Формально не претендуя на мировое доминирование и навязывание своих правил, норм и ценностей другим странам, Китай вместе с тем предлагает новые инициативы, концепции и идеи, создаёт «глобальные общественные блага», пишет эксперт клуба «Валдай» Яна Лексютина, принимающая участие в четвёртой сессии Российско-казахстанского экспертного форума, который пройдёт в столице Казахстана Нур-Султане 14-15 мая.
Неуклонно возрастающая после мирового финансово-экономического кризиса 2008–2009 годов активность Пекина в мировых делах уже вряд ли оставляет сомнения в том, что существенно увеличивший свою экономическую и финансовую мощь Китай встал на рельсы занятия одной из ключевых ролей в глобальном экономическом управлении, наращивания лидерского потенциала на мировой арене и постепенного выстраивания китаецентричной системы международных правил, норм и институтов. В процессе своего «возвышения» Китай уже преодолел этап инкорпорирования в международную систему и функционирования в заданной западными странами системе координат, приступив к переформатированию существующей международной системы в соответствии с собственными интересами и потребностями развития. При этом представляется, что у Пекина пока отсутствует чётко выверенная устремлённая в будущее стратегия превращения в глобального лидера (так называемая grand strategy). Наблюдаемое ныне увеличение роли Китая в мировых процессах стало в какой-то степени неожиданностью для самих китайцев, а в какой-то – объективным процессом, кумулятивным результатом отдельных мер Китая, призванных решать конкретные задачи экономического развития Китая.
Пока сдерживающую роль в процессе становления Китая в качестве мирового лидера играет целый ряд факторов. В первую очередь это незавершённость экономических реформ и модернизации Китая. В этой связи Пекин определяет 2049 год как год, завершающий процесс «великого возрождения китайской нации». Во-вторых, это сохраняющееся отставание Китая от некоторых других великих держав по таким важным составляющим комплексной национальной мощи, как военная мощь, технологическая мощь и мягкая сила. В-третьих, это отсутствие у Пекина сети не только союзнических отношений (Китай, продолжая придерживаться принципа невступления в военные союзы, не имеет ни одного союзника), но и по-настоящему тесных партнёрских отношений с сильными мировыми игроками. На вопрос о том, с какими государствами у Китая сложились тесные надёжные доверительные отношения, китайские эксперты-международники, как правило, называют Пакистан, после некоторой паузы и сомнений – Россию, и на этом перечисление китайских внешнеполитических «союзников» завершается. И, наконец, в-четвёртых, это отсутствие у Пекина опыта мирового лидерства. На современном этапе происходит адаптация Китая к своему меняющемуся положению в международной системе и самое главное – изучение, заимствование и накопление опыта в деле осуществления лидерских функций.
-
разработка новых международных торгово-экономических правил путём расширения сети соглашений о создании зон свободной торговли (на май 2019 года такие соглашения Китай заключил с 22 странами);
-
изменение транспортно-логистической картины мира путём инициирования и финансирования тех или иных транспортно-логистических проектов сообразно интересам Китая;
-
в целом стимулирование торговли между Китаем и миром, результатом чего может стать и уже стала зависимость отдельных стран мира от Китая, что потенциально даёт Пекину рычаги давления на соответствующие страны;
-
реформирование находящихся под доминирующим влиянием США и некоторых других западных стран системообразующих международных финансовых институтов (многосторонних банков развития и МВФ);
-
создание новых международных финансовых организаций, где ведущую или паритетную с другими участниками роль играет Китай (АБИИ, Новый банк развития БРИКС, инициатива создания Банка ШОС);
-
укрепление роли китайской национальной валюты в международной финансово-экономической системе.
Насколько лучше, по сравнению с нынешним, будет складывающийся в результате действий Китая мировой экономический порядок – вопрос открытый. В последние годы в целях демонстрации своей приверженности лучшим международным практикам Китай создаёт «витринные» инициативы, такие как, например, АБИИ, где Китай не злоупотребляет своим статусом крупнейшего акционера и заинтересован в соответствии АБИИ высоким мировым стандартам (например, в вопросах прозрачности закупок). Демонстрирует Китай и готовность отвечать на озабоченность мирового сообщества, реагируя на критику и внося «косметические» корректировки в свою торговую, инвестиционную и внутриэкономическую политику.
Однако большой контраст китайским «витринным» инициативам и официальной риторике китайских властей представляют некоторые проявления modus operandi Китая. Такие как, например, отсутствие прозрачности в процессе реализации китайской инициативы «Пояс и путь» и отдельных инфраструктурных проектов при китайском финансировании, предоставление Китаем экономически «связанных» кредитов, несоблюдение мировых стандартов (трудовых, экологических и т. д.) при реализации проектов за рубежом, акцент на двустороннем формате взаимодействия со своими партнёрами как предоставляющем Китаю рычаги воздействия на своего визави и, наконец, широкое использование Пекином методов наказания и принуждения в отношении стран, наносящих вред «коренным» интересам Китая.
