Мир, увы, в огне. И этот огонь только разгорается. И почему-то кажется, что нам всем не достаёт пожарных. Зато поджигателей хватает.
Глядя на происходящее в современном мире и размышляя о поведении различных его элит, можно подумать, что значительная часть из них пребывает в состоянии или перманентного безумия, или истерики, приводящей к неспособности рационально подходить к происходящим событиям. В своё время Франсиско Гойя создал офорт под названием «Сон разума рождает чудовищ». Как пояснил художник: «Когда разум спит, фантазия в сонных грёзах порождает чудовищ, но в сочетании с разумом фантазия становится матерью искусства и всех его чудесных творений». То есть, если правильно понимать мастера, разум всё же должен пробудиться и тогда чудовищные кошмары, порождённые безумными снами, развеются. И не просто развеются, а обернутся чем-то прекрасным и даже, возможно, полезным.
Однако кажется, что в случае элит стран Запада таких надежд мало. Та риторика, что слышится от них, та ярость, что звучит в их словах, скорее свидетельствуют о крайнем отчаянии и неготовности трезво понять, что происходит – и уж тем более что необходимо сделать, чтобы человечество сумело избежать настоящей катастрофы, угроза которой, увы, возрастает. Хорошим примером можно считать реакцию на слова римского папы о мудрости и смелости решений («На мой взгляд, самый сильный – это тот, кто видит ситуацию, думает о своём народе, имеет мужество поднять белый флаг и вести переговоры», – сказал папа Франциск о моделях поведения Украины). Папу осудили многие на Украине, а большинство западных лидеров или отозвались критически, или же проигнорировали слова главы католической церкви. Вместе с тем ничего принципиально нового и уж тем более антихристианского папа не сказал.
В течение последних лет двадцати было написано немало статей и книг об изменении мирового порядка. Общее место в них – крушение гегемонии западного мира, распад мировой иерархии, переход инициативы в развитии мира, в процессах глобализации к странам Глобального Юга, к незападным странам, прежде всего евразийским, к Индии, Китаю, России, но и к Латинской Америке, Африке. Об этом писали и Фарид Закария, и Жан Бодрияр, и Эдвард Люттвак, и Питер Наварро, и многие, многие другие. Писали, конечно, по-разному, со своими акцентами, но в целом всё неизбежно сводилось к размышлению о последствиях – негативных и позитивных – этой потери позиции.
Можно долго рассуждать о причинах утраты Западом лидирующей роли. Тут, несомненно, сыграли свою роль глобализация, развитие информационно-коммуникационных технологий, противостояние СССР и США, под сенью которого многие страны так называемого третьего мира смогли обрести больше самостоятельности, естественная смена поколений, распространение гуманистических ценностей и, наверное, ещё огромное количество факторов. Но мне кажется, что весьма существенную роль сыграло и что-то вроде помрачения рассудка западных элит. Кстати, довольно симптоматичным можно считать сочинение Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории». И тут важно не то, что Фукуяма невероятно, просто глобально ошибся, – стрела, которую он выпустил в мишень, попала ему в спину, – а то, что было в основе его ошибки: исключительное самодовольство, даже своего рода нахальство многих видных представителей западных элит. В результате манера поведения стала крайне небрежной, даже неосторожной, серьёзный анализ оказался подменён публицистической трескотнёй, огромную, несообразную ни с чем власть и влияние получили частные фонды, некоммерческие организации, чисто административные структуры. В результате политика стран Запада обрела довольно хаотические формы, а появление социальных сетей с их непрозрачными алгоритмами и общий рост влияния медиа придали этому хаосу злокачественный характер.
Однако в начале ХХI века вдруг открылось, что западное доминирование растворяется, что мир в целом куда больше, куда энергичнее Запада, что он идёт своей дорогой. Возможно, тут и случился когнитивный диссонанс, из которого западным элитам выбраться не удалось. Конечно, многие мыслители, учёные и даже политики поняли ситуацию, но преодолеть массовое давление интеллектуально-элитного плебса им не удалось. Десятки и сотни тысяч блогеров, журналистов, администраторов социальных сетей просто вытесняли здравые суждения на периферию мыслительного процесса. В общем и целом западный истеблишмент испугался и взял курс на усиленное продвижение западных моделей, причём, что характерно, практически любыми средствами, даже прямо противоречащими декларируемым им же самим ценностям. Очень скоро, в силу объективных обстоятельств развития мира, Запад фактически перешёл к обороне и принялся строить некие «Адриановы валы». В какой-то статье я даже писал про «архипелаг НАТО», своего рода огораживание, которым занялся Запад. Цель была простая: оградить своё, желательно с расширением, и ослабить остальных – всех, кто за пределом архипелага НАТО, за новыми «Адриановыми валами».
Однако постепенно стало выясняться, что это не очень получается, что стратегия не просто ошибочна, а носит прямо разрушительный характер. Начала расти паника, появилось ощущение надвигающейся катастрофы. В результате родилось то, что можно назвать политическим безумием. Или просто безумием.
В своё время Г. К. Честертон в книге «Ортодоксия» писал о том, чем отличается безумец от нормального человека. Ошибочно считать, полагал Честертон, что у сумасшедшего есть что-то особенное. Всё прямо наоборот, у психа нет того, что есть у нормального человека, а именно – воображения.
Так же западный истеблишмент оказался маниакально предан своей идее господства, превосходства над остальным миром. Мужества и способности увидеть новый мир, найти себе в нём новую роль и дать другим сыграть свою – не хватило. По мере усиления незападного мира, повторю, росло и безумие.
Французский исследователь Доминик Моизи в книге «Геополитика эмоций. Как культуры страха, унижения и надежды трансформируют мир» пишет о том, что Запад управляем культурой страха. Он чувствует, что теряет центральное положение в мире, и это приводит к панике, а последняя – к помрачению рассудка. В то же время страны Азии живут скорее в культуре надежды, они открыты миру, хотят развития связей с ним. Они уверены в себе, в своей способности к навигации в современном сложносочинённом пространстве, к глобализации. Моизи в качестве примера культуры унижения приводил страны арабо-мусульманского мира, которые, по его мнению, возлагают вину за своё состояние на страны Запада. Мне же кажется, что за годы, прошедшие с выхода книги, арабо-мусульманский мир явно сместился в сторону культуры надежды. Впрочем, увы, медленно мелят жернова истории.
Жан Бодрияр в книге «Дух терроризма» вообще пишет о том, что нынешнее состояние Запада, в том числе и интеллектуальное, является следствием раскола самого Запада. Упрощённый, гегемонистский подход к внешнему миру оборачивается подавлением внутри западного сообщества. Механическое, линейное применение упрощённой шкалы ценностей приводит к росту того, что можно назвать духом протеста. Внутренние интеллектуальные противоречия только усиливают истерическую паническую атаку и приводят в замешательство штабы западных стран. В результате поведение политических руководителей становится мало предсказуемым, что делает ситуацию опасной.
Некоторое время назад разгорелась (и до сих пор не прекратилась) дискуссия о том, что можно было бы назвать «дилеммой 14/38» (или «14/39», если не отсчитывать от Мюнхенского сговора). Речь, понятно, идёт о начале Первой и Второй мировых войн. Многие утверждают, что Первая мировая стала следствием череды недоразумений. Фактически одна семья управляла Европой, английский король и российский государь были необычайно похожи, а кайзер Германии был им роднёй и знакомым. Увы, они не справились и началась разрушительная война. Вторая мировая была сознательным заговором Гитлера против мира. Сомнений в злодейской сущности немецкого фашизма нет, дело в уместности сравнений.
Искать сходства и различия нынешней ситуации с положением дел накануне мировых войн мне кажется бесперспективным. Во-первых, потому, что все исторические сравнения хромают, а во-вторых, потому, что нынешняя ситуация беспрецедентна.
Если и искать какие-то аналогии, то уж скорее с чем-то вроде распада Римской империи полторы тысячи лет с лишним назад или китайской Империи Хань несколько раньше. Или же, что, может, продуктивнее, – с Тридцатилетней войной XVII века. Последняя, кстати, закончилась Вестфальским миром, который надолго определил модель, в которой жила Европа.
Но, повторю, нам нужно не исторические аналогии искать, а думать о будущем, о том, как нам всем спастись и добиться устойчивого, стабильного развития всего мира.
Так что нам сейчас прежде всего необходимо разумное воображение, возвращение к некоей нормальности, трезвости и ясности мышления. Нужно восстановить способность продуктивно думать. Без этого нас в самом деле ждёт катастрофа.
И ещё нужны политическая воля и мужество. Нужно, чтобы лидирующие страны мира всё же смогли выработать приемлемую для всех модель будущего. Договориться, а истерику – отставить.
P.S. При всей наивности расчёта на вдруг пробудившуюся разумность, увы: другого выхода, кроме перехода от растущей вражды к началу полилога о будущем, – нет.
