Разочарование Турции, остающейся при этом членом НАТО, в «европейском будущем» способствует росту её интереса к «незападным» экономическим и политическим форматам. О том, что может означать визит Реджепа Эрдогана на форум БРИКС в Йоханнесбурге, пишет Андрей Арешев, эксперт Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН.
26 июля в ходе десятого саммита БРИКС в южноафриканском Йоханнесбурге состоялась встреча президентов России и Турции Владимира Путина и Реджепа Эрдогана. Укрепление экономического взаимодействия в рамках БРИКС, дальнейшее совершенствование её деятельности предполагает более тесное взаимодействие с Турцией, реализующей ряд экономических программ и инфраструктурных проектов в Африке и латинской Америке.
Выступая на открытии административного здания посольства своей страны в столице ЮАР Претории Эрдоган отметил, что саммит БРИКС в ЮАР внесёт важный вклад и в развитие Турции. За последние годы турецкие посольства и экономические представительства были открыты в нескольких десятках стран Африканского континента, кратно увеличился товарооборот. «Место Турции в современном мире, тот факт, что с её мнением считаются на глобальном уровне, являются плодом усилий Анкары за последние 16 лет», – цитирует президента страны агентство Anadolu.
Приветствуя турецкого лидера, Президент России Владимир Путин отметил поступательное развитие двусторонних отношений по многим направлениям, включая урегулирование сирийского кризиса, увеличение товарооборота и реализацию крупных инфраструктурных проектов. В свою очередь турецкий лидер заметил, «наше сотрудничество приводит к зависти со стороны других лиц».
Более тесное взаимодействие Турции с отдельными участниками БРИКС в перспективе может поставить в актуальную повестку дня вопрос о членстве ближневосточной страны в этой организации, всё более явно заявляющей о себе в качестве одного из центров формирующегося многополярного мира. В 2000-е годы Турции удалось добиться заметных экономических успехов, благодаря чему она вошла в «Большую двадцатку». В прошлом некоторые технические встречи в рамках БРИКС проходили на турецкой территории, что свидетельствует о взаимном интересе сторон и даже, как указывали некоторые эксперты, о потенциальном согласии турецкого руководства к вступлению в БРИКС.
Разочарование в «европейском будущем» Турции (остающейся при этом членом НАТО) объективно способствует росту её интереса к «незападным» экономическим и политическим форматам – таким как Шанхайская организация сотрудничества, БРИКС, Евразийский экономический союз. Правда, здесь стоит отметить, что некоторые высказывания турецких лидеров на этот счёт, имевшие место в прошлом, носили откровенно конъюнктурный налёт и не влекли за собой каких-либо последствий.
Впрочем, мы живём в мире, в котором многое может измениться, причём достаточно быстро. Во внешней политике Турции, как и любой другой страны, многое определяется прагматическими соображениями, и здесь цифры говорят сами за себя. Товарооборот Турции со странами БРИКС, хотя и меньше, чем с западными партнёрами, тем не менее он стабильно растёт и составил в прошлом году почти 61 миллиард долларов (экспорт Турции в страны БРИКС – 7,3 миллиардов долларов, импорт – 53,4 миллиарда долларов). Бывший вице-премьер Мехмет Шимшек как-то заметил, что страны – участницы БРИКС создали собственный банк развития, однако «для того, чтобы принять участие в проектах БРИКС, необходимо быть членом организации. В этой связи Турция рассматривает вопрос участия в БРИКС».
Разговоры о частичном переходе в двусторонних взаиморасчётах на национальные валюты, достаточно заметные в рамках БРИКС, соответствуют риторике Реджепа Тайипа Эрдогана, призывающего своих граждан отказаться от доллара. Турецкий лидер, одержавший недавно очередную победу на президентских выборах, был приглашен в Йоханнесбург в качестве действующего председателя Организации Исламского сотрудничества (ОИС). Более активное участие Турции в деятельности БРИКС способствовало бы расширению географического ареала этого альянса, который, похоже, может перерасти сугубо экономические рамки. В частности, в начале июля в Дурбане было принято решение о создании Форума разведывательных сообществ стран БРИКС. Очевидно, речь идёт о совместном противостоянии общим транснациональным угрозам, что, наверное, также могло быть интересно потенциальным новым участникам данного объединения.
Турция активно вовлечена во многие региональные конфликты, прежде всего – в Сирии, где Анкара является одним из гарантов процесса политического урегулирования. Возможно, более тесное сотрудничество в рамках БРИКС позволит создать условия для хотя бы частичного восстановления разрушенной многолетним вооружённым конфликтом сирийской экономики. Появление дополнительной институциональной площадки также позитивно скажется на российско-турецких экономических взаимоотношениях, которые, возможно, приобретут дополнительные грани за счёт реализации совместных проектах в третьих странах.
В целом, тем для обсуждения достаточно много, и южноафриканский саммит БРИКС свидетельствует о возрастающей роли этого альянса и его возможностей – по мере внутреннего укрепления – к привлечению в свои ряды новых участников.
