Единственный шаг, который может предотвратить дальнейшее сползание Европы к внешнеполитическому ничтожеству – решительное укрепление самой интеграции и политический союз. Но и здесь на страже своих интересов стоят ведущие европейские государства, которые скорее погубят ЕС как мирового игрока, чем поступятся хотя бы частью суверенитета. Поэтому в ближайшей перспективе Европе, скорее всего, предстоит смириться с дальнейшим снижением своей роли в мире, пишет Тимофей Бордачёв, программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».
Первые 100 дней работы новых должностных лиц на высших политических позициях Европейского союза – руководителей Совета ЕС, Европейской комиссии и Европарламента – оказались весьма неспокойными и сразу поставили Европу в положение необходимости не задавать тон международной политике, а реагировать на вызовы, возникающие помимо её воли. Ещё совсем недавно большинству европейских лидеров казалось, что достаточно решить текущие внутренние проблемы – перехватить повестку у правых партий в первую очередь – и можно спокойно приниматься за восстановление позиций ЕС в новом неспокойном мире. На фоне таких надежд прозвучало несколько ярких заявлений – о необходимости для Европы создавать собственные военные возможности, более наступательная позиция по вопросам последствий изменения климата и ряд других.
Но уже сейчас на пороге и внутри ЕС стоят те вызовы, которые от его решений не зависят, – пандемия коронавируса и десятки тысяч беженцев, которых турецкое правительство гонит на территорию Евросоюза. В первом случае последствия ограничительных мер национальных властей приведут к серьёзным искажениям в области свободы передвижения внутри ЕС. Это, конечно, будет немного драматично для европейцев, но в целом терпимо. Во втором – речь идёт о более сложной дилемме – отвечая на новое издание миграционного кризиса, Европа вынуждена обратиться к фундаментальным вопросам своего бытия в международной политике. Прежде всего – к соотношению своих ограниченных силовых возможностей и моральной повестки. При этом отказ от морального знамени в международных делах может вполне вероятно привести страны ЕС к ещё большей утрате способности на эти дела влиять выгодным для себя образом. Это происходит именно сейчас, когда общее снижение европейского влияния в мире стало очевидным уже и для самих политиков Старого Света. Об этом, в частности, уже в августе 2019 года убедительно говорил президент Франции Эммануэль Макрон.
Ни для кого не секрет, что турецкое правительство просто воспользовалось проблемой беженцев для того, чтобы надавить на ЕС с политическими и экономическими целями. Европейские элиты боятся усиления правых и уверены, что не могут позволить себе новых десятков тысяч беженцев на своей территории. Первый рефлекторный ответ на вызов со стороны Реджепа Тайипа Эрдогана – слова главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен о том, что Греция должна стать «щитом» Европы и другие страны ЕС окажут ей в этом помощь. Такая реакция – индикатор беспомощности и зависимости от мнения ведущих стран – членов ЕС. Неудивительно, что многие в Европе сразу высказали обеспокоенность, что переход на позиции «крепости» лишит ЕС остатков имеющегося у него морального авторитета. Поэтому ни о какой «крепости» речь, конечно, идти не может. Но необходимы другие решения, которые позволили бы европейским лидерам действовать с позиций национального интереса и не слишком поступаться при этом собственным этическим кодексом.
Наиболее яркие европейские интеллектуалы, такие, как, например, Натали Точчи, предлагают Европе пересмотреть отношения с Турцией. Эта точка зрения является, конечно, более перспективной. Однако и она имеет свои ограничители. Даже наиболее глубокое и убедительное партнёрство не избавит Анкару от необходимости реагировать на вызовы и угрозы в тех случаях, где Европа ей помочь совсем не сможет. А стало быть, общая линия Турции останется более близкой к реалиям международной политике, нежели чем к более мягким условиям внутри Европы. Значит, «сделка» в любом случае будет не полной и не до конца справедливой в отношении турецких интересов. И базовые условия для нового конфликта сохранятся.
Не менее острой является проблема внешних и не зависящих от воли европейцев вызовов и для единства внутри Европы. Около десяти лет назад патриарх международной политики Генри Киссинджер указал, что одной из важнейших проблем мира является то, что вызовы становятся глобальными, а ответы на них остаются национальными. Это в определённой мере неизбежно – только национальное государство несёт ответственность перед своими гражданами. И исполнение этих обязанностей, в силу отличия возможностей государств, неизбежно влечёт к конфликту с другими.
На протяжении всего периода после холодной войны Европа пыталась выстроить на пространстве воображаемой утопии мир, в котором она была бы сильна. При этом сами страны ЕС могли действовать (и действовали) с позиции силы – там, где могли. Они расширяли Евросоюз и НАТО, не считаясь с мнением России, монополизировали выгоды от борьбы с изменениями климата, диктовали условия внутреннего развития для своих соседей. Другими словами, некоторое время эта идея работала, и у европейцев возникла иллюзия, что так оно и будет оставаться на неопределённо продолжительное время. Однако по мере сокращения силового доминирования Запада (и Европы как его важнейшей части) готовность других – России, Китая или Турции – вести себя так, будто утопия – это и есть реальность, исчезало. На смену игры по правилам Европы приходит игра по общим правилам международной политики, где у ЕС ресурсов очень мало, если они вообще есть. Сейчас Европа обнаруживает вакуум допустимых решений – как на внешнем периметре, так и внутри.
Единственный шаг, который может предотвратить дальнейшее сползание к внешнеполитическому ничтожеству – решительное укрепление самой интеграции и политический союз. Но и здесь на страже своих интересов стоят ведущие европейские государства, которые скорее погубят ЕС как мирового игрока, чем поступятся хотя бы частью суверенитета. Поэтому в ближайшей перспективе Европе, скорее всего, предстоит смириться с дальнейшим снижением своей роли в мире, вплоть до позиций младшего партнёра США и всё менее значимой для остальных альтернативы в рамках американо-китайского противостояния. Но на большее в новой и по-настоящему глобальной международной политике Европа рассчитывать не может и в силу своих незначительных размеров.