По всей видимости, спасти Договор о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) уже не получится. Можно до хрипоты спорить о том, почему так случилось и были ли шансы сохранить соглашение, но эти споры всё больше будут уделом историков. На данный момент куда более актуален вопрос о том, каким станет мир после ДРСМД и есть ли ещё надежда на возрождение контроля над вооружениями в том или ином формате.
Представляется очевидным, что в ближайшие несколько лет любые новые договорённости, затрагивающие стратегические вооружения, будут крайне затруднены. Прежде всего общий политический фон в отношениях между Россией и США не располагает к каким-либо содержательным переговорам: если два лидера вот уже полгода никак не могут договориться даже о сроках следующей встречи в верхах, о каком соглашении по стратегическим вооружениям вообще стоит говорить?
Кроме того, продолжающийся политический кризис внутри США неизбежно делает любые переговоры с Москвой предметом ожесточённого противоборства Белого дома и его многочисленных оппонентов. Наконец, сегодня ни на Западе, ни на Востоке нет мощного антивоенного движения, нет артикулированного общественного запроса, способного заставить национальных лидеров воспринимать контроль над вооружениями как один из своих внешнеполитических приоритетов.
Но не менее очевидно и другое – проблема ядерного оружия не решится сама собой, без эффективного взаимодействия Москвы и Вашингтона она будет только усугубляться. Будут расти риски конфликта, будут расти экономические издержки гонки вооружений, будут всё громче звучать голоса критиков. Значит, рано или поздно за стол переговоров придётся возвращаться.
А если это так, то задача текущего момента – сделать неизбежную паузу по возможности менее протяжённой, а последующее возращение – по возможности менее сложным. Напрашиваются как минимум четыре взаимосвязанных стратегии в направлении решения этих задач.
Во-вторых, любые российско-американские консультации по вопросам будущих принципов стратегической стабильности – на уровне первого, второго или полуторного треков – были бы более чем полезными. Понятно, что рассчитывать на какие-то прорывы в таком формате будет наивностью. Но сам факт продолжения диалога имел бы несомненное позитивное психологическое значение. Кроме того, наличие такого диалога, сохранение общей стратегической культуры и накопление новых идей позволило бы быстрее перейти к последующим конкретным переговорам, когда политические условия для этого, наконец, созреют.
В-третьих, вынужденная пауза в российско-американском взаимодействии по стратегическим вооружениям могла бы быть использована для постепенно подключения к разговору третьих ядерных держав. Разумеется, данная задача является непростой, требующей немалого терпения и деликатности, но решать её всё равно так или иначе придётся. Выход США из ДРСМД – хороший повод приступить к этой сложнейшей задаче на дальних подступах, поскольку отказ от РСМД так или иначе затрагивает интересы всех членов «ядерного клуба».
В-четвёртых, России и Соединённым Штатам в сложившихся обстоятельствах стоило бы обратить особое внимание на подготовку очередной Конференции по рассмотрению действия Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), которая должна состояться в 2020 году. Отказ от ДРСМД и – особенно – отказ от продления СНВ-3 создадут значительные риски для глобального режима нераспространения, и очередная обзорная Конференция ДНЯО вполне может оказаться последней. Это ни в коей мере не отвечает интересам Москвы и Вашингтона, и общая заинтересованность в сохранении режима, возможно, окажется достаточно значимым стимулом для ограниченного российско-американского сотрудничества.
