Разрешение хронического конфликта в Афганистане требует четырёх принципов, взаимно усиливающих друг друга: это легитимный/инклюзивный политический процесс в Кабуле, объединённый/сплочённый Пакистан, мощная военная сила и поддержка регионов. В отсутствие такой многоэтапной стратегии временные переговоры с талибами только усугубят кризис.
Президент Афганистана Ашраф Гани объявил о временном перемирии с движением «Талибан»* с 27 дня Рамадана до конца праздника Ид аль-Фитр (Ураза-Байрам). Данный шаг Гани следует рассматривать в контексте мирного предложения, которое было сделано им талибам в феврале прошлого года на второй конференции по Кабульскому процессу и предполагало создание политических условий для перемирия. Не дав ясного ответа на это предложение, талибы поддержали заключение перемирия на три праздничных дня.
Перемирие может укрепить взаимное доверие обеих сторон и позволит им начать и/или продвинуться в неофициальных контактах или шагах, предшествующих переговорам. Общественное мнение восприняло его при этом по-разному – с антипатией, разочарованием или одобрением. Уставшие от длительного конфликта простые люди восприняли перемирие на период праздника Ид аль-Фитр как психологическое облегчение. Однако же для сторонников устойчивого мира речь шла о потакании террористической группе, не признающей самые базовые человеческие ценности.
Усилия Гани к интеграции талибов рассматриваются ими как реализация его этно-националистической повестки. Ашраф Гани маргинализировал всех, кто не принадлежит к пуштунскому племени Гильзаи, а в своей этнической повестке систематически придерживается ассимиляционизма и эксклюзивизма.
Ассимиляция талибов не обеспечит снижение объёма и размаха насилия, но утвердит их нетерпимость, религиозный фундаментализм и фанатизм в качестве «нормы». Регулярные попытки представить само движение «Талибан» и его деятельность как «нормальные» являются следствием стремления пуштунских/афганских этнонационалистов вывести их в мейнстрим.
Если посмотреть на последние сорок лет афганского конфликта, станет очевидно, что без мирных инициатив «снизу» и хорошего управления государством, основанного на широкой платформе мультикультурализма и инклюзивизма, продолжительный мир немыслим. Оглядываясь на исторический опыт, мы обнаружим, что имевшие место на различных уровнях перемирия между администрацией Кабула и боевиками к продолжительному миру никогда не вели. Среди них можно назвать следующие:
1. Некоторое количество командиров моджахедов – например, легендарный командир Ахмад Шах Масуд, заклятый враг талибов, заключил перемирие с советскими войсками и коммунистической администрацией Кабула в 1980-е.
2. Президент Наджибулла заключил одностороннее перемирие 15 января 1985 года.
3. Генеральный секретарь ООН Хавьер Перес предложил заключить перемирие под надзором ООН в декларации из пяти пунктов 7 ноября 1990 года.
4. Гульбеддин Хекматияр подписал несколько соглашений о перемирии со временным правительством моджахедов – в частности, с президентом Бурхануддином Раббани и тогдашним министром обороны Месудом соответственно 21 мая 1992 года, 17 сентября 1992 года и 24 ноября 1993 года.
5. В марте 1993 года при посредничестве Саудовской Аравии и Пакистана было заключено Исламабадское соглашение. Его подписали все лидеры моджахедов, согласившиеся на немедленное перемирие.
6. В июле 1999 года по инициативе президента Узбекистана была подписана Ташкентская декларация, поддержанная движением «Талибан» и правительством Раббани.
До сих пор в своих отношениях со всеми правительствами, в том числе при президентах Раббани и Карзае, а также нынешнем Правительстве национального единства (ПНЕ), «Талибан» оставался в выигрыше.
В своей политике по отношению к движению «Талибан» президент Ашраф Гани использовал равно и неформальные соглашения, и меры сдерживания. В рамках сдерживания правительство мирится с присутствием талибов на некоторой территории с неопределёнными границами, но обращается к силовым мерам, когда те угрожают правительству – как, например, в случае взятия региональных центров. Вместе с тем Гани пытался достичь неформального соглашения, разделив власть с талибами – подобно тому, как они это делали с Гульбеддином Хекматияром.
Устойчивый мир является делом первостепенной важности, но мир с талибами, следствием которого станет переизбрание Гани, превратит его нетерпимость и этнократию в «новую норму». Нам следует равно сопротивляться возведению в норму как демагогии и расизма Гани, так и религиозного фундаментализма, нетерпимости и фанатизма талибов.
Что следует предпринять вместо этого? Необходимо осуществлять мощные государственные репрессии против террористических и преступных сетей движения «Талибан», расширяя при этом политическую базу и легитимность правительства путём выполнения соглашений ПНЕ (которые Гани систематически нарушает), проводить свободные и честные выборы, поддерживать движения за мир «снизу» – такие, как Гильмендское шествие за мир, – и, что самое важное, свернуть эксклюзионистскую этнократию.
Разрешение хронического конфликта в Афганистане требует четырёх принципов, взаимно усиливающих друг друга: это легитимный/инклюзивный политический процесс в Кабуле, объединённый/сплочённый Пакистан, мощная военная сила и поддержка регионов. В отсутствие такой многоэтапной стратегии временные переговоры с талибами только усугубят кризис.
*Запрещено в РФ.
