Несмотря на отличия в мотивации стран – членов БРИКС, задача развития системы расчётов внутри БРИКС и с третьими странами представляется для всех в той или иной степени полезной. Вопрос в том, насколько устойчивой будет работа над новой финансовой инфраструктурой и к каким результатам она приведёт, пишет Иван Тимофеев, программный директор Валдайского клуба.
Создание новых финансовых механизмов на базе БРИКС – одно из перспективных направлений развития объединения. В итоговой декларации стран БРИКС после саммита 2023 года финансовой политике уделялось достаточно много внимания. В частности, заявлялось о необходимости подготовки Группой БРИКС по финансовым расчётам (BRICS Payment Task Force – BPTF) отчёта о платёжных механизмах, в том числе на базе трансграничных платёжных систем. Подчёркивалась желательность использования национальных валют в торговых и финансовых транзакциях как внутри БРИКС, так и с торговыми партнёрами в третьих странах. Здесь же – поддержка усиления корреспондентских банковских отношений между странами БРИКС для расчётов в национальных валютах. Министрам финансов и руководителям центральных банков стран БРИКС поручалось проработать данный вопрос к следующему саммиту, то есть доложить о результатах они должны будут в рамках российского председательства и саммита БРИКС в Казани. Примечательны и заявления о важной роли Нового банка развития БРИКС в реализации совместных инвестиционных инициатив, о создании Сети исследовательских центров стран БРИКС в области финансов, озабоченность использованием односторонних ограничительных мер (санкций), а также поддержка открытой мировой торговли при основополагающей роли ВТО.
Декларация саммита 2023 года, как и более ранние документы БРИКС, избегала конфронтационных формулировок. В частности, идея расчётов в национальных валютах не предлагалась в противовес существующей системе мировых расчётов, для которой характерна высокая роль американского доллара. Несмотря на озабоченность санкциями, внимание к теме расчётов также не фокусировалось на противодействии санкциями и тем более на их обходе. Однако даже такие сдержанные формулировки отражали новые реалии международных отношений – в турбулентном мире следует подумать о контроле рисков и хотя бы рассмотреть возможность диверсификации финансовых расчётов. Тем более что в последние годы использование доллара как оружия в виде финансовых санкций США набирает обороты.
В БРИКС очевидно выделяется группа стран, для которых вопрос финансовых расчётов прямо связан с национальной безопасностью. Прежде всего это Россия, против которой действует значительный объём финансовых и торговых санкций США и их союзников. Именно Россия сегодня в наибольшей степени заинтересована в диверсификации мировых финансов. В числе заинтересованных сторон на долгосрочную перспективу можно назвать Китай. Пока санкции против Китая несравнимы с ограничениями против России. К тому же речь в основном об американском экспортном контроле в области высоких технологий, а не о финансовых санкциях. Последние в целом пока применяются лишь по тематике прав человека против небольшой группы китайских чиновников. Но обострение соперничества Пекина и Вашингтона – весьма вероятный сценарий. Он прослеживается и в Стратегии национальной безопасности США, и в многочисленных законопроектах антикитайской направленности в Конгрессе США.
Иными словами, интерес к проработке вопроса о финансовых расчётах заявлен. Несмотря на отличия в мотивации стран – членов БРИКС, сама задача развития системы расчётов внутри БРИКС и с третьими странами представляется для них в той или иной степени полезной. Вопрос в том, насколько устойчивой будет работа над новой финансовой инфраструктурой и к каким результатам она приведёт? Нужно трезво оценивать сложность задачи, равно как и те трудности, которые возникнут на пути её осуществления.
К числу первых таких сложностей следует отнести саму природу БРИКС. Пока речь лишь об объединении, а не о полноценной организации с постоянно действующим секретариатом и системой институтов. В какой-то степени отсутствие жёсткой институциональной структуры – преимущество БРИКС. Оно даёт свободу манёвра, освобождает от избыточных обязательств, препятствует закостенению, свойственному бюрократическим структурам. Опыт ООН показывает, что реформировать такие структуры сложно, их эффективность не всегда на высоте, а функционеры со временем образуют своего рода полузакрытый клуб. Вместе с тем любая глубокая интеграция рано или поздно требует институциональной базы. Вопрос в том, готов ли БРИКС к такой институционализации сегодня. В области финансовых расчётов скорее нет, чем да. Пока речь о выработке самого подхода к такой интеграции. На первых порах она может быть точечной, сосредоточенной на узких задачах или сферах. Она также необязательно должна охватывать всё объединение – речь может идти о расчётах между отдельными странами, опыт которых затем может быть масштабирован на всё объединение. В любом случае говорить о конкретных шагах, подразумевающих институционализацию БРИКС в данной сфере, пока рано с учётом того, что сама стратегия создания системы расчётов до конца не выработана.
Вторым ограничением является то, что экономики стран БРИКС всё же достаточно тесно интегрированы в американоцентричные финансовые расчёты. Разрыв таких связей для большинства стран БРИКС будет болезненным. Форсировать отказ от доллара США в расчётах они не будут. Это касается и Китая, который стремится контролировать соперничество с США и не давать ему выйти в неуправляемый режим. Индикатором является и то, что Новый банк развития БРИКС также использует расчёты в долларах США. Очевидно, что банк будет избегать транзакций с лицами, которые находятся под блокирующими санкциями США, опасаясь американских вторичных санкций. Угроза таких санкций воспринимается в качестве риска и банками в странах БРИКС, особенно после поправок в Исполнительный указ 14024 в декабре 2023 года. Поправки дают полномочия Минфину США вводить блокирующие финансовые санкции против зарубежных банков, вовлечённых в сделки с российским ВПК или в транзакции по товарам из списков экспортного контроля США. Банки в дружественных странах и раньше проявляли осторожность в транзакциях с Россией, теперь же их осторожность возросла. Расчёты в национальных валютах полностью не решают проблему, так как власти США могут запросить отчётность о транзакциях банков. Отчётность о платежах в национальных валютах может использоваться для давления на банки. А отказ предоставлять её– как повод для санкций. Иными словами, даже если предположить, что платежи в национальных валютах заработают уже завтра, окончательного решения проблемы вторичных санкций США для банков они не дадут. Банки будут продолжать проявлять осторожность и «избыточный комплаенс». Риски вторичных санкций возникают для банков и в связи с членством в БРИКС Ирана. Само по себе наличие такого крупного регионального игрока в составе БРИКС усиливает его политический потенциал. Но осложняет потенциальные проекты финансовых расчётов внутри объединения.
Третья проблема – отношения между странами внутри БРИКС. Любая глубокая интеграция финансовых расчётов потребует высокого уровня доверия между странами-членами. Но между ними существуют противоречия, затрудняющие техническую реализацию масштабных проектов в области расчётов. Например, расчёты будет сложно привязать к валюте того или иного члена БРИКС. В теории такой валютой мог бы быть китайский юань с учётом объёма китайской экономики. Но непонятно, насколько политически это будет приемлемо, например, для Индии.
Четвёртая проблема – несбалансированный и фрагментированный платёжный баланс при расчётах в национальных валютах. Такая проблема возникает, например, в торговых отношениях России и Индии, когда у российской стороны образуется избыток индийских рупий из-за значительного превышения российского экспорта над индийским импортом. Проблема решаема. Индийский бизнес в растущей степени интересуется российским рынком. Прорабатываются варианты инвестиций рупий в индийскую экономику. Однако сходные проблемы могут возникать и в отношениях между другими членами БРИКС. Необходимы алгоритмы их преодоления.
Конечно, указанные препятствия не повод закрывать вопрос о расчётах. Более того, они являются стимулом для поиска возможных решений.
С учётом особенностей БРИКС, его высокой гибкости при слабой институционализации, привлекательности для развивающихся стран при сохранении отдельных разногласий между ними, желания диверсифицировать расчёты при сохранении долларовых транзакций первые шаги неизбежно будут пробными и осторожными. Такие шаги могли бы включать в себя, например, создание системы расчётов по транзакциям внутри всего объединения в тех секторах, которые не затронуты санкциями или выведены из-под них отдельными исключениями. Речь прежде всего о медицине и фармацевтике, продовольствии и других гуманитарных сделках.
Второе направление – апробация расчётов в национальных валютах между отдельными странами. Здесь российский опыт может стать передовым, так как именно Россия в наибольшей степени использует их уже сейчас с учётом значительного объёма санкций.
Третье направление – создание сети банков БРИКС, работающих по проектам общих расчётов. При этом речь не обязательно должна идти о крупных и ведущих банках. Пионерами могут быть небольшие финансовые институты, опыт которых в дальнейшем может быть масштабирован крупными банками.
Четвёртое направление – расширение экспертного сотрудничества между исследовательскими институтами стран БРИКС в тесной привязке к работе их финансовых институтов. В частности, требуется совместная экспертиза риска санкций, их восприятия банками, общий, но при этом гибкий подход к контролю риска.
Пятое направление – расширение возможностей Нового банка развития БРИКС.
Наконец, с учётом уже накопившегося опыта инвестиций, привлечения средств, взаимодействия регуляторов и бизнеса как внутри объединения, так и за его пределами на базе Нового банка развития БРИКС возможна апробация отдельных новых механизмов расчётов между странами-членами.
