Япония – Россия: «два плюс альфа» равно «ни пяди родной земли»?

Сегодня министр иностранных дел России Сергей Лавров на встрече с главой МИД Японии Таро Коно в Москве объявил о старте переговоров по мирному договору между двумя странами. Лавров подчеркнул, что Москва «рассчитывает на откровенный разговор». На что рассчитывает Япония – в материале Дмитрия Стрельцова, одного из ведущих российских японистов, доктора исторических наук, профессора, заведующего кафедрой востоковедения МГИМО МИД РФ.

После того, как в ноябре 2018 года Владимир Путин и Синдзо Абэ договорились ускорить переговоры о заключении мирного договора, в позициях сторон произошли некоторые подвижки. С японской стороны наблюдалось существенное смягчение своей ранее неизменной линии на «возвращение» четырёх Южно-Курильских островов, свидетельствующее о намерении найти компромиссное решение по пресловутому пограничному вопросу. Многие стали интерпретировать позицию Токио в категориях формулы «два плюс альфа», где пресловутой «альфой» после передачи Японии островов Хабомай и Шикотана станут не два остающихся острова, а некие экономические привилегии для японцев на российских Южных Курилах, например, эксклюзивные права по ведению совместной хозяйственной деятельности или право безвизового их посещения.

Обращает на себя внимание и то, что из официального лексикона Токио полностью исчез тезис о «незаконной оккупации» северным соседом «исконных японских территорий». В Вашингтон для консультаций спешно отправился специальный представитель японского премьера Кацуюки Каваи, который встретился с высокопоставленными представителями Белого дома и, судя по всему, не столкнулся с какими-либо возражениями американской стороны. Сам же Абэ в своих публичных заявлениях приступил к изложению японского видения сути вопроса, предложив взаимный отказ сторон от каких-либо компенсаций и отметив необходимость заручиться «согласием» жителей передаваемых Японии островов. Не согласованные с российской стороной откровения японского премьера, нарушающие принцип конфиденциальности, вызвали неудовольствие Москвы: в российский МИД даже был вызван японский посол, которому был высказан протест.

Однако факт остаётся фактом: если судить по сложившемуся на сегодняшний день в Японии дискурсу по вопросу о заключении мирного договора с Россией, в котором превалируют конкретные детали намечающейся сделки, Япония находится в высокой степени готовности подписания мирного договора на базе Декларации 1956 года.

По-иному дело смотрится из Москвы. В высказываниях российских официальных лиц преобладает осторожно-выжидательная риторика, призывы не торопить ход событий. Если представители правительства предпочитают не касаться вопроса о пограничном размежевании, политики всех мастей, как из думских фракций, так и из «несистемной оппозиции», проявляют по данному вопросу небывалый консенсус, придерживаясь формулы «ни пяди родной земли». Примечательным стало внесение в Госдуму 10 января представителем ЛДПР проекта закона, согласно которому любые варианты пограничного размежевания с Японией, предполагающие передачу ей каких-либо территорий, изначально объявляются незаконными. В свою очередь российский министр иностранных дел Сергей Лавров заявил о том, что Япония должна сперва признать итоги Второй мировой войны, очевидно, подразумевая под этим законность приобретения СССР Курильских островов в 1945 году.

С чем связано это требование и можно ли рассчитывать на его выполнение? Япония действительно рассматривает Курильские острова, равно как и Южный Сахалин, в качестве территорий с неопределённым юридическим статусом и потому закрашивает их на своих картах в белый цвет. Позиция Токио заключается в том, что территории, которыми владела Япония до войны, не могут быть признаны ей за Россией до тех пор, пока с ней не подписано соглашение о границе. В практическом смысле это не означает, что Япония имеет какие-либо претензии на Курилы (за исключением четырёх южных островов) и Южный Сахалин: в противном случае абсурдной можно было бы назвать ситуацию, при которой в Южно-Сахалинске на законных основаниях уже много лет действует японское генеральное консульство.

Мирный договор между Россией и Японией: кому это выгодно?
Николай Мурашкин
На пленарном заседании Восточного экономического форума Владимир Путин предложил японскому премьер-министру Синдзо Абэ до конца года заключить мирный договор «без всяких предварительных условий». Это предложение было спонтанным, и пока конкретного ответа с японской стороны получено не было. О вероятности подписания такого соглашения, возможных препятствиях и последствиях этого исторического шага для Северо-Восточной Азии в интервью ru.valdaiclub.com рассказал Николай Мурашкин, научный сотрудник Института Азии Университета Гриффита (Австралия).
Мнения участников

Более существенным является то, что Москва требует от Токио признания законности российского суверенитета над пресловутыми «северными территориями» – четырьмя южно-курильскими островами. Россия исходит из того, что если стороны во исполнение статьи 9 Совместной декларации 1956 года договорятся о передаче Японии островов Хабомай и Шикотан, Япония должна исходить из того, что Россия сможет выполнить это обязательство лишь владея островами на законных основаниях и только «в качестве жеста доброй воли», как это сказано в декларации.

В свою очередь позиция Японии заключается в том, что поскольку указанные четыре острова по первому российско-японскому договору 1855 года переходили к Японии, они имеют иной политический статус, чем прочие Курилы, и потому не относятся к понятию Курильских островов от которых Япония отказалась в соответствии со статьей 2(с) Сан-Францисского мирного договора 1951 года. Эту позицию обозначил, в частности, премьер-министр Японии Хаята Икэда, который, выступая 3 октября 1961 года на бюджетной комиссии нижней палаты парламента, заявил о том, что Япония к Курильским островам официально относит только острова Уруп и более северные острова Курильской гряды.

В этом смысле признание российского требования в той части, которая касается «северных территорий», оказывается для Японии трудновыполнимым с той точки зрения, что это лишило бы смысла сами её территориальные претензии: как можно требовать от партнёра то, что принадлежит ему на законных основаниях? По прочим же итогам Второй мировой войны между сторонами нет никаких разногласий: любые взаимные претензии на этот счёт были сняты Декларацией 1956 года.

Перспективы реализации декларации в части пограничного размежевания выглядят на этом фоне достаточно непредсказуемыми. Ситуацию осложняет также отсутствие консенсуса по двум моментам.

Во-первых, это гарантии неразмещения американских военных баз на островах в случае их передачи Японии. Памятуя о том, что отказ представителя Токио дать в ноябре 2016 года гарантии неразмещения стал причиной заминки на переговорах, Синдзо Абэ заявил, что Япония не допустит американских военных на островах. Об отсутствии планов военного присутствия на островах заявил и американский генерал Джерри Мартинес. Тем не менее в России по-прежнему сильно мнение о том, что Японии, находящейся в сильной внешнеполитической и военной зависимости от Соединённых Штатов, в полной мере доверять нельзя. Невозможность предоставления Токио полных гарантий неразмещения становится для Москвы дополнительным аргументом на переговорах, призванным обосновать её неуступчивость по вопросу о передаче островов.

Другой момент – способ передачи островов. Владимир Путин в декабре 2016 года заявлял о том, что в декларации не сказано, предполагает ли передача островов Японии передачу ей суверенитета. Следует, однако, учитывать тот факт, что позиция, в соответствии с которой передача островов не будет сопровождаться отказом от суверенитета, будет воспринята в Японии как отказ вести дальнейшие переговоры и неизбежно приведёт к их срыву.

Теоретически Москва может попытаться затягивать переговоры, чтобы не выполнять обязательства по статье 9, выдвигая неприемлемые для Японии условия – например, условие вывода с территории Японии всех американских военных баз (подобное требование, прозвучавшее в заявлении советского правительства в январе 1960 года, заморозило российско-японские политические отношения на десятилетия вперёд) или условие признания российского суверенитета в отношении Крыма. Однако нужно понимать, что такие требования достаточно быстро привели бы к срыву переговоров и возвращению наших отношений в состояние периода холодной войны.

Малопродуктивным представляется в нынешних условиях и непризнание Москвой действенности Декларации 1956 года как таковой. Процесс выработки компромисса на основе этого документа зашёл в публичном поле в тупик уже достаточно далеко. К тому же Россия в период президентства Путина всегда признавала международно-правовые обязательства России по этому документу, и односторонний отказ от него, какими бы мотивами он ни обосновывался, сильно ударил бы по престижу России и российского президента, в частности. Следует учитывать и то, что любой японский премьер-министр после Абэ будет в этом случае не просто нейтральным, но откровенно враждебным по отношению к России. Односторонний отказ России от выполнения условий Декларации 1956 года вошёл бы во все японские учебники в качестве враждебного Японии шага в одном ряду с разрывом пакта о нейтралитете в 1945 году и удержанием в советском плену 600 тысяч японских военнопленных.

Конечно, Москва может игнорировать этот факт: Япония не является её основным экономическим партнёром, поддерживает антироссийские санкции и в любом случае не изменит свою внешнеполитическую ориентацию на Америку. Ясно и то, что урегулирование пограничного вопроса не приведёт к дождю японских инвестиций, поэтому формула «острова в обмен на инвестиции» работать однозначно не будет.

Однако негативным последствием для России стало бы то, что в лице Японии она обретёт соседствующее с ней враждебное государство, а главным бенефициаром от охлаждения в российско-японских отношениях стал бы Китай. Неизбежно усилится дипломатическая и экономическая зависимость Москвы от Пекина, сузится пространство для её дипломатического манёвра в Азии. Усиление блокового противостояния в архитектуре безопасности Восточной Азии приведёт к новому витку международной напряжённости и усилению угрозы вооружённого конфликта на наших дальневосточных рубежах. 

Вовлечение России в антияпонскую коалицию на стороне Китая, бесспорно, не отвечало бы национальным интересам России. При этом нелишне вспомнить и то, что по проблеме Южных Курил Пекин занимает откровенно прояпонскую позицию, признавая их за Японией и закрашивая на своих картах в японский цвет.

Подписание мирного договора и дальнейшая передача Японии островов, бесспорно, является для Москвы крайне болезненным шагом, который однозначно не найдёт поддержки в обществе и не прибавит популярности российскому президенту. Однако ясно и другое: полноценная нормализация политических отношений со Страной восходящего солнца существенно усилит безопасность России, обеспечив стабильность её границ. Подписав мирный договор с Японией, Россия поставит точку не просто в пограничном споре, но и в истории Второй мировой войны, завершив эпоху послевоенного урегулирования. К тому же Россия усилит свой международный авторитет как страна, безоговорочно выполняющая свои международно-правовые обязательства. Это, бесспорно, станет серьёзным дипломатическим шагом, ведущим далеко за рамки двусторонних отношений с Японией.

Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.