31 мая 2017 года в Санкт-Петербурге на площадке Европейского университета состоялась экспертная дискуссия клуба «Валдай» и РВК «Образование-2035: чему, как и кого учить?». Участники обсудили вызовы, стоящие перед образованием в XXI веке, взаимосвязь между образовательными практиками и инновационным развитием и возможные пути эволюционирования образовательных форматов.
Модератор дискуссии, директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай» Фёдор Лукьянов, открывая встречу, отметил, что ключ к общественному развитию находится в сфере глобального образования. Особенно этот вопрос актуализируется в условиях стремительно меняющегося политического ландшафта и демократизации, когда широкие массы действительно получают возможность влиять на принятие решений.
Первый проректор Европейского Университета Велько Вуячич поддержал этот тезис, отметив, что избиратели должны быть способны принимать осознанные решения, понимать, что когда ты голосуешь [на президентских выборах] в США, ты определяешь судьбы мира. Тем не менее даже в Америке, считает он, все президенты, от Буша до Обамы, вели речь про преодоление отставания и технологические прорывы и ни разу не упомянули о модели миропорядка, которую мы сегодня можем предложить молодёжи, о том, как сохранить огромное наследство человеческой цивилизации, и в этой связи – о роли гуманитарного знания. По его мнению, одна из выигрышных особенностей России, которую нужно сохранять, увязывая с новыми трендами, – верность традициям и ценностям классического образования.
Россия – страна с огромным человеческим капиталом, который она плохо использует, считает Вуячич. В стране на очень хорошем уровне дошкольное и школьное образование, но университетское, в особенности в сфере гуманитарных и общественных наук, не дотягивает до мировых стандартов. Свобода исследований и возможность заниматься абсолютно разными направлениями – вот что, по мнению профессора, на выходе даёт импульс к развитию новых технологий. Большинство молодых людей не знают, кем им быть в 18 лет, и им надо дать шанс разобраться в этом, возможность адаптироваться и переформатироваться.
Связь между гуманитарным образованием и технологиями теснее, чем кажется. Об этом в своём выступлении говорил вице-президент Fujitsu Виталий Фридлянд. По его словам, искусственное разделение гуманитарного образования и технологического является тормозом развития. Происходит взаимопроникновение наук, и сочетания, казавшиеся абсурдными ещё несколько десятилетий назад, например, медицина и информационные технологии, становятся реальностью. «Новое поколение будет учиться непрерывно, и учиться оно будет трансграничным вещам», – отметил он. Непрерывность – один из очевидных трендов в развитии образования. Одним из следствий распространения непрерывного образования будет падение релевантности органов регулирования в образовательной сфере, считает Фридлянд.
Казалось бы, связь между качеством образования и технологическим прогрессом очевидна. Но Даниил Александров, заместитель директора Санкт-Петербургского филиала НИУ ВШЭ, высказал парадоксальное суждение о том, что нет никаких оснований утверждать, что образование является драйвером прогресса – технического или гуманитарного. Он привёл пример Южной Кореи и Бразилии, которые во второй половине XX века выбрали два разных пути технологического развития. Бразилия, по его словам, поставила на университеты, а Корея занялась развитием промышленности. «О том, что Корея – азиатский тигр, мы узнали задолго до того, как услышали об её ученых, – сказал он. – А в Бразилии весь университетский пар ушёл в свисток». В результате, Южная Корея стала одним из технологических лидеров, а Бразилия может похвастаться всего одной технологической компанией мирового уровня – Embraer, но при этом и её университеты не относятся к числу ведущих.
В дискуссию вступил профессор Михаил Соколов из Европейского университета, который отметил, что по последним данным вложения в науку и образование на горизонте 10 лет действительно не приводят сразу к быстрому экономическому росту, а результат образования чрезвычайно мало зависит от образовательной схемы. Свидетельств, что та или иная система воспитания отражается на развитии личности, – нет. В университет приходят талантливые люди, берут что-то хорошее, но не потому, что их там правильно учили нужным вещам, а потому что они талантливые. Что влияет на уровень владения английским языком? Есть очень точный показатель – и это не уровень преподавания, а… размер страны, то есть число людей, говорящих в мире на вашем языке: чем меньше страна, тем лучше его жители владеют иностранными языками.
Говоря об эффективности воспитательных практик, Соколов привёл в пример советское школьное образование, воспитывавшее героизм и самопожертвование во имя дела пролетариата. Тем не менее на руинах Советского Союза не образовалось ни одной классической марксистской партии. Куда ушло это воспитание? «Не видим никаких следов», – подчеркнул профессор.
Но всё это не означает, что образованием не нужно заниматься, продолжил Соколов. Интернет никогда не будет полным заменителем университета: люди учатся друг у друга в процессе непосредственного общения, что иногда гораздо полезнее лекции. Сегодня российский университет – слишком закрытая консервативная система. Задача преподавателя – не только читать лекции и быть ролевой моделью, хотя это тоже важно. Современная модель университетов – это модель сотрудничества, модель совместной с преподавателями проектной работы. Наука должна быть совместной практической деятельностью.
Советник ректора Университета ИТМО по развитию Олег Мальсагов отметил в своём выступлении, что самой пагубной практикой является приём на работу выпускников и переучивание их в течение 2–3 лет. По мнению Мальсагова, университет должен выполнять сервисную функцию, обслуживая рынок труда. «Промышленные лидеры (предприятия-чемпионы) должны давать нам обратную связь: кого учить, – сказал он. – Они должны, понимая свои вызовы на ближайшие десятилетия, формулировать запросы».
Подобное мнение высказал и Руслан Юнусов, генеральный директор Российского квантового центра. Университет сегодня – не такой, как раньше, это – не база знаний, а, скорее – центр компетенций. Базовое образование в бакалавриате задаёт основы аналитического мышления, описывает взаимосвязи, учит правильно формулировать вопросы. В российских университетах с традиционно сильным бакалавриатом, дающим научную базу, наблюдается проседание в магистратуре, считает Юнусов. Выход он видит в более тесном сотрудничестве с рынком. «Университет на уровне магистратуры и аспирантуры должен активнее работать с компаниями», – подчеркнул Юнусов.
Резюмируя дискуссию, руководитель Управления развития медиа и сообществ РВК Илья Курмышев отметил, что самая важный итог встречи – это прозвучавшая критика системы образования, как некого локомотива, который должен тащить за собой технологии и экономику. Если этот постулат верен, то достаточно только выбрать адекватный формат, чтобы этот локомотив стал мощнее. На самом же деле в современных условиях нужна гибкая адаптируемая модель образования, предусматривающая возможность быстрого реагирования на новые вызовы и сотрудничества всех участников образовательного процесса.
