Элиты во всём мире, похоже, едины в своём стремлении ограничить свои расходы на борьбу с COVID-19, не говоря уже о компенсациях обычным рабочим за их экономические потери. Вопрос в том, приведут ли смертность, страх смерти и экономические трудности к мобилизации населения, и если да, то где это произойдёт? О том, как пандемия может изменить мир, пишет Ричард Лахманн, профессор социологии Университета Олбани.
Элиты в большинстве стран, но особенно в Соединённых Штатах, продемонстрировали, что им не хватает либо стратегического видения, либо организационных возможностей для предотвращения распространения COVID-19 и смягчения экономических последствий тех длительных локдаунов, которые были необходимы для ограничения распространения вируса.
Катастрофическим недостаткам реакции Америки на COVID-19 имя – легион. Несмотря на то, что США тратят на медицинское обслуживание как на душу населения, так и в процентах от ВВП на 50% больше, чем другие страны мира, они по-прежнему не могут провести массовое тестирование на COVID-19, которое позволило странам Восточной Азии остановить вирус. В больницах не хватает ИВЛ, не говоря уже о масках и защитных костюмах для сотрудников.
Массовые карантинные меры, необходимые для прекращения или хотя бы замедления распространения вируса, привели к тому, что к концу мая по меньшей мере 20% трудоспособного населения США остались без работы. Помощь в размере 2 триллионов долларов США, предоставляемая в рамках так называемого Закона CARES, не смогла быстро дойти ни до безработных, ни до работодателей. В значительной степени это было связано со сложной и децентрализованной системой, которую США используют для выплаты всех социальных пособий, кроме социального страхования, а также с тем, что власти предпочитают прямым платежам налоговые льготы, которые выгодны в первую очередь богатым.
Между тем корпорации и мошенники с хорошими связями уже получают прибыль от правительственных фондов помощи и эксплуатируют страдания простых американцев. Компании, торгующие лекарствами и медицинскими товарами, и поставщики товаров первой необходимости повышают цены. Предприятия с хорошими связями получают налоговые льготы и специальные субсидии в счёт государственной помощи. Федеральное правительство заплатило FedEx вдвое больше, чем стоило бы использование транспортных самолётов министерства обороны для доставки медицинских грузов. Федеральная резервная система предоставляет триллионы долларов крупным корпорациям, которые, скорее всего, будут использовать эти деньги для погашения долгов, возникших в результате выкупа акций и слияний, а не для сохранения рабочих мест.
Причинами неспособности правительства реагировать на чрезвычайные ситуации в области здравоохранения и экономики можно считать беспрецедентное невежество, коррумпированность и алчность Дональда Трампа. Однако такой подход неверен сам по себе и может привести к ошибочному предположению о том, что если в ноябре этого года Джо Байден будет избран президентом, то он вернёт эпоху Обамы и всё снова будет хорошо.
На самом деле правительство США борется с текущим кризисом точно так же, как оно решает большинство проблем. В январе я опубликовал книгу «Пассажиры первого класса на тонущем корабле: политика элит и упадок великих держав», над которой я работал десять лет. Я чувствовал, что Соединённые Штаты в глубоком упадке, и хотел объяснить, как это произошло. Я подумал, что смогу получить более ясное представление, если сравню США с предыдущими доминирующими мировыми державами – Великобританией и Нидерландами.
Обнаружилось, что во всех трёх случаях контроль над правительствами и экономиками доминирующих держав получили немногочисленные элиты. При этом они монополизировали ресурсы и власть, которые в противном случае можно было использовать для отражения вызовов со стороны геополитических и экономических конкурентов. Мы видим, что сегодня США теряют способность создавать и финансировать планы по переводу экономики на зелёную энергию, подготовке нового поколения к новым профессиям, которые будут существовать в этом столетии, или созданию базовой инфраструктуры, необходимой для обеспечения американцев чистой водой, чистым воздухом и надёжной системой транспорта.
Мы видим такие же проблемы в медицинской сфере. Американская система здравоохранения организована так, чтобы позволить частным структурам максимизировать прибыль. В результате отсутствует централизованная координация, а наиболее эффективные, но наименее прибыльные меры общественного здравоохранения не получают достаточных средств. Отслеживание контактов в период пандемии требует обучения большого числа работников и оплаты их труда. Это невыгодно. Точно так же производство средств индивидуальной защиты, тесты на коронавирус и его антитела, а также мазки и реагенты, необходимые для этих тестов, не являются разумными инвестициями в глазах коммерческих фирм. Такие предметы не нужны на повседневной основе и поэтому не могут оправдать затраты на строительство фабрик, которые в дальнейшем не будут востребованы.
Власть элит также исказила усилия по оказанию помощи миллионам людей, оставшихся без работы в результате локдауна из-за COVID-19. В течение десятилетий элиты могли интегрировать имущественные претензии, налоговые льготы и монопольные права в политику и процедурные решения правительств. В результате государственные программы организованы так, чтобы удовлетворять имущественные интересы элит, а не потребность всех остальных в надёжном здравоохранении. Элиты используют кризисы как возможность благодаря своему контролю над выборными должностными лицами, чтобы получить для себя новые привилегии.
Поэтому неудивительно, что 170 миллиардов долларов, почти 10% от общей суммы Закона CARES, пошли на налоговые льготы, которые приносят пользу только богатым. Фактически 82% из этих денег уйдут людям, зарабатывающим более 1 миллиона долларов в год. Из-за того, как закон был написан, бенефициарами суперобогащения будут в основном инвесторы в недвижимость и хедж-фонды. 43000 человек, которые получат выгоду от этих мер, достанется в среднем по 1,7 миллиона долларов. Сравните это с максимальной суммой в 1200 долларов, которую получают все остальные американцы. Чеки на 1200 долларов – это разовые платежи. Налоговые льготы устроены так, чтобы приносить выгоду в течение нескольких лет.
Положения, которые предоставляют помощь малым предприятиям, чтобы они могли сохранять сотрудников и платить им зарплату, были также искажены властью элиты. Менеджеры хедж-фондов добились того, что многочисленные небольшие компании, которыми они владеют, тоже будут иметь право на эти кредиты, которые не нужно возвращать, хотя их «малый бизнес» на самом деле является частью гигантских фирм.
Ни одна американская элита не получила бы выгод, если бы правительство создало централизованную систему всеобщего здравоохранения или выделило экономическую помощь обычным американцам для поддержания их доходов. В результате мы не можем ожидать, что конфликт элит изменит политику правительства США. Преобразование произойдёт, если оно действительно произойдёт, только благодаря массированной устойчивой мобилизации населения. Мы видим некоторые признаки этого в широкомасштабных протестах против убийства полицейским Джорджа Флойда в Миннеаполисе и в растущем количестве стихийных забастовок американских рабочих, возмущённых отсутствием мер безопасности и отказом работодателей выплачивать премии за работу в опасных условиях. Тем не менее протесты необходимо будет продолжать в течение нескольких месяцев. Также нужно чтобы они мобилизовали избирателей, позволив им отстранить Трампа от должности и обеспечить демократам большинство в Сенате. После этого протесты должны продолжаться до 2021 года и далее, чтобы администрация Байдена не подчинялась (и не шла с охотой навстречу) указаниям от Уолл-стрит, как это делал Обама во время кризиса 2009 года.
В других странах мира картина выглядит неоднозначно. Мы не должны удивляться, когда бедные страны со слабыми правительствами, как, например, Индия, принимают необдуманные и неэффективные решения и оставляют массу бедных граждан самостоятельно заботиться о себе даже на грани голода, в закрытой экономике. Индийские элиты не имеют материальной заинтересованности в благополучии или даже в простом существовании большинства своих сограждан, и поэтому их устраивает правительство с низкими налогами и низкой способностью реагировать. На другом конце спектра Южная Корея, Тайвань, Австралия, Новая Зеландия и Китай, которые были весьма эффективны как в борьбе с распространением COVID-19, так и в защите своих граждан от экономического ущерба. Элиты в трёх азиатских странах ограничены могущественными правительствами, которые регулируют частную экономику и связывают элиты и их богатство с экономикой, ориентированной на государство. В Австралии и Новой Зеландии капиталистов сдерживает наследие сильных профсоюзов и других форм мобилизации.
Европа представляет собой смешанную картину, ибо ЕС в значительной степени запутывает и размывает границы между элитами разных стран и мешает национальным правительствам и профсоюзам ограничивать самодеятельность элит.
Немецкие элиты и элиты других богатых стран заинтересованы в сохранении единства ЕС. Это потребует от более богатых стран ЕС поставок помощи бедным странам для предотвращения экономической катастрофы. Сколько помощи и на каких условиях будет предоставлено, будет определяться не столько фактическими потребностями южных или восточных членов ЕС, сколько тем, в какой степени массы в этих странах мобилизуются, чтобы противостоять новым усилиям по введению дальнейшей неолиберальной экономии и вместо этого потребуют новые социальные льготы.
Элиты во всём мире, похоже, едины в своём стремлении ограничить свои расходы на борьбу с COVID-19, не говоря уже о компенсациях обычным рабочим за их экономические потери. Вопрос в том, приведут ли смертность, страх смерти и экономические трудности к мобилизации населения, и если да, то где это произойдёт? Требования народа могут заставить некоторые элиты пойти на значительные уступки, что, в свою очередь, приведёт к расколу между элитами, вынужденными идти на компромисс с неэлитами, и элитами, способными продолжать неолиберальную политику. COVID-19 может разрушить нынешний стабильный глобальный альянс элит, приверженных неолиберализму, и создать резкие национальные разногласия, которые приведут к глобальным ссорам и конфликтам элит.
