Сложно прогнозировать, что президент Дональд Трамп будет делать в области внешней политики США, включая отношения с Россией. Это всё равно, что предсказывать конец света. Ещё со времени начала предвыборной кампании эксперты, журналисты и учёные мужи пытались разгадать смысл его комментариев в Twitter, экспромтов и назначений новых членов администрации: что конкретно он имел в виду или не имел в виду, собирался или не собирался делать. Это мартышкин труд.
Тем не менее его речи, газетные интервью, недавняя пресс-конференция и инаугурационная речь оставили европейских союзников в замешательстве, прогневили китайцев, поставили в неудобное положение русских, но с надеждой на будущее. Ещё до вступления в должность Трамп вызвал путаницу, тревогу и неуверенность в критических регионах по всему миру.
Итак, первый вопрос заключается в том, хорошо ли это для России? Очевидно, что руководство России хочет предсказуемости в окружающем страну мире. Русские, как и многие другие нации, должны беспокоиться о том, в какой степени нестабильность внешней политики Трампа отразится на международной обстановке. Второй вопрос заключается в том, насколько ориентированная вправо внутренняя политика Трампа и связанная с этим политическая борьба отвлечёт его от внешнеполитической повестки и позволит уделить внимание только некоторым самым серьёзным и актуальным международным проблемам.
В политике США в отношении России пока царит неопределённость, и по многим причинам. Во-первых, учитывая импульсивный и непоследовательный характер заявлений Трампа, трудно понять, что конкретно он будет реализовывать из того, что заявил.
Во-вторых, даже если предположить, что он не принимает антироссийский консенсус, который существует в большей части внешнеполитического истеблишмента США, в том числе в его собственной партии, и что он действительно постарается искать области сотрудничества с Россией, вопрос заключается в том, как он будет действовать, когда этому противятся члены его собственной внешнеполитической команды, подавляющее большинство членов Конгресса США, в том числе ключевые лидеры республиканцев и те, кто формирует общественное мнение страны.
В-третьих, даже если он серьёзно рассчитывает на улучшение отношений с Россией и ему удастся преодолеть сопротивление администрации, Конгресса и элит, не значит, что он и его сторонники способны воплотить свои симпатии в область работоспособной политики, то есть способны создать программу, которая примирит часто противоречащие друг другу цели, а затем разработать стратегию, которая скоординирует цели и средства.
И, в-четвёртых, даже если все эти неизвестные будут преодолены, то остаётся вопрос о том, готова ли российская сторона при всех возникающих неопределённостях пойти на компромиссы, позволяющие администрации Трампа поднять уровень взаимодействия и сотрудничества с Москвой.
Возможно, ответы на некоторые или все эти вопросы появятся у новой администрации через три-четыре месяца. До тех пор наблюдателям было бы разумно прекратить гадать на кофейной гуще и готовиться к самому широкому кругу возможных сценариев.
