Две мировые войны научили нас, что конкуренция и противостояние выгодны не всегда и не для всех. Это привело к созданию различных международных организаций и эре международного сотрудничества. Но сейчас мы вступили в новый период разделения. Глобальное лидерство ослабло, и усилилась конкуренция за гегемонию. Пришло время изучить новые направления взаимодействия, считает Хынчонг Ким, президент Корейского института международной экономической политики, спикер XVII Ежегодного заседания Валдайского клуба.
Распространение COVID-19 вынудило большинство граждан и организаций ограничить поездки и контакты, что спровоцировало серьёзный кризис в мировой экономике и торговле. Согласно прогнозу МВФ, потрясение на рынках труда и падение спроса вызовут сокращение мировой экономики на 4,4% в этом году, что является худшим показателем со времён Второй мировой войны. ВТО прогнозирует сокращение мировой торговли на 13–32% по сравнению с прошлым годом.
На начальных этапах пандемии COVID-19 мы видели, как международное сообщество вместо того, чтобы активизировать сотрудничество, впало в замешательство. Это привело к нациоцентричной политике, способствующей деглобализации. Цепочки поставок переносятся внутри стран – не только для товаров, необходимых для национальной безопасности и здоровья, но и также для всех сфер производства. При этом ужесточаются протекционистские торговые ограничения. По данным ВТО, с октября 2019 года по май 2020 года были введены новые торговые ограничения на общую сумму 42,3 миллиарда долларов, что является самым высоким показателем с 2012 года.
Тенденция к деглобализации усилилась ещё после финансового кризиса в 2008 году. Разрыв в темпах роста между развитыми и развивающимися странами увеличился, и в развитых странах возникли социальные проблемы, вызванные поляризацией и слабостью рынков труда. Эти события усилили политическое давление в пользу внедрения новых форм торгового протекционизма. Более высокие тарифные и нетарифные барьеры и неопределённость в международной торговле привели к увеличению трансграничных транзакционных издержек. Глобальная торговля подавлена: её среднегодовые темпы роста падали с 7,7% в период с 2002 года по 2007 год до 3,5% в период с 2012 года по 2018 год. Пик падения мировой торговли к ВВП пришёлся на 2008 год, и с тех пор сохраняется тенденция к снижению.
В 2000-е годы глобальные производственно-сбытовые цепочки быстро расширялись, но после мирового финансового кризиса начали проявляться признаки их сокращения. Развивающиеся регионы преобразовывались из производственных баз в потребительские рынки по мере роста их экономики и затрат на рабочую силу. Технологический разрыв в производственном секторе сократился, а страны с развивающейся экономикой стали более самодостаточными. Рост торгового протекционизма и автоматизации производства всё чаще заставлял аутсорсинг производства ограничиваться внутренними партнёрами, что приводило к общему сокращению производственных цепочек в мире. В отчёте McKinsey за 2019 год отмечается, что соотношение экспорта к производству в химической, автомобильной, электронной и других основных отраслях обрабатывающей промышленности начало снижаться после мирового финансового кризиса. Внутреннее производство увеличилось в Восточной и Юго-Восточной Азии с 2008-го по 2016 год, в результате чего доля внешнего производства в их цепочках создания стоимости снизилась с 17,2% до 12,5%.
Распространение COVID-19 ускоряет тенденцию к деглобализации. Глобальная экономическая депрессия и растущее неравенство, вероятно, ещё больше усугубят нациоцентризм и односторонность, поскольку как развитые страны, так и страны с развивающейся экономикой готовят более жёсткие торговые и протекционистские меры. Налицо тревожная вероятность формирования порочного круга, когда замедление темпов торговли и экономического роста приводит к одностороннему давлению на страны с положительным торговым балансом, тем самым ещё больше замедляя мировую торговлю.
Ещё до пандемии COVID-19 в глобальной цепочке поставок возникали локальные сбои, вызванные, например, ядерной катастрофой на АЭС в Фукусиме. Но нынешний глобальный сбой в цепочках поставок, вызванный COVID-19, является беспрецедентным шоком. Правительства всего мира отреагировали на коронавирус, практически полностью остановив производство и потребление. Ситуация показала, насколько уязвимы нынешние глобальные цепочки поставок к инфекционным заболеваниям или стихийным бедствиям. Ожидается, что этот урок приведёт к изменениям в глобальной промышленной структуре, и эффективность может быть принесена в жертву во имя безопасного производства, снижения зависимости стран друг от друга и перестройки цепочек создания стоимости вокруг базовых отраслей экономики.
Если также учитывать продвижение за границу для стимулирования продаж, разрыв в стоимости рабочей силы и возможность замены рабочей силы технологиями, полномасштабный сдвиг в сторону национализации производства не выглядит лёгкой перспективой. Более реалистичным вариантом будет перенос цепочек поставок из отдалённых стран в близкие. В то время как аутсорсинг в отдалённые регионы может продолжаться в трудоёмких отраслях, следует ожидать, что большая часть переноса цепочек поставок будет происходить в технологических секторах с высокой добавленной стоимостью, таких как производство материалов, запчастей и оборудования, а также в прочих областях, где могут быть применены новаторские технологические решения.
Мы ожидаем, что глобальные производственно-сбытовые цепочки будут преобразованы в рамках тенденции к многополярности в региональные цепочки, поскольку производственные базы перемещаются ближе к локальным рынкам, а линии спроса и поставок диверсифицируются ради обеспечения безопасности. В результате производственно-сбытовые цепочки будут интегрированы в региональные блоки в Азии, ЕС и Северной Америке, сосредоточенные на странах, которые обладают высокими технологиями или гигантским рынком потребления – таких как Китай, Германия и США.
В условиях COVID-19 цифровые технологии используются для борьбы с болезнью, и расширяются так называемые «бесконтактные» услуги. Это ещё больше способствует росту цифровых отраслей.
Международное сотрудничество в эпоху дефрагментации
Две мировые войны научили нас, что конкуренция и противостояние выгодны не всегда и не для всех. Это привело к созданию различных международных организаций и эре международного сотрудничества. Но сейчас мы вступили в новый период разделения. Глобальное лидерство ослабло, и усилилась конкуренция за гегемонию между крупными державами, что усугубляется угрозами COVID-19. Пришло время изучить новые направления международного сотрудничества и рассмотреть возможности, которые порождены COVID-19 и Четвёртой промышленной революцией.
Текущая пандемия будет преодолена. Но мы также должны подготовиться к возможности возникновения новой эпидемии по мере продолжения глобального потепления. Наш опыт борьбы с COVID-19 помогает нам понять важность устойчивого развития. Мы должны принять коллективные меры в ответ на угрозы здоровью, изменение климата и другие вызовы, которые угрожают окружающей среде и развитию мирового сообщества. Чтобы противостоять тенденции поляризации, которая становится всё более ярко выраженной из-за COVID-19, и использовать возможности, предоставляемые продолжающейся Четвёртой промышленной революцией, мы должны сократить так называемый «цифровой разрыв» между демографией и регионами. Доступ к цифровой инфраструктуре должен быть улучшен для всех стран вместе с совершенствованием международного сотрудничества в области стандартов и систем.
Корея запустила так называемый Корейский новый курс, чтобы преодолеть проблемы COVID-19 и адаптироваться к эпохе цифровой трансформации и изменения климата. Корейский новый курс был разработан на основе двух базовых факторов роста – Цифрового нового курса и Зелёного нового курса, – а также фактора поддержки сети социальной защиты и инклюзивной государственной системы – Гуманитарного нового курса. Подобные инициативы мы наблюдаем во всём мире. Я верю, что наши усилия в этой области откроют возможности для сотрудничества, которое принесёт пользу всем.
Мы боремся с отсутствием глобального лидерства на фоне изменения парадигмы, вызванного COVID-19. Несогласованные меры реагирования на пандемию подняли степень неопределённости на более высокий, чем когда-либо, уровень. Мы должны противостоять этой неопределённости, восстанавливая многосторонние платформы, основанные на общечеловеческих ценностях и правилах. Корея остаётся реальным примером достижения успеха через свободную торговлю и может поделиться своим опытом экономического развития с другими странами, находящимися в настоящее время в процессе развития.
