Восточный ракурс
Фактор неизбежности: как уживаются Россия в Евразии и Евразия в России
Астана, отель Риксос Президент Астана
Программа
Список спикеров

О том, как уживаются китайский дракон, американский гегемонизм, региональный эгоизм и «фактор неизбежности России» в Евразии, на какой корабль должна ориентироваться Центральная Азия – на тонущий или непостроенный – и что делать мухам, когда дерутся верблюды, поговорили участники закрытых сессий Российско-казахстанского экспертного форума клуба «Валдай» и Казахстанского совета по международным отношениям, который прошёл в Астане 10–11 мая.

Шёлковая стратегия Китая: взгляд из Астаны и Москвы

Главный вопрос одной из закрытых панельных дискуссий форума звучал так – является ли Экономический пояс Шёлкового пути (ЭПШП) колониальным проектом? Он взволновал всех участников российско-казахстанского форума, и ответы получились неоднозначными. Казахстанские эксперты сказали, что точно – нет, не является, однако отметили, что не знают, как быть в случае, если Китай «всё заполонит». Торговая экспансия – свершившийся факт. Все государства региона за исключением Узбекистана уже «подсели на китайскую иглу».

Казахстану, кроме того, приходится балансировать между Россией и Китаем. С одной стороны, страна является членом ЕАЭС, с другой – активно сотрудничает с Китаем. «Мы ждём, что Россия что-то предложит, но она ничего не предлагает. И мы просто следуем за тем, что предлагает Китай», – объяснили позицию своей страны казахстанские панелисты.

С российской точки зрения ЭПШП – проект экономический. Однако Китай вовлечён в сложную дипломатию, и не стоит забывать: почти всё, что он делает, – он делает для того, чтобы утвердиться на международной арене. С одной стороны – США запустили политику сдерживания против набирающего силу дракона, с другой стороны – часть Европы теперь, апеллируя к китайскому фактору, может сказать «нет» Брюсселю и Берлину. У Китая с Европой выстроена сбалансированная торговля.

Что касается российско-китайских отношений, то и здесь – вероятно, не в последнюю очередь благодаря американской политике сдерживания – очевиден прогресс. Например, ещё пару лет назад отношение к ШОС у китайцев было скептическим, теперь они изменили своё мнение и усмотрели потенциал в этой организации. Россия, со своей стороны, также понимает, что западные санкции – долгосрочны и необходимо диверсифицировать связи с Китаем.

Таким образом, как сказал один из российских панелистов в ходе дискуссии о новой стратегии США в Евразии, буквально на наших глазах сбывается главный кошмар Генри Киссинджера – сближение России и Китая, причём Америка своими руками и достаточно последовательно ускоряет этот процесс. Причина такого, более чем странного, поведения США в том, что они попали в нестандартную ситуацию и вынуждены двигаться вслепую: с одной стороны – внутренние проблемы, с другой – мир изменился и уже никогда не будет прежним, таким, каким его желают видеть Соединённые Штаты.

Евразия – остров стабильности или искусственное образование? События клуба
Что такое Евразия? Оксюморон, конгломерат цивилизаций, абсолютно несовместимых друг с другом? Или же поле для сотрудничества, уникальное политическое объединение? Существует ли вообще евразийская общность и какие вызовы перед ней стоят? Об этом поговорили участники первой панели Российско-казахстанского экспертного форума клуба «Валдай», который проводится в Астане 10–11 мая совместно с Казахстанским советом по международным отношениям.

Стратегия США в Евразии

О политике США в Евразии, прежде всего – в Центральной Азии (ЦА), ёмко рассказал один из российских экспертов. С его мнением согласились и многие казахстанские участники форума. По его словам, она имеет свои константы и переменные. К константам, разумеется, относится сфера экономики (присутствие США в казахстанской энергетике велико), сфера ценностная (по-другому это звучит так – «права человека»), сфера безопасности (Соединенные Штаты присматривают за тем, чтобы регион «не стал убежищем для континентальных пиратов»). К переменным относятся ситуации, когда ЦА является придатком к американской политике в отношении кого-либо ещё (в 1990-е – это была Россия, в 2000-е афганская проблема, затем – снова Россия).

В 2015 году был создан новый формат регионального сотрудничества в Центральной Азии – С5+1 (пять стран ЦА и США), и казахстанские эксперты видят его вполне перспективным, хотя многие, в том числе и в Казахстане, называли данную инициативу пиар-проектом Вашингтона, который таким образом подтвердил своё присутствие в ЦА.

По мнению российского эксперта, сейчас политика США в ЦА «скукожилась, как шагреневая кожа», хотя можно было бы ожидать, что, обратившись к китайской тематике, Америка снова сделает ЦА центром своего внимания. Американцы делают ставку на многополярность в Евразии. Но вырастет ли С5+1 в отдельного игрока, который будет уравновешивать ситуацию в ЦА – пока непонятно.

Как бы то ни было, российские эксперты отметили, что партнёрство Казахстана и США выгодно России. Казахстан – мостик между Евразией и Индо-Пацификой. А казахстанские эксперты в свою очередь заявили, что их страна занимает не прозападную и не прокитайскую, а проказахстанскую позицию.

Один из российских экспертов, пытаясь предостеречь казахстанских коллег, сказал, что после завершения конфронтации между Россией и США, США и Китаем мир кардинально изменится – и явно не в пользу Америки, поэтому «Центральной Азии не стоит делать ставку на тонущий корабль». На что другой российский эксперт резонно заметил: «Видимо, Центральная Азия должна сделать ставку на корабль, ещё не построенный».

Новые контуры кооперации в Центральной Азии

Долгое время Центральная Азия была на периферии международных процессов, что позволяло её государствам развиваться без потрясений. Теперь же она выходит «на первые полосы» мировой политики и экономики. Панелисты попытались разобраться, насколько Казахстан заинтересован в международной повестке?  

Один из казахстанских экспертов, цитируя Георгия Толорая, панелиста первой дискуссии, которая прошла в рамках форума 10 мая, отметил, что Центральная Азия, как и Евразия, – это «оксюморон, искусственное объединение». В 1990-е годы произошло разъединение региона – с тех пор ни одна из стран ЦА не вышла на устойчивое развитие, у них нет точек соприкосновения, но зато есть обязательства перед другими государствами. Совершенно непонятно – кто кому внутри региона «является братом, а кто братишкой».

Помимо этого, имеется ещё одна проблема – Центральная Азия никогда самостоятельно не объединялась. Но неясно, кого звать на помощь: с внешними игроками надо держать ухо востро. Одна казахстанская поговорка гласит: когда дерутся верблюды, страдают мухи.

Эксперт, представляющий российскую сторону, размышляя о возможностях кооперации, высказал мнение, что ЦА не является единым регионом, но могла бы им стать при определённой политике. Иногда, заметил он философски, нечто не может быть единым самостоятельно, но может быть единым как часть другого.

После «опыта нестабильности» 1990-х перед Россией и постсоветскими государствами стоит дилемма: безопасность или развитие? Помня лихие времена, мы иногда задвигаем в долгий ящик развитие ради сохранения безопасности.  

В ЦА правит региональный эгоизм, при котором инвестиции вкладываются по случаю, только для того, чтобы «обойти соседа». При такой политике бизнеса регионально сотрудничать не получается – только регионально конкурировать. Для ЦА региональный эгоизм был основным ресурсом того самого развития в последние десятилетия, однако сейчас он уже истощён, а другие возможности так и не появились. В 2007–2008 годы, когда глобализация впервые запнулась и начался процесс перенастройки мира, Путин и Назарбаев создали евразийскую коалицию для участия в глобализации. Однако прошло несколько лет, и Россия отправилась на холодную войну. И можно понять страны, входящие в Евразийский союз, когда они говорят, что готовили этот блок не под «тыловые работы», а под собственное развитие.

Россия должна была стать «провайдером подключения к глобализации» для Казахстана, а теперь предлагает «локальную сеть». Попытки России разобраться с геополитическими проблемами могут растянуться на несколько лет, хотя не стоит совсем исключать оптимистический сценарий.

Что же делать Казахстану в новых условиях? Рецепта нет. Поэтому здесь выбор за Казахстаном – ждать или исследовать другие возможности, например, преодолеть региональный эгоизм и попробовать выжать что-то из центрально-азиатской кооперации. России же стоит перестать воспитывать Америку и стать наконец «провайдером» для дружественных государств.

Казахстанские панелисты подтвердили фактор «неизбежности России», однако высказали пожелание, чтобы Россия перестала доминировать в регионе. Казахстан ведь тоже может стать проводником для России, заявили эксперты дружественной страны. И пояснили: «Вы же поворачиваете на Восток».

Евразийская интеграция: вызовы и перспективы

Интересно, что и казахстанские, и российские участники этой панельной дискуссии говорили именно о вызовах, а не о перспективах. Отмечали, что проблемы у Евразийского союза – внутри, а внешние вызовы вовсе не так страшны, как кажутся.

Один из казахстанских экспертов отметил, что в евразийских странах наблюдается ухудшение отношения к евразийскому проекту. Такие скептические настроения особенно проявляются в Армении, Белоруссии, России, тогда как Казахстан и Киргизия наоборот – приветствуют интеграцию. Особенно тревожно, что в России, главной экономике союза, интерес к ЕАЭС практически отсутствует.

При взаимодействии стран ЕАЭС даёт о себе знать разность культур. Но несмотря на то, что проблема отсутствия взаимопонимания известна, серьёзных совместных исследований, анализов не проводится. Поэтому, например, в бизнесе очень часто переговоры проваливаются уже на уровне презентаций – просто потому, что люди не понимают друг друга.

Эксперт с российской стороны подтвердил наличие этой проблемы, однако отметил, что создание общей культурной платформы упирается в политическую стену. Вот например, была идея создать совместный телеканал, однако тут же встал вопрос о его идеологической составляющей.

Для развития экономических связей можно было бы проводить семинары о национальных особенностях ведения бизнеса. На уровне сферы образования для развития совместных производств неплохо было бы открыть инжиниринговые центры. В эти «проекты просвещения» должен вкладываться не только бизнес, но и сами государства.

По мнению казахстанского эксперта, для развития интеграции государства должны сделать несколько важных шагов навстречу друг другу: в частности, на государственном уровне необходимо создать общую базу обмена данными по миграционной ситуации, организовать сверку баз граждан, ввести миграционные карточки граждан ЕАЭС, внести изменения в законодательство о валютном контроле, создать единую платёжную систему стран ЕАЭС, организовать совместные процессинговые центры; что касается простых граждан – то здесь нужно отменить правило 90/180, принять свободное нахождение после 30 дней и при условии регистрации, выдавать вид на жительство после двух лет работы и проживания и, конечно, ввести свободное передвижение для жителей стран Евразийского союза. Однако на последней сессии один из российских панелистов отметил, что тут не учитывается один важный момент: если уж максимально открывать границы внутри, то надо максимально закрывать их снаружи – этого требуют меры безопасности. Вопрос: готовы ли к этому страны евразийского пространства? 

Но всё же панелисты говорили о вызовах, как об источниках роста. Эти проблемы, по их словам, решаемы. Несомненно, странам Евразии предстоит ещё расти и расти и сделать вместе немало удивительных открытий, среди которых главное – взаимодействие во всех сферах.