Славянско-православная цивилизация всегда находилась в эпицентре воздействия «цивилизационных волн». Сейчас начался новый суперцикл «восточного прилива» с постепенным ослаблением западной цивилизационной системы. О том, насколько применим цивилизационный подход в практике государственного строительства, размышляет Евгений Типайлов, исполнительный директор АНО «Институт проблем взаимозависимости».
31 марта 2023 года президент России подписал указ № 229 «Об утверждении Концепции внешней политики Российской Федерации». В Концепции Россия определена как «самобытное государство-цивилизация, обширная евразийская и евро-тихоокеанская держава, сплотившая русский народ и другие народы, составляющие культурно-цивилизационную общность Русского мира».
Впервые в истории современной России в официальном доктринальном документе в основу внешнеполитического планирования и государственной самоидентификации была положена идея Русского мира и цивилизационная теория общественного развития.
Историософские теории и концепции Николая Данилевского, Освальда Шпенглера, Питирима Сорокина, Льва Гумилёва, Шмуэля Айзенштадта, Арнольда Тойнби, Сэмюэла Хангтингона, Александра Ахиезера, Бориса Ерасова, Юрия Яковца и ряда других исследователей под «цивилизацией» («культурно-историческим типом», «культурой» и так далее) в целом понимают замкнутую общественную систему, характеризующуюся уникальной структурой (то есть специфическими элементами и связями между ними) и характерными циклами исторического развития.
В контексте такого понимания «цивилизации» её содержательная основа, очевидно, носит неповторимый характер, позволяющий беспрепятственно отличать одну общность от любой другой на соответствующих этапах развития цивилизации. Такой взгляд на цивилизационный подход предопределяет следующие предпосылки, имеющие важное значение при его экстраполяции на практику государственного строительства в России.
Во-первых, любая цивилизация может считаться самодостаточной системой, когда она может быть идентифицирована как таковая независимо от других сосуществующих общностей. Даже с учётом того, что различные цивилизации могут быть схожи и воспроизводить отдельные связи и/или элементы систем друг друга, в совокупности структурные особенности одной цивилизации уникальны и невоспроизводимы в рамках другой, а попытки такого воспроизводства зачастую не способны привести к ожидаемому результату.
Данная задача становится тем более актуальной, если посмотреть на российский исторический «пазл» в динамике. За минувшее столетие: 1) прекратила существование Российская империя (к моменту распада тесно связанная с западной общностью); 2) трагически завершился проект СССР (изначально основанный на западной по происхождению, хотя и антибуржуазной и контрреволюционной по сути теории социализма); 3) современная Россия обратилась к культурно-цивилизационной идее Русского мира (после тридцатилетия самоидентификации и развития демократии и либерализма по западному образцу).
Во-вторых, особенности цивилизационной системы детерминированы политгеографическим фактором, а именно количеством и качеством окружающих её цивилизаций. Например, если смотреть ретроспективно и брать за основу сухопутные границы, то западная цивилизация (включая США) граничит главным образом с православным и латиноамериканским культурно-историческими типами. При этом, например, славянско-православная цивилизация (Русский мир) находится в непосредственном контакте с западной, исламской, буддистской и китайской цивилизационными системами.
Такая политгеографическая специфика во многом объективировала, например, важность для Запада «восточного вопроса», а для России опосредовала приоритизацию двунаправленной парадигмы «Запад – Восток» во внешней политике (в широком понимании данных терминов, включающем, например, в понятие Востока как Ближний и Средний, так и Дальний Восток). Можно предположить, что именно недорефлексированность условного «восточного элемента» в российском «историческом пазле» мешает на отдельных этапах развития разглядеть цельный образ цивилизации Русского мира.
В-третьих, исторический анализ и основные цивилизационные теории свидетельствуют о цикличности развития культурно-исторических систем (внутренний аспект). При этом если рассматривать характер взаимодействия цивилизационных систем в исторической динамике между собой (внешний аспект), то следует говорить также и о наличии суперциклов мирового развития.
Так, условный суперцикл «восточного прилива» на евразийском пространстве (активность Арабского Халифата, Империи Чингизидов) сменился «западным приливом» (начиная с эпохи Возрождения до настоящего времени). Сейчас же, видимо, начался новый суперцикл «восточного прилива» с постепенным ослаблением западной цивилизационной системы.
Славянско-православная цивилизация оказывалась в эпицентре воздействия указанных «цивилизационных волн». В совокупности с политгеографическим положением России и расширяющимся влиянием Китая и Индии (являющихся драйверами набирающей силу «восточной волны») это говорит о том, что мы неизбежно будем в центре очередного исторического водоворота. По факту, видимо, Россия уже находится в его активной фазе с марта 2014 года, а все последующие связанные с этим события в геополитическом смысле являются одним из локальных проявлений контрдвижения «восточной волны» в западном направлении.
В-четвёртых, у каждой цивилизации при взаимодействии с внешней средой (другими системами) имеется набор наиболее эффективных инструментов. Набор и содержание инструментов зависит от контекста исторического развития, особенностей цивилизационной системы (ценностей и традиций, идеологического нарратива, культурной специфики, интеллектуального потенциала и так далее), а также характера и динамики отношений с соседними цивилизационными общностями.
Если говорить об условной славянско-православной цивилизации, то Россия исторически использует специфический набор наиболее эффективных для неё инструментов: военно-политические средства (дипломатия, армия и флот); культурно-идеологический инструментарий (включая искусство, философию и религию); экономический инструментарий (главным образом ресурсная база). При этом фундаментом является мощный человеческий капитал и интеллектуальный потенциал Русского мира в широком этническом понимании этого термина.
В-пятых, в зависимости от цикла жизни цивилизационной системы, её развитости, идеологического целеполагания, а также восприимчивости к внешнему воздействию все цивилизации могут находиться между собой в следующих основных форматах взаимодействия: антагонизма (различной степени и природы), условного нейтралитета или выраженного сотрудничества. Интенсивность взаимодействия цивилизаций при этом стимулирует неизбежную диффузию и взаимовлияние общностей. С учётом этого и в зависимости от эпохи (например, Средние века или глобальный современный мир) образ аутентичности цивилизаций может меняться, но узловые доминанты, проверенные веками, поддерживают гомеостаз соответствующих систем. Поэтому в моменте времени даже в условиях доминирования той или иной цивилизационной модели такое положение дел не ведёт к пресловутому «концу истории».
Выявление же характера, динамики и перспектив взаимодействия цивилизационных систем между собой должно основываться на историческом анализе специфики отношений между общностями. Ретроспективная оценка долгосрочных циклов взаимодействия позволяет выявлять его фундаментальные закономерности и формировать долгосрочную стратегию отношений. Анализ современной истории даёт возможность корректировать долгосрочную стратегию отношений с учётом конъюнктурных особенностей активности цивилизаций во внешней среде.
Таким образом, при дальнейшем формулировании Россией своих внешнеполитических и внутриполитических установок в условиях усиливающейся многополярности мира целесообразно принимать во внимание как обозначенные особенности, так и целый ряд других особенностей функционирования цивилизационных систем, а сам цивилизационный подход активно развивать и применять в качестве одного из перспективных комплексных инструментов в практике государственного строительства.
