. Был сделан вывод, что «по своему масштабу экономики республик ЕЭП и Украины в 2012 году превысили уровень в 3,4 процента от мирового ВВП. Следует отметить, что это больше доли этих стран в мировом ВВП, достигнутой к концу советского периода (2,9 процента в 1990 году по оценкам Всемирного банка). Конечно, советская экономика функционировала в совершенно иной хозяйственной и ценовой среде, и корректные оценки её вклада в мировое хозяйство крайне затруднительны. Однако следует признать, что к настоящему моменту ключевые государства постсоветского пространства достигли показателей, превышающих максимумы советского периода». Но Украина на рубеже 2014–2015 годов заложила крутой геополитический вираж и по итогу значимым образом снизила объёмы торговли и взаимных инвестиций со странами ЕАЭС. В ближайшей перспективе разговоры о её евразийской интеграции лишены смысла.

В 2015 году к «тройке» (РФ, РБ и РК) присоединились Армения и Киргизия в рабочем «эволюционном» режиме. Данное вступление двух малых экономик не сильно повлияло на общий результат с точки зрения ВВП или объёмов внешней или внутренней торговли, но заложило элементы эрозии общего внешнего фронта с точки зрения режима изъятий, льгот и послаблений, что не самым лучшим образом отразилось на взаимоотношениях стран «тройки». Отказ от совместного синхронного вступления России, Белоруссии и Казахстана во Всемирную торговую организацию, раздельное вступление РФ в 2012 году и Казахстана в 2015 году и до сих пор продолжающиеся переговоры Белоруссии с ВТО, по мнению ряда аналитиков, тоже не способствовали монолитности нового интеграционного объединения. Но в целом, несмотря на режимы изъятий и ограничений, наличие различного рода торговых и нетарифных барьеров, использования механизмов поддержки собственных производителей, необходимо признать, что евразийская экономическая интеграция является второй в мире по глубине и охвату после европейской интеграции в рамках Европейского союза, невзирая на свой эволюционный характер.

Второй вывод

Необходимо быть аккуратным в случае режима инволюции (усыхания) евразийской интеграции и чётко обозначить ряд позиций, которые не будут пересматриваться или подвергаться ревизии. Это связано с двумя основными «фронтами» евразийской интеграции – Таможенным союзом и по факту едиными техническими регламентами. Скептическое отношение к единым евразийским технологическим платформам и множеству красивых, но малоперспективных проектов имеет право на жизнь. Вполне возможно, что в случае инволюционного сценария придётся пожертвовать как ими, так и частью бюрократии, отвечающей за это в ЕЭК. На уровне евразийских think tanks необходимо прописать вышеуказанный инволюционный сценарий, исходя из прагматизма и геополитической реальности. 

Третий вывод

Прорыва не будет, оснований для этого нет, а эволюционный сценарий требует постоянного контроля и внутренней реформации. Статус наблюдателей в ЕАЭС (Молдавия, Узбекистан и Куба) не позволяет говорить о том, что они в силу многих обстоятельств быстро и легко его обменяют на постоянное членство. Участники Зоны свободной торговли с ЕАЭС (Сербия, Иран, Вьетнам и Сингапур) также вряд ли будут рассматривать варианты полноценного вхождения в состав ЕАЭС. То есть привлекательность вступления в интеграционное объединение упирается либо в отсутствие комплементарности экономик, либо в территориальной разорванности, не позволяющей эффективно развивать сотрудничество, либо в желание потенциальных членов получить взамен многомиллиардные вливания от РФ практически на невозвратных условиях. Для слабых экономик стран, ранее бывших частью СССР, общий рынок во многом покрывается Договором о зоне свободной торговли СНГ. С важнейшим партнёром стран ЕАЭС – Китаем – с 2018 года действует временное соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве.

Соответственно, в рамках эволюционного сценария необходимо особое внимание уделить внутренним преобразованиям и не придерживаться догматически Договора о ЕАЭС, а с учётом сегодняшних геополитических реалий находить наиболее эффективные формы сотрудничества.

Определённая разочарованность евразийской повесткой не должна приводить автоматически к инволюционному сценарию, но для этого необходимо изменить центр тяжести в самой системе многогранной евразийской интеграции, которая не сводится только к экономической. Более того, политическая интеграция внутри ЕАЭС может вполне идти по «пятнистому» варианту, отталкиваясь от опыта союза России и Белоруссии, который получил новый импульс развития в новых геополитических условиях холодной войны 2.0.

Демократия и управление
Евразийская интеграция: адаптация к новым реалиям
Чжао Хуашэн
COVID-19 оказывает сильное влияние на международную политику и мировую экономику, но эпидемия не вывела евразийскую интеграцию из повестки дня региона, а наоборот, придала ей новый импульс. Однако евразийская интеграция по-прежнему сталкивается с проблемами, и её развитие и прорывы в основном зависят от того, сможет ли она преодолеть ряд «традиционных» препятствий, пишет Чжао Хуашэн, профессор Института международных исследований университета Фудань.

Мнения
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.