21–22 февраля 2022 года Международный дискуссионный клуб «Валдай» провёл очередную ежегодную XI Ближневосточную конференцию при поддержке Института востоковедения РАН. В ней приняли участие эксперты из многих стран региона, а также России и стран ЕС. Участникам конференции направил приветствие министр иностранных дел России Сергей Лавров. На заседаниях выступили заместитель министра иностранных дел России Михаил Богданов и министр иностранных дел и по делам соотечественников Сирии Файсал Мекдад. О ходе конференции и сделанных на ней выводах рассказывает
Перед конференцией клуб «Валдай» опубликовал экспертный доклад Константина Труевцева «Новая стратегия России на Ближнем Востоке: страны и направления». В нём отмечено, что исчезновение гомогенного мирового порядка, в котором действовали более или менее единые правила, задаёт иную, чем прежде, рамку для региональных систем отношений. Это напрямую касается и Ближнего Востока, который традиционно был как объектом стороннего воздействия, так и определяющим фактором баланса сил в других частях мира. Меняющаяся динамика отношений в регионе открывает тем самым новые возможности и вызовы и для России.
Что касается программы конференции, то клуб «Валдай» в этом году решил немного отойти от её ставшей уже традиционной структуры, когда основное внимание уделялось разбору текущего положения дел в ключевых ближневосточных конфликтах: в Сирии, Йемене, Палестине, Иране, Ираке и др. На этот раз экспертам было предложено рассмотреть в более широком контексте общие проблемы, значимые как для Ближнего Востока, так и для мира в целом. К их числу относились новое понимание безопасности, энергетика в контексте зелёного перехода, экономические связи, миграционные процессы, а также молодёжная политика.
Секция по безопасности, которая была открыта для прессы, рассмотрела ключевые аспекты динамики этого процесса. Одной из тем обсуждения стали возможности и ограничения для складывания институциональных механизмов обеспечения региональной безопасности на Ближнем Востоке. Был проанализирован опыт архитектуры европейской безопасности в рамках СБСЕ/ОБСЕ в период холодной войны и после неё. Рядом участников конференции было отмечено, что перенос европейских механизмов на Ближний Восток вряд ли будет работоспособен из-за большого числа противоречий между враждующими странами региона и отсутствия чёткой биполярной структуры, которая была в Европе, что облегчало переговорный процесс. К тому же эскалация украинского кризиса, которая проходила как раз в дни проведения конференции, сделала возможным вывод, что институциональная архитектура европейской безопасности оказалась после 30 лет неэффективной и неработоспособной. Вне зависимости от причин этого использовать её как образцовую модель для других регионов мира, по мнению ряда экспертов на конференции, уже не представляется возможным.
В то же время были проведены примеры, когда по отдельным аспектам невоенной безопасности, например по обеспечению пресной водой, исторически конфликтующие государства находят возможности для сотрудничества, в том числе в многостороннем формате под эгидой ООН. Поэтому сначала могут быть возможны ad hoc структуры для решения конкретных проблем, в которые могут войти те или иные страны по разные стороны баррикад. И если они будут успешными и эффективными, то уже затем в перспективе можно было бы ставить вопрос о более всеобъемлющих институтах безопасности в регионе.
Отдельно были разобраны на конференции турецкие взгляды на обеспечение международной и региональной безопасности. Эксперты проанализировали подходы Турции к конфликтам, которые были названы «балансирующими, уравновешивающими действиями» (balancing act), когда в зависимости от контекста Турция вступает в ситуативные партнёрства с теми или иными странами в одних конфликтах и им же противостоит в других. Естественно, такой подход, в отличие от постоянных союзов, требует гораздо более тонкой дипломатической игры. Но в любом случае современная турецкая модель по компартментализации интересов может быть использована и другими странами.
Также и применительно к Турции, и применительно к другим странам региона, рядом экспертов была обсуждена концепция «постзападного» мира. В условиях постулируемого снижения доминирования Запада перед многими государствами Ближнего Востока встаёт проблема «кризиса внешнеполитической идентичности». Либо продолжать ориентироваться на Запад и США (как было раньше), либо же налаживать мосты с его противниками или пытаться вести свою собственную автономную игру.
Особое внимание на сессии было уделено принципам обеспечения безопасности. Эксперты отметили ситуацию, что почти никаких общих разделяемых принципов уже не осталось. В условиях игры без правил возможны лишь ситуативные коалиции акторов, но без прочной ценностной основы. Вышеописанная ситуация «друзья в одном, враги в другом» не оставляет для неё места.
Сессия по энергетике на конференции вызывала особый интерес, поскольку среди стран Ближнего Востока представлено значительное количество крупных производителей нефти и газа. Поэтому перспективы глобальной зелёной трансформации могут оказать самое непосредственное воздействие на государства региона, на их уровень благосостояния, экономические и политические амбиции. С одной стороны, некоторые из этих стран уже заявили о масштабных проектах по зелёному переходу у себя на национальном уровне. С другой стороны, было весьма интересно выслушать аргументы нефтяников в их защиту. Прежде всего, они касались необходимости обеспечения энергетической стабильности и безопасности в будущем.
По словам экспертов на сессии, в условиях растущего населения Земли спрос на топливо и электроэнергию будет только увеличиваться и слишком быстрое выведение нефти из оборота может привести к тому, что предложение на глобальном энергетическом рынке не будет отвечать возросшему спросу. Всё это может привести к серьёзному энергетическому кризису на долговременной основе. Небеспочвенность этих опасений, по мнению экспертов, показал энергетический кризис осени 2021 года в Европе, когда по его итогам чаша весов в отношении газа начала склоняться к признанию его зелёным видом топлива, что, как правило, отрицалось раньше. Другой аспект этой проблемы – отток инвестиций из нефтяной сферы под влиянием зелёных стандартов. Это может привести к дисбалансу нефтяной промышленности в сложный переходный период зелёной трансформации и тем самым лишь усугубить ситуацию с глобальным энергобалансом.
Также на сессии было отмечено, что в будущем основными потребителями энергии станут развивающиеся страны, не входящие в ОЭСР, – как в силу их постепенной модернизации, так и, отчасти, из-за того, что основной прирост населения ожидается также в этой группе государств. Отсутствие дешёвого и стабильного доступа к энергии для массы небогатого населения этих стран может быть дополнительно затруднён при несбалансированном зелёном переходе и тем самым отнимет у них право на развитие и рост. В результате обсуждался тезис, что доступ к энергии должен восприниматься как права человека. Отмечалось экспертами и то, что нестабильность и ценовая волатильность доступа к энергии может очень легко привести к социальным протестам. В этой связи приводились примеры Франции и Казахстана.
В качестве альтернативы была предложена стратегия «зелёной нефтянки», с контролем над выбросами парниковых газов при производстве и переработке нефти, а также согласованное использование прибылей от нефтяной отрасли (при условии нескоращения инвестиций в неё) для финансирования проектов зелёного перехода. В целом здесь нельзя не отметить, что голос представителей нефтяной отрасли и стран – производителей нефти ощутимо отличался от той уже становящейся привычной оптимистичной тональности в отношении зелёного перехода, которую мы слышим на многих других форумах. Основной призыв здесь звучал как отказ от революции в пользу эволюции в вопросах энергетики.
Отдельная сессия конференции была посвящена экономическому восстановлению региона после пандемии коронавируса, а также постконфликтному восстановлению. Эта сессия была открыта для прессы. В ходе сессии были расмотрены различные подходы к постконфликтному восстановлению Сирии и возможные сценарии взаимодействия различных стран, в том числе России и Китая, в этом вопросе. Обсуждались и вопросы сопоставления проектов развития Ближнего Востока с инициативой «Пояс и путь». Особое внимание на сессии было привлечено к обсуждению перспектив транспортного коридора «Север – Юг», его потенциальным возможностям и выгодам для логистического и инфраструктурного развития региона. В качестве проблемных аспектов для постковидных экономик стран региона эксперты выделяли возвращение инфляции и рост цен на продукты питания, рост задолженности отдельных стран, а также высокие бюджетные дефициты, сложившиеся в ходе борьбы с пандемией. Всё это в сочетании с закрытыми рынками и ростом экономического национализма в период пандемии, по мнению ряда экспертов, приводит к тому, что «глобализация обратилась вспять». Поэтому процесс восстановления ожидается более долгим, чем можно было проследить по оптимистичным прогнозам. Потери человеческого капитала для ряда стран региона также могут быть значительны.
Ещё одна сессия на конференции была посвящена вопросам миграции из региона. В ходе интересного и откровенного обсуждения рядом экспертов на сессии был выдвинут тезис, что большинство мигрантов, что бы ни говорили, не собираются, как правило, возвращаться в свою страну. Причины могут быть разными, или экономическая неразвитость страны происхождения, или политическое давление, или военные конфликты в случае с беженцами. Поэтому попытки стран – реципиентов мигрантов проводить различные стратегии по возвращению их домой заранее обречены на неудачу. Финансовая помощь для этих целей от богатых стран – реципиентов мигрантов государствам их происхождения часто служит лишь объектом коррумпированных интересов. Не менее важен и вопрос, почему масштабные переводы денежных средств мигрантами на родину, которые составляют порой значительный процент ВВП, так мало способствуют росту экономики в странах их происхождения и фактически лишь проедаются.
Также эксперты на сессии фиксировали противоречивый подход в отношении восприятия права на миграцию как части универсальных прав человека. Поскольку право на достойную жизнь, закреплённое в основополагающих документах по правам человека и их судебных интерпретациях, для очень многих людей в силу социально-экономического неравенства в мире не может быть достигнуто без признания за ними права на миграцию. Но такой подход чаще всего вызывает неприятие со стороны тех государств и обществ, которые являются реципиентами мигрантов.
В этом контексте отдельно экспертами рассматривался вопрос о высококвалифицированных мигрантах (выпускниках и студентах вузов, обладателях востребованных профессий и пр.). С одной стороны, государства-реципиенты могут быть более заинтересованы в них, с другой стороны, применительно именно к этой страте мигрантов особенно активно обсуждался вопрос об их возвращении домой, об их гражданском долге развивать свою собственную страну. При этом на фоне вышеуказанного стремления большинства мигрантов не возвращаться, здесь фиксировалось противоречие: что неквалифицированные мигранты «имеют право» остаться, а высокопрофессиональные должны уезжать, чтобы развивать и менять к лучшему свою собственную страну. И здесь могут быть разные оценки, насколько такой подход справедлив, – особенно, с учётом того, что именно высокопрофессиональным мигрантам чаще труднее найти себя на родине как в силу её сравнительной экономической неразвитости, так и в силу большей неудовлетворённости именно этой категории людей теми формами социально-политического давления и отсутствия социальных лифтов у себя на родине, которые они острее чувствуют в силу своего более высокого уровня человеческого капитала.
Также в этой связи экспертами был поставлен вопрос, что «лучше» или «хуже»: несостоявшееся, развалившееся государство (failed state) или же стабильно функционирующая автократия. Какой из данных типов государства может в большей степени провоцировать миграцию, и какие социальные группы затрагиваются этим желанием уехать в обоих случаях. Эта же дилемма вызывает и высказанный экспертами тезис, что миграционная проблема – это в первую очередь поколенческая проблема, поскольку уезжают молодые.
Это стало связующей нитью между сессией о миграции и последней сессией конференции, посвящённой молодёжной политике в странах Ближнего Востока. Здесь рядом экспертов был выдвинут тезис, что, несмотря на то что молодёжь была одним из основных движителей «Арабской весны», она, при всей тогдашнюю эйфории – «За вами будущее!» – так и не смогла выдвинуть из своей среды ни новых политических лидеров, ни серьёзных проектов развития, а во многом полагалась на старшие поколения лидеров как из правительственного, так и из оппозиционного лагерей. В результате в целом ряде случаев итогом «Арабской весны» стало лишь то, что один тип диктатуры сменился другим.
Также экспертами было подчёркнуто, что в стабильно функционирующих авторитарных обществах можно выделить достаточно чёткую тенденцию к геронтократии – причём на всех уровнях. В результате в отсутствии социальных лифтов у молодёжи остаётся только два выхода: либо революция, либо эмиграция. Революцию мы видели на примере «Арабской весны» с вышеописанными результатами. Эмиграция же молодёжи подчёркивала ту поколенческую проблему, о которой также говорилось выше. Но в условиях пандемии ковида, когда ограничена трансграничная мобильность, и пространство для эмиграции сужается. А это, в конкретных условиях Ближнего Востока, делает молодёжь особенно восприимчивой к альтернативным проектам, многие из которых в регионе воспринимаются как носящие религиозно-экстремистский характер. Впрочем, эксперты также отмечали, что это стремление молодёжи к поиску социально-политических альтернатив у себя на родине в условиях ограничений на миграцию может привести и к росту популярности идей и движений левого политического спектра в регионе (прогрессистских, марксистских и иных).
В целом Ближневосточная конференция клуба «Валдай» закрепила тот настрой на диалог, который существует в экспертном сообществе между странами региона и Россией, а также позволила выработать прикладные рекомендации, которые будут полезны для дальнейшего конструктивного сотрудничества в этой сфере.
