Из-за разрушительного пожара 15 апреля 2019 года Собор Парижской Богоматери оплакивали как во Франции, так и по всему миру. Ряд богатейших людей Франции пообещали пожертвовать более 1 млрд долларов на восстановление собора. Но предложенная сумма была встречена обществом не с благодарностью, а c критикой. Многие стали задаваться вопросом, почему находятся деньги на ремонт здания, в то время как во Франции не хватает средств на обеспечение жильём бедных, а в других странах – на помощь беженцам. Можно ли искоренить неравенство, – размышляет Ричард Лахманн, профессор социологии Университета Олбани.
Критически настроенной общественности также непонятно, почему вообще в руках небольшой группы лиц сконцентрировано такое огромное богатство и не в этом ли кроется причина того, что французские власти не могут поддерживать в должном состоянии как Собор Парижской Богоматери, так и тысячи других ценнейших исторических зданий Франции.
Собор Парижской Богоматери – шедевр архитектуры, расположенный в центре самого посещаемого города мира. Его строительство длилось свыше двух столетий, с XII по XIV век. При этом нельзя забывать, что в XIX веке в соборе была проведена широкомасштабная реставрация, в ходе которой установлено большинство горгулий и других статуй, созданных по вымышленному описанию оригиналов из романа Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери». В часе езды от Парижа находится Шартрский собор, где средневековые статуи сохранились практически полностью, а витражи поражают даже больше, чем в Соборе Парижской Богоматери. Современные туристы обычно обходят своим вниманием небольшие провинциальные городки, так что от наплыва посетителей Шартрский собор не страдает. Посмотрим, изменит ли ситуацию закрытие на многие годы Собора Парижской Богоматери.
Очевидно, что, выражая скорбь, люди испытывали различные чувства и приходили к определённым заключениям. Нет сомнений, что на первом месте было благоговение перед шедевром, а также изумление, что этот образец красоты и гармонии был построен восемь веков назад, когда технические возможности были минимальными. Как и миллионы других людей, я испытываю чувство благоговения каждый раз, когда вижу этот собор. Для относительно небольшой общины практикующих христиан Франции, а также для значительной части населения, не утративших полностью связь с верой, Собор Парижской Богоматери выступает олицетворением древней традиции, несмотря на все её трансформации. Запечатлённая в этом и других соборах христианская символика пронизывает западное искусство и до сих пор находит отражение в живописи, архитектуре и других видах искусства. Всегда легче привлечь внимание к фотографии или истории конкретного беженца, чем к сухим статистическим данным, описывающим масштаб этой проблемы. Аналогичным образом мы с гораздо большей готовностью скорбим по утрате здания, которое видели своими глазами, на фотографиях или в фильмах, чем задумываемся о постепенном разрушении памятников искусства по всему миру.
Все эти соображения объясняют, почему пожар был воспринят как трагедия и почему на восстановление собора было решено выделить значительные средства. Однако в связи с готовностью самых богатых людей Франции сыграть ведущую роль в восстановлении собора возникает вопрос: а чем занимается французское правительство? Как допустили, что жемчужина французской культуры оказалась в таком состоянии? Почему не были приняты профилактические меры по аналогии с мерами, принятыми в других, нередко менее благополучных странах? Бюджет страны достаточно большой. По размеру налоговых поступлений к уровню ВВП Франция занимает первое место в Европе после скандинавских стран. Между тем в бюджет поступает всё меньше средств. Налоги на богатых снижались при всех президентах – от Миттерана до Макрона. По сути, небольшие «подарки» богатых на восстановление Собора Парижской Богоматери представляют лишь незначительную часть средств, которые они сэкономят в течение следующих десятилетий благодаря налоговым послаблениям. Кроме того, сами пожертвования вычитаются из налоговой базы, то есть французские власти оплатят за счёт упущенных налоговых поступлений более половины взносов богатых спонсоров. Многие во Франции это хорошо понимают, что вызывает не столько чувство благодарности, сколько ожесточение.
Можно задать и более серьёзный вопрос. Стоит ли тратить такие деньги на восстановление здания, когда в мире существуют бедность и страдания, и не лучше ли сконцентрироваться на удовлетворении насущных человеческих нужд? Такой вопрос был актуален и во времена строительства Собора Парижской Богоматери, когда значительная часть населения жила хуже, чем живут сегодня самые бедные или терпящие наибольшие лишения беженцы.
Бедность в Средние века объясняется не расходами на строительство соборов, а низким уровнем развития технологий и уровнем потребления аристократии. В сегодняшнем мире технологии перестали быть определяющим фактором, однако расходы богатых намного выше стоимости создания и реставрации шедевров искусства. Сумма в 1 млрд долл., которую планируется потратить на восстановление Собора Парижской Богоматери, кажется ничтожной по сравнению c 23 млрд долл. ежегодного дохода компании LVMH Moët Hennessy – Louis Vuitton SE, которая торгует шампанским класса «люкс», одеждой, галантерей и духами. Глава LVMH Бернар Арно пообещал выделить 200 млн евро на восстановление Собора Парижской Богоматери. Можно вспомнить и другие компании, а также отдельных предпринимателей, разбогатевших на продаже дорогих безделиц другим состоятельным людям или использовавших прибыль от работы в традиционных сферах экономики для покупки живописи и квартир в Париже, Лондоне или Нью-Йорке, которые стоят не меньше, чем обещанная Арно сумма на восстановление Собора Парижской Богоматери.
Таким образом, для французских властей речь идёт не о выборе между предоставлением жилья бездомным и восстановлением собора и других объектов культурного наследия. На самом деле вопрос заключается в том, стоит ли и впредь проводить неолиберальный курс и снижать налоги на богатство в расчёте на то, что это каким-то образом обеспечит темпы роста, сравнимые с показателями послевоенного тридцатилетия.
