Запад больше не оказывает доминирующего влияния на мировую экономику. И это очень существенное изменение. 2024 год должен стать годом ускоренного смещения богатства с Запада на Восток, пишет Жак Сапир, профессор экономики Парижской Высшей школы социальных наук (EHESS) и МГУ имени М.В.Ломоносова.
Прогнозы мировой экономической активности сейчас немного лучше, чем в 2023 году, поскольку инфляция во всём мире снижается. Тем не менее многие проблемы сохраняются, что отражается в несколько более низком, чем в 2023 году, росте экономики. Одна из наиболее трудноразрешимых проблем –разница темпов экономического роста в разных географических зонах. Мы живём на одной планете, но по-разному. В 2024 году прогнозируется рост на уровне 2,9 процента, но для ЕС он составит всего лишь 1,3 процента, а для США – 1,4 процента против 4,6 процента в Китае и 6 процентов в Индии. Если для стран Азии характерны высокие темпы роста, приносящие пользу соседним странам, то в Европе и США ситуация иная. В этом смысле 2024 год должен стать годом ускоренного смещения богатства с Запада на Восток.
Ситуация в Европе является очевидной проблемой сама по себе. В прошлом году темпы роста были очень низкими, а в некоторых странах, в частности в Германии, даже наблюдалась умеренная рецессия. В текущем году есть возможности для улучшения, но их не так уж и много.
В условиях повышенной геополитической неопределённости, которую не смягчает внешняя политика ЕС в целом и его отдельных стран-членов, эволюция цен на энергоносители остаётся проблемой для большинства экономик ЕС, включая Германию. Шок от цен на энергоносители, во многом вызванный последствиями антироссийских экономических санкций, существенно подорвал ценовую конкурентоспособность Евросоюза. Это особенно сказалось на государствах и отраслях с наиболее высоким энергопотреблением. Фактически некоторые крупные предприятия (химические, автомобилестроительные) покидают Германию и переезжают в Америку, причём этот процесс офшоринга является результатом существенно различающихся цен на энергоносители в Европе и в США.
Если цены на энергоносители заметно снизились в 2023 году, то большие различия в инфляции между государствами – членами ЕС уменьшились лишь частично. Вместе с разбросом в росте заработной платы разница в ценах может привести к длительному отставанию некоторых государств в конкурентоспособности. Более того, поскольку цены на энергоносители и, следовательно, производственные затраты в Евросоюзе по-прежнему выше, чем у торговых партнёров, сокращение разрыва в росте производительности по сравнению с сопоставимыми странами продолжает иметь решающее значение для сохранения глобальной конкурентоспособности. Серьёзной проблемой, которую часто упускают из виду, является значительное падение производительности труда в некоторых странах ЕС, которое поначалу не было связано с энергетическим шоком, но явно усугублялось последним (в основном в Германии и Франции).
По оценкам, в октябре 2023 года инфляция в еврозоне упала до двухлетнего минимума и будет продолжать снижаться в обозримом будущем. Это снижение было вызвано главным образом падением цен на энергоносители, но сейчас оно распространяется на все основные категории потребления. Тем не менее немонетарные причины инфляции по-прежнему присутствуют в странах ЕС. Ужесточение денежно-кредитной политики продолжает воздействовать на экономику, и инфляция будет продолжать снижаться, но более умеренными темпами, что означает ощутимое ослабление эффекта денежно-кредитной политики. Процесс снижения инфляции отражается в ослаблении инфляционного давления на продукты питания, промышленные товары и услуги. Однако потребление домохозяйств сильно пострадало и значительно изменилось за последние два года.
В результате европейская экономика потеряла тот импульс, который она получила после COVID-19 на фоне высокой стоимости жизни, слабого внешнего спроса и ужесточения монетарной политики. Это объясняет снижение роста ВВП ЕС по сравнению с прогнозами на лето 2023 года. После трудного года ожидается умеренное восстановление экономической активности, но некоторым европейским странам, в частности Франции, вероятно, в 2024 году придётся тяжело. Надежды на рост потребления Еврокомиссия связывает с «по-прежнему устойчивым рынком труда», но на самом деле европейский рынок труда (с 6 процентами безработицы) не идёт ни в какое сравнение с рынками США или Великобритании. Хотя предполагается, что устойчивый рост заработной платы и продолжающееся снижение инфляции будут стимулировать потребление, но на душу населения оно, вероятно, всё равно будет ниже, чем в конце 2019 года, что может пробудить в ряде стран сильные социальные движения.
Ожидается, что экономика США будет расти такими же темпами, как и в ЕС, или на 1,4 процента. В 2023 году она показывала гораздо лучшие результаты (2,4 процента против 0,6 процента). Это снижение роста, вероятно, можно объяснить завершением политического цикла и слабеющим воздействием некоторых мер, принятых Джо Байденом (например, Закон о снижении инфляции – IRA). Правительство США добилось некоторого дополнительного роста за счёт увеличения дефицита бюджета. Но новая геополитическая ситуация проливает свет на реальную ситуацию США и в первую очередь на их зависимость от иностранных инвестиций. Тот факт, что правительство США разрешило компаниям снова импортировать российскую нефть по цене 74 доллара за баррель, несмотря на данное на саммите «Большой семёрки» официальное обязательство не делать этого, выглядит явным сигналом.
Конечно, следует добавить, что большая часть контршока пришлось на долю ЕС из-за его обширных торговых связей с Россией. Евросоюз за последние пятнадцать месяцев потерял, вероятно, 1,8 процента ВВП из-за прямого и косвенного эффекта санкций и, вероятно, потеряет как минимум 0,6 процента в текущем году. Очевидно, что объём торговли между Россией и США гораздо меньше, чем между Россией и ЕС, и контршоковый эффект гораздо менее заметен. Однако он, безусловно, оказывает влияние на экономический рост США, ограничивая или делая более дорогим доступ к необходимым товарам. Косвенно санкции оказывают давление на торговлю, поскольку они снижают готовность некоторых стран развивать торговлю с США. В 2024 году мы увидим конечные результаты экономических санкций против России и их разнообразные последствия для мировой торговли.
По-видимому, в 2024 году продолжится развивавшийся с конца 1990-х годов процесс перехода к развивающимся и новым индустриальным странам лидерства как по объёму ВВП, так и по темпам роста. Если мы взглянем на долю в мировом ВВП (по ППС), то увидим, что страны БРИКС, доля которых в 2017 году составляла 29 процентов, к концу этого года, вероятно, достигнут 32,6 процента. Если к пяти первоначальным странам добавить те пять, которые присоединились к организации с 1 января 2024 года, то речь пойдёт о росте с 33 процентов до 36,7 процента. Если же мы возьмём 16 стран «коллективного Запада», то увидим, что их доля в мировом ВВП сократится с 38,3 процента в 2017 году до 35 процентов к концу этого года.
Сочетание увеличившейся доли развивающихся стран в мировом ВВП и более высоких темпов роста, чем у стран «коллективного Запада», создаёт кумулятивный эффект. Страны БРИКС+ не только имеют большую долю в мировом ВВП, но и стали центром глобального роста на долгие годы вперёд. Конечно, это не означает, что западные страны перестали иметь значение. Экономика США по-прежнему составляет около 15 процентов мирового ВВП, что почти в два раза превышает вес третьей по рейтингу страны – Индии. ЕС «весит» около 13 процентов.
Но Запад больше не оказывает доминирующего влияния на мировую экономику. Это очень существенное изменение, которое наверняка будет подтверждено в 2024 году.
Таким образом, в 2024 году нас ждут не катастрофы и не потрясения, а ускорение тенденции, которую можно было наблюдать ещё в 2008 году, но которая, без сомнения, не исчезнет.
