Операция «преемник». Почему Назарбаев выбрал вариант Дэн Сяопина?

Обстоятельства для подготовки «плана Б» («вариант Дэн Сяопина»), видимо, наступили в последние два года. Казахстанские власти хорошо подготовились к переходному периоду. Создан целый ряд формальных законодательных и неформальных политических «предохранителей», которые должны обеспечить стабильность функционирования госаппарата при отходе Назарбаева от текущих государственных дел. Однако в связи с этим возникает следующая проблема. Основная задача «плана Б» – преемственность. Но как это совместить с запросом на перемены? Пишет Иван Сафранчук, доцент кафедры мировых политических процессов МГИМО МИД России, член Совета по внешней и оборонной политике.

Всё нынешнее десятилетие у Нурсултана Назарбаева было две стратегические возможности.

Первая: занимать президентский пост, сохраняя вовлечённость в решение текущих государственных дел (в 2007 году в Конституцию были внесены изменения, делающие исключение для Назарбаева как первого президента из общего правила о двух президентских сроках, и он получил право избираться неограниченное количество раз). Вторая: задействовать «вариант Дэн Сяопина», то есть уйти с высшего поста и дистанцироваться от оперативного управления, но сохранить за собой властные рычаги для блокирования стратегических решений, идущих вразрез с его волей (в 2010 году был законодательно оформлен статус «Лидера нации», основа для «варианта Дэн Сяопина»).

Имея эти две стратегические возможности, Назарбаев делал выбор в пользу президентского поста и вовлечённости в текущее управление. С 2010 года он два раза выигрывал президентские выборы (в 2011-м и 2015-м), менял правительства (за это время у Казахстана было четыре премьер-министра), анонсировал большие государственные планы, утверждал программы развития страны и тому подобное. Всё это говорило в пользу того, что «вариант Дэн Сяопина» рассматривается как «план Б». Но вот на какой случай и при каких обстоятельствах он должен был быть задействован – это оставалось неясно.

В первой половине 2018 года был реформирован Совет безопасности: повысили его статус1 и расширили полномочия2. А главное – Назарбаев стал пожизненным главой Совбеза. В июне 2018 года Касым-Жомарт Токаев высказал в интервью «Би-Би-Си» «личное мнение», что Назарбаев не будет участвовать в президентских выборах 2020 года. Чуть позже Токаев пояснил казахстанским СМИ: «Независимо от того, примет ли участие президент в следующих выборах – не примет участия, последнее слово по вопросам внутренней и внешней политики будет принадлежать ему; это определено законом, он был и остаётся Лидером нации». Итак, первая половина 2018 года может однозначно пониматься, как практическая подготовка к «плану Б», он же «вариант Дэн Сяопина».

Передача власти в Казахстане – хорошо подготовленный проект
Найля Альмухамедова
О вероятности отставки Нурсултана Назарбаева говорили долгое время, но сложно было предсказать, что всё произойдёт таким образом и так скоро. Тем не менее подготовка к транзиту власти в Казахстане началась ещё несколько лет назад. Уход Назарбаева, несомненно, является тщательно продуманным и оптимальным политическим шагом, пишет Найля Альмухамедова, директор института системных исследований «Парасат».
Мнения участников

Но как сегодня трактовать конституционную реформу 2017 года, когда некоторые полномочия были переданы от президента парламенту? Тогда же поправили законодательство о выборах президента, а именно – ужесточили фильтры для участия в выборах (были введены нормы, что кандидаты должны иметь опыт работы на государственной службе не менее пяти лет и выдвигаться от партийной или общественной организации). Нельзя сказать, что такое было вероятно ранее, но после этих поправок появление в президентской гонке независимого оппозиционного кандидата становилось совсем невозможным. Что это было? «Разгружали» ли пост президента от части полномочий и дополнительно ограждали его от конкурентов, чтобы сделать возможным дальнейшее исполнение обязанностей Назарбаевым или это был старт переходу к «варианту Дэн Сяопина»?

Обстоятельства для подготовки «плана Б», видимо, наступили в последние два года. Но когда именно в этот период и что это за обстоятельства – информация не публичная.

Насколько можно судить, казахстанские власти хорошо подготовились к переходному периоду. Создан целый ряд формальных законодательных и неформальных политических «предохранителей», которые должны обеспечить стабильность функционирования госаппарата при отходе Назарбаева от текущих государственных дел.

Но в связи с этим возникает следующая проблема. Основная задача «плана Б» – преемственность (поэтому и проводятся сравнения с Дэн Сяопином). Но как это совместить с запросом на перемены? В казахстанском обществе и элите накопилось множество противоречий, что формирует запрос на перемены. Это не запрос на какие-то определённые перемены (на конкретную политическую, социальную или экономическую программу), это запрос на возможность поднять и решить свои проблемы совершенно разного характера. Такой запрос есть в обществе. Существует он и в элите, хотя здесь приглушается как необходимостью демонстрировать лояльность, так и некоторым страхом перед переменами.

При отходе Назарбаева от текущих государственных дел для него и его ближайшего круга приоритетом является сохранение преемственности, а для общества и значительной части элиты – открытие новых возможностей. Теоретически это не взаимоисключающие приоритеты, но практически их сложно совместить.

Это общая проблема для всего региона Центральной Азии. Если оставить в стороне президента Таджикистана Эмомали Рахмона (который пришёл к власти в период гражданской войны и чей случай остаётся в силу этого уникальным), во всех остальных странах региона первое лицо государства уже менялось. Два раза – в Киргизии, в ходе уличных протестов при участии части элиты, и в этих случаях вопрос о преемственности, естественно, не стоял. Но в остальных трёх случаях к власти приходили преемники. И каждый раз казавшийся ранее абсолютно лояльным преемник затевал серьёзные перемены, проводил кадровые перетасовки, если не чистки, отодвигая от власти соратников бывшего президента (что Сапармурата Ниязова и Ислама Каримова в Туркмении и Узбекистане, что Алмазбека Атамбаева в Киргизии).

Дело в данном случае не в том, что Казахстан лучше подготовлен к операции «преемник», а потому сможет её провести, не допустив – в отличие от Туркмении, Узбекистана и Киргизии – серьёзных внутриэлитных противоречий. Обратим внимание, что в Туркмении, Узбекистане и Киргизии новые президенты не только перестраивали под себя внутриэлитный баланс, но и выдвигали политические, экономические и социальные инициативы, которые шли вразрез с курсом их предшественников. Они были вынуждены это делать именно из-за накопившегося запроса не перемены. Даже в отсутствии полноценных конкурентных выборов необходимо принятие первого лица обществом. Те механизмы легитимации, которые были доступны первым президентам, недоступны их преемникам. Они должны чем-то привлечь массы, дать надежду на лучшее. Так случилось в Туркмении, где после «эпохи золотого века» (последняя официальная идеологическая конструкция Ниязова) Гурбангулы Бердымухамедов объявил «эпоху возрождения»; так было и в Узбекистане, где бывший при Каримове 18 лет премьер-министром Шавкат Мирзиёев инициировал экономические и административные реформы, которые серьёзно расходятся с прежним курсом.

Решение об отставке Назарбаева принималось не для того, чтобы что-то кардинально поменять
Станислав Притчин
Решение об отставке Нурсултана Назарбаева принималось не для того, чтобы что-то кардинально поменять во внешней или внутренней политике, а как раз наоборот – для того, чтобы максимально сохранить всё то, чего Казахстан к настоящему моменту достиг на внутри- и внешнеполитической арене. И решение принято очень своевременно, считает Станислав Притчин, научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН.
Мнения участников

В странах Центральной Азии глава государства частично разрешает, а частично отодвигает в сторону постоянно и неизбежно возникающие противоречия в элите и в обществе, компенсируя отсутствие решений ужесточением режима. Это ведёт к накоплению противоречий, которые для стороннего наблюдателя в значительной степени незаметны, но хорошо известны элите страны. При смене первого лица затеваются существенные реформы самими представителями элиты. Это делает не беспочвенными подозрения, что лояльность элит первому лицу государства носит во многом показной характер и в её рядах постоянно существует крамола. Кроме этого, длительное пребывание у власти, даже без существенных эксцессов, может свидетельствовать не о стабильности, базирующейся на прочных основаниях, а наоборот, – о накопившихся внутренних противоречиях.

Впрочем, пример относительно бесконфликтной преемственности на постсоветском пространстве тоже есть. Это Азербайджан с опытом передачи власти по семейной линии с сохранением основных параметров политической и экономической системы. Правда, на своих первых президентских выборах в 2003 году Ильхам Алиеев столкнулся с серьёзными уличными беспорядками, а в следующие годы перестраивал под себя внутриэлитный баланс (накал внутриэлитной борьбы можно оценить, вспомнив хотя бы объявление в 2005 году о предотвращении попытки госпереворота с арестом целого ряда бывших высокопоставленных чиновников).

Опыт Казахстана будет уникальным. Скорее всего, Казахстан избежит рисков, связанных с отходом Назарбаева от текущего управления. Однако обозначенная ранее проблема сочетания преемственности с запросом на перемены всё равно останется. Для её разрешения понадобятся нетривиальные государственные способности.

Россия и наследие Назарбаева: оптимальная модель отношений на постсоветском пространстве
Олег Барабанов
19 марта 2019 года президент Казахстана Нурсултан Назарбаев выступил с неожиданным обращением к нации и объявил о своём уходе в отставку. Закончилась 30-летняя эпоха правления одного из самых уважаемых и авторитетных политиков на постсоветском пространстве. Поэтому сейчас настаёт удобный момент для того, чтобы оценить наследие первого президента Казахстана как в контексте двусторонних российско-казахстанских отношений, так и в большой евразийской политике в целом, пишет Олег Барабанов, программный директора Международного дискуссионного клуба «Валдай».
Мнения участников


1 Стал координирующим конституционным органом, а не консультативно-совещательным, как раньше.

2 Совбез рассматривает основные направления государственной политики в области национальной безопасности и обороноспособности страны и координирует деятельности госорганов и организация в этих направлениях, ему отчитывается правительство по вопросам обеспечения национальной безопасности. Но Совбез также имеет полномочия по кадровым вопросам. Он проводит обсуждение кандидатур, рекомендуемых для назначения на должности руководителей центральных и местных исполнительных органов областей, городов республиканского значения и столицы, а также государственных органов, непосредственно подчинённых и подотчётных президенту Республики Казахстан.


Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.