Трамп и Ким ехали в Ханой, явно рассчитывая подписать хоть какое-то соглашение Но, видимо, в последний момент что-то пошло не так. Кто «соскочил» с предварительно достигнутого соглашения – Ким или Трамп? Могли ли на неудачу саммита повлиять внешние факторы и игроки? Мог ли, например, Китай надавить на Кима и отговорить его от достижения сделки с американцами? Повлияло ли на готовность Трампа заключить соглашение с Кимом то, что сейчас происходит в Вашингтоне, где бывшие ближайшие соратники дают показания против американского президента? Впрочем, нельзя исключать и того, что никакой готовой предварительной договорённости перед Ханоем не было, пишет для ru.valdaiclub.com Артём Лукин, доцент кафедры международных отношений, заместитель директора по науке Восточного института – Школы региональных и международных исследований ДВФУ.
Встреча президента США Дональда Трампа и верховного лидера Северной Кореи Ким Чен Ына, проходившая 27–28 февраля во вьетнамской столице Ханое, не оправдала возлагавшихся на неё надежд. Стороны объявили о том, что им не удалось достигнуть соглашения. Как следует из послесаммитовских заявлений Дональда Трампа и министра иностранных дел КНДР Ли Ён Хо, главным камнем преткновения стал вопрос о цене, которую северные корейцы запросили в обмен на демонтаж своего ядерного центра в Йонбёне.
Пхеньян настаивал на том, чтобы американцы отменили экономические санкции против КНДР, содержащиеся в пяти резолюциях Совета Безопасности ООН, принятых в 2016 и 2017 годах. Именно эти пять резолюций составляют основу существующего сегодня международного санкционного режима в отношении Северной Кореи, запрещая практически все виды торгового и инвестиционного сотрудничества с этим государством.
Отмена резолюций фактически сняла бы экономическую блокаду с КНДР. Однако, по мнению американцев, закрытия Йонбёна совершенно недостаточно для того, чтобы вывести Северную Корею из-под действия санкций. Ядерный научно-технологический и производственный комплекс в Йонбёне является важным объектом и историческим ядром северокорейской атомной программы. Но, по имеющимся у США данным, у северных корейцев имеются значимые ядерные объекты и за пределами Йонбёна, в том числе и заводы по обогащению урана. Вести по ним переговоры северные корейцы, судя по всему, оказались не готовы. А ведь есть ещё накопленные северянами запасы ядерных оружейных материалов и боеголовки.
Кроме того, вопреки ожиданиям на ханойском саммите не было достигнуто никаких решений о подписании декларации, завершающей Корейскую войну 1950–1953 годов (сейчас, как известно, между сторонами действует лишь перемирие и формально они до сих пор находятся в состоянии войны), а также не удалось договориться об учреждении дипломатических миссий связи в Пхеньяне и Вашингтоне.
Говорить о полном провале встречи в Ханое нельзя. В ходе своей пресс-конференции Трамп всячески подчёркивал, что у него сохраняются хорошие отношения с Ким Чен Ыном и что стороны согласились продолжать диалог на рабочем уровне. Трамп также заявил, что КНДР подтвердила действующий с конца 2017 года мораторий на проведение ядерных и ракетных испытаний. Судя по всему, ни Трамп, ни Ким не хотят возврата к кризисной ситуации 2017 года, когда угроза войны казалось реальной.
Однако неспособность достигнуть хоть какого-то, пусть даже скромного, соглашения неизбежно вызывает ощущение возникшего тупика. Если из него не удастся найти выход в течение разумного времени, то ситуация может ухудшиться и привести к новому кризису. Причём на обострение может начать играть любая из двух сторон. Американцы, например, станут предъявлять северянам претензии в связи с продолжающимися в КНДР работами по наращиванию и совершенствованию ракетно-ядерного потенциала. Северяне, в свою очередь, устанут ждать смягчения санкционного режима и возобновят испытания ракет.
В этом политико-дипломатическом процессе Россия пока остаётся в роли неравнодушного, но стороннего наблюдателя. Кремль увлечён Ближним Востоком и не стремится вовлекаться в корейскую проблематику, целиком отдав её Пекину. С 2015 года, с момента начала российской интервенции в Сирии, Путин провёл одиннадцать встреч с Беньямином Нетаньяху, но ни разу не встретился с северокорейским вождём, в то время как Си Цзиньпин принимал в Китае Кима четыре раза. Максимум, что Москва сейчас может внести в процесс переговоров по денуклеаризации – это добрые советы. Но северным корейцам не нужны советы. Им нужно снятие санкций и денежные вливания. А решать такие вопросы сейчас могут только американцы и китайцы.
