Вступление в должность нового президента США Дональда Трампа оставляет много вопросов о будущей внешней политике США, её приоритетах и характере отношений с союзниками. В Европе смена власти в США многими рассматривается как один из наиболее мощных краткосрочных и среднесрочных факторов. Несмотря на очевидное окно возможностей в отношениях с Россией, курс нового президента может обострить те проблемы, которые уже накопились в системе европейской безопасности.
Евро-атлантическая система переживает сложные времена. В регионе сформировалась асимметричная биполярная система. С одной стороны этой системы – НАТО, с другой – Россия. В отличие от периода холодной войны эта система гораздо менее стабильна. Ей присущ значительный дисбаланс сил и потенциалов в пользу НАТО, слабость механизмов контроля вооружений, наличие взаимных «обид» и претензий. Воспроизводится классическая модель гонки вооружений Ричардсона, в которой рост военных потенциалов дополняется низким уровнем доверия. Несмотря на кажущееся отсутствие идеологических расколов между этими двумя полюсами, идеологическая дистанция между ними существенно возросла. И сложившаяся конкуренция идей опять же носит асимметричный характер. Если Россия сомневается в перспективности западных моделей как единственно возможной альтернативы, то страны ЕС и США явно и неявно ставят под сомнение легитимность политической системы России как таковой. В этом смысле идеологический раскол зашёл гораздо дальше в сравнении с конфронтацией Запада и СССР.
Важное отличие от холодной войны – уязвимость евро-атлантической системы. Если в период блоковой борьбы она была самодостаточна и нечувствительна к вызовам безопасности извне, то сегодня появились серьёзные угрозы, к которым существующая институциональная система приспособлена крайне слабо. НАТО и Россия прекрасно умеют сдерживать друг друга. Но оба полюса находятся под ударом, например, радикальных исламистов и свои действия на Ближнем Востоке координируют крайне слабо. Сам западный полюс в перспективе может потерять устойчивость. Этому способствует растущая роль Турции, а также возможное усиление политической роли ЕС. Система стала гораздо более уязвимой и с точки зрения предсказуемости основных полюсов друг для друга.
Новый президент США уже объявил о целом ряде приоритетов и мер. Эти меры повлияют на европейскую безопасность и ускорят её трансформацию. Среди наиболее существенных можно обозначить следующее.
Прежде всего изменения коснутся баланса сил. Дональд Трамп показывает твёрдую решимость наращивать военный потенциал США как в количественном, так и в качественном отношении. Скорее всего, он не будет препятствовать модернизации сил ядерного сдерживания и дальнейшему развитию системы ПРО в Европе. Новый президент США намерен жёстко отстаивать интересы США. И фактору силы он отводит значительную роль.
Для баланса сил в Европе важное значение будет иметь подход Трампа к сотрудничеству с союзниками по НАТО. Руководители Альянса и отдельных европейских стран были не на шутку озабочены сдержанным отношением нового президента к Альянсу. Однако вступление в должность нового президента вряд ли это приведёт к серьёзным структурным изменениям НАТО. Критика Трампа преследует цель максимизации финансового вклада европейских союзников в обеспечение общей безопасности. Здесь Трамп действует как прагматичный бизнесмен – если союзники хотят пользоваться общей безопасностью, они должны за неё платить. Вполне возможно, что США добьются наращивания военных расходов своих европейских партнёров. Экономический потенциал для этого и существует, несмотря на проблемы в целом ряде стран ЕС. Результатом станет ещё большая асимметрия потенциалов в сравнении с Россией и ещё меньшая стабильность системы безопасности, особенно если соперничество России и НАТО сохранится в качестве её стержня.
В сухом остатке роль фактора силы в отношениях с Россией будет возрастать. С точки зрения политического реализма это не обещает ничего хорошего для европейской безопасности. Она будет ещё более хрупкой и уязвимой. Вместе с тем фактор силы – не единственная переменная. Многое будет зависеть от того, как именно будет интерпретирована силовая политика США в Москве. Один из наиболее очевидных вариантов – оборонительное поведение, попытка асимметричного, но достаточного ответа на возросший силовой потенциал США и НАТО. В этом случае система безопасности действительно станет более уязвимой, так как асимметричная гонка потенциалов повышает риски открытой конфронтации. Ситуация в этом случае будет усугубляться и дальнейшим нарушением стратегической стабильности – развитием наступательных ядерных вооружений, продвижением американцев по тематике ПРО, милитаризацией космоса, отсутствием правил игры в киберпространстве и другими факторами.
Однако возможен и другой вариант, при котором Москва проигнорирует изменение силовых потенциалов на Западе, а более значимую роль сыграет уязвимость евро-атлантического региона перед внешними угрозами. В этом случае Россия и США оказываются если не союзниками, то по крайней мере не первоочередными соперниками. Для осуществления этого варианта сложилось два важных условия.
Во-первых, идеологическая дистанция между Россией и США после победы Трампа сокращается. Естественно, ни о какой общности идеологических позиций как таковых речи быть не может. Однако Трамп воспринимает Россию как страну со своими законными интересами, причём целый ряд этих интересов совпадает с американскими. Пока Трамп позиционирует Россию если не как возможного партнёра, то хотя бы как равноправного собеседника, договорённости с которым нужны для концентрации ресурсов на других направлениях. Россия для него – это «нормальный» игрок, ничем не лучше и не хуже остальных государств. Это коренным образом отличает позицию президента от русофобских подходов демократов, а также части республиканского крыла, которые отождествляют Россию с абсолютным злом, по сути, отказывая ей в праве на собственные интересы. Уравнивание Бараком Обамой России с ДАИШ* и вирусом Эбола по определению закрывало возможность для развития отношений. Подход Трампа в этом смысле коренным образом отличается от взглядов на Россию его предшественника.
Во-вторых, Россия при всех сложностях, смогла накопить немало активов для разговора с американцами. Игнорирование её позиции в текущих условиях может оказаться весьма затратным. Конечно, Москве вряд ли стоит ожидать от Трампа каких-либо уступок. Трамп выступит как агрессивный переговорщик. Но России есть что положить на стол в этих переговорах, а значит достижение компромиссов вполне возможно. Москва стала одним из ключевых игроков в решении сирийской проблемы. Она может инициировать диалог по киберпроблематике, контролю за вооружениями, ситуации в Афганистане и тому подобное. Россия показала, что вполне комфортно может существовать и в режиме санкций. На Кремль не давят чрезвычайные обстоятельства, которые могли бы заставить идти на серьёзные уступки. А значит, Москва может позволить себе спокойное обсуждение и торг по ключевым вопросам.
Ситуация, таким образом, может развиваться по одному из следующих сценариев. Первый – стабилизация сдерживания, при которой сложившаяся система безопасности сохраняется со всеми её изъянами. Но при этом стороны становятся более предсказуемыми друг для друга. Второй сценарий – нестабильное сдерживание. В этом случае рост силового потенциала США и НАТО встретит оборонительное поведение Москвы с последующей «спиралью страха» и гонкой потенциалов. Третий – сокращающееся сдерживание. Здесь речь идёт о постепенном или хотя бы частичном решении существующих противоречий. Четвёртый – выход на качественно новый уровень партнёрства с учётом общих угроз. Пятый – наоборот, скатывание к очередному кризису.
С учётом сложившихся обстоятельств наиболее оптимальным было бы на начальном этапе удержаться в сценарии стабильного сдерживания с последующим переходом к сценарию сокращающегося сдерживания.
