Нынешний кризис между Ираном и Саудовской Аравией, связанный с атакой на саудовские нефтяные объекты, привел к складыванию качественно новой среды на Ближнем Востоке. В результате посреднические услуги России в регионе, как и ее роль провайдера безопасности, будут более востребованы, пишет программный директор клуба «Валдай» Андрей Сушенцов.
В начале каждого года мы с коллегами публикуем свой прогноз «Международные угрозы», в котором анализируем ключевые тренды международной политики. Чаще всего мы выбираем не очевидные всем тенденции, а подводные течения, судить о которых можно только по косвенным признакам. Одной из таких тенденций мы назвали волнообразный рост непрямого силового противостояния великих держав, которые больше не могут позволить себе воевать друг с другом. Мы назвали это явление «фестивалем провокаций».
Провокации выгодны всем. Сильным, потому что они позволяют выплеснуть гнев, подтвердить свое первенство, даже использовать силу, не прибегая при этом к войне. Слабым – потому что позволяют вынудить сильных действовать в своих интересах или дезорганизовать действия оппонента. Атака хуситов на саудовские объекты – очередное развитие этой тенденции. Это одно из тех событий, которое могло произойти в любой день, но не происходило. До сих пор.
В результате развернувшегося кризиса Иран существенно усилил свои позиции в региональной политике. Уже год как он подвергается неприкрытому американскому давлению, которое все больше обретает силовые черты. Тегеран выжидал, считая, что сдержанность и дипломатия помогут смягчить последствия выхода США из ядерной сделки. Но в итоге он убедился, что европейцы растеряны и бездействуют, а право сильного вновь восторжествовало.
Атака хуситов на нефтяные объекты в Саудовской Аравии – в которой обвиняют Иран, – шаг отчаянно рискованный. Однако он сработал. Шаг, который при иных обстоятельства посчитали бы casus belli, оборачивается более серьезным вниманием к требованиям Тегерана, в котором вдруг перестали видеть удобного «мальчика для битья».
Этому способствовал хаос в Вашингтоне, где дезорганизация внешнеполитического процесса достигла апогея. С отставкой советника по национальной безопасности, главного энтузиаста силовой политики Джона Болтона аппетит США к силовым авантюрам резко снизился. Среди региональных соперников Ирана также царит разлад. В Израиле продолжается циклический политический кризис, в ходе которого Биньямин Нетаньяху не может сформировать правительство. В Саудовской Аравии после дворцового переворота в прошлом году резко упала внешнеполитическая активность. Но, в первую очередь, следствием роста внимания к иранским интересам стали его вновь продемонстрированные военные возможности.
Во-первых, стало очевидно, что косвенные силовые провокации – это новая норма, которой пользуются все дееспособные в военном отношении игроки и которую все больше признают как легитимный способ отстаивания интересов. Провокации позволяют обозначить свой жизненный интерес, избежав начала войны.
Во-вторых, опасная игра США и Саудовской Аравии на обострение с Ираном дала обратный эффект. Тегеран оказался способен на симметричные шаги, хотя и не прямые.
В-третьих, региональное сдерживание среди соперников на Ближнем Востоке укрепится, поскольку теперь стороны балансируют друг друга, осознавая сопоставимость военных потенциалов. Как показывает история, взаимное сдерживание является более надежной основой для мира, чем многосторонние соглашения.
В результате посреднические услуги России в регионе будут более востребованы. Как и ее роль провайдера безопасности, которую она продемонстрировала в случае с Турцией. Не будем забывать также, что у России есть богатый опыт отражения атак боевых дронов, связанный с базой в Тартусе.
