25 марта 1957 года лидеры шести европейских стран – Бельгии, Италии, Люксембурга, Нидерландов, ФРГ и Франции – подписали чистый лист бумаги, названный Римским договором об учреждении европейских сообществ. Сам текст договора на тот момент физически отсутствовал. Как гласит легенда, он был по ошибке выброшен накануне вечером уборщицей дворца на Капитолийском холме, где проходила торжественная церемония. Но это обстоятельство нисколько не умаляет исторической значимости момента. Был дан формальный старт самому, вероятно, завораживающему проекту в истории международного общения.
Смысл этого проекта – осознанная работа группы государств по решению своих целей развития через сотрудничество, а не конкуренцию. Создание общих институтов и законов должно было снять наиболее важное препятствие для доверия между участниками процесса – неопределённость намерений каждого из них. Больше никому и нигде в человеческой истории такое пока не удавалось. Другое дело, что осуществить это на практике можно было только весьма осторожно обращаясь непосредственно к мнению граждан. Любые попытки вынести важнейшие вопросы интеграции на референдумы в странах-участницах до 2005 года жёстко пресекались. Европа оставалась элитным проектом. Крайне, повторим, успешным вплоть до конца 2000-х годов.
Но потом эта элитность сыграла с европейской интеграцией злую шутку. Разрыв между интернационализированными элитами, из которых рекрутируется в том числе европейская бюрократия, и простыми гражданами постепенно нарастал. Это, как известно, является не только европейской проблемой. В США такой разрыв привёл к победе несистемного кандидата на президентских выборах 2016 года и сейчас вверг страну в состояние «гибридной гражданской войны», когда элиты, средства массовой информации и спецслужбы ведут борьбу против президента своей страны. В Европе разрыв между теми, кто наслаждается благами интеграции, и теми, кто за неё только платит, подрывает доверие граждан ко всему проекту.
Поэтому свой 60-летний юбилей европейская интеграция встречает в крайне сложном состоянии. Как внутри, так и вовне. Предстоят парламентские выборы в Нидерландах и президентские во Франции. Совпадение по времени народных волеизъявлений в важнейших странах ЕС само по себе может быть недобрым знаком. В 2005 году прошедшие подряд референдумы в этих государствах похоронили Конституцию для Европы – единственный подлинно демократический документ, созданный за всю историю интеграции.
Хотя сейчас все оценки предсказывают, скорее, удачный для будущего ЕС результат. На выборах во Франции победит умеренный кандидат Эммануэль Макрон, несмотря на то, что ход и содержание предвыборной кампании вселяют тревогу. Возможно, что политическая система, созданная также 60 лет назад великим французом де Голлем, требует уже не косметического реформирования. В Нидерландах правые популисты из Народной партии наберут много голосов, но не смогут сформировать правительство.
Драматичности празднованию 60-летия Римского договора добавляет и то, что почти одновременно начинаются официальные переговоры о выходе Великобритании из Европейского союза. Это – отказ одной из ведущих европейских экономик от дальнейшего участия в интеграции – станет наиболее сильным ударом по ЕС за всю его историю. Как в тактическом отношении, так и в стратегическом.
В краткосрочной перспективе переговоры о выходе Соединённого Королевства грозят погрузить Евросоюз и существенную часть его управленческих ресурсов в состояние полной недееспособности на более широкой международной арене. Прогнозируемые масштабы бюрократических и политических усилий, необходимые для «хорошего Brexit», настолько велики, что не оставят Брюсселю возможностей быть активным в большинстве других вопросов. Разрыв связей, наработанных за 44 года членства Британии в ЕС, может привести к дестабилизации большинства, пусть даже не связанных с переговорами напрямую секторов европейской интеграции.
Отдельной проблемой для Европейского союза в будущем может стать проблема организации торгово-экономических отношений с его крупнейшими партнёрами в связи с выходом Великобритании и естественным сокращением общего рынка ЕС, доступ на который был важной частью торговых переговоров, включая переговоры о вступлении России и ВТО. Это может поставить на повестку дня вопрос о той или иной форме вовлечения России и других важных партнёров ЕС в переговоры между Лондоном, Брюсселем и другими европейскими столицами. По меньшей мере уже сейчас необходимо указать на то, что Brexit не является чисто внутренним европейским вопросом. Значение общего рынка ЕС для других государств настолько велико, что они просто обязаны реагировать на происходящие там изменения.
Стратегически Brexit опасен ещё и тем, что у Великобритании вне ЕС могут хорошо пойти дела. Весьма вероятно, что страна не погрузится, как этого ожидают многие, в трясину провинциального запустения, а найдёт внутренние и внешние источники для экономического роста. Это станет сокрушительным примером того, что без ЕС можно жить – и жить неплохо. Примером, который может оказаться интересным для раздавленных кризисом зоны евро и стагнирующих экономик большой группы стран – членов ЕС.
Взрыв может произойти в том случае, если в странах европейского Юга – Испании, Италии и Греции – к власти придут достаточно решительные популисты, которые поставят требование: «Хватит работать на Германию». Пока правящие элиты этих государств задавлены долговым бременем и обязательствами, которые они приняли на себя под прессингом Берлина в 2012–2013 годах. Но в истории народов подчас наступают моменты, когда контролировать возмущение извне уже невозможно. Тем более когда контроль явно осуществляется в экономических интересах крупнейшей страны союза. И явно авторитарными методами, не терпящими возражений.
В этом смысле уход Ангелы Меркель с поста федерального канцлера мог бы стать для Европы спасением. Основной её политический конкурент – Мартин Шульц – является неоспоримым энтузиастом европейской интеграции. Последние 20 лет он провёл в Брюсселе и Страсбурге, сначала как депутат, а затем и как председатель Европейского парламента. Мартин Шульц не настолько зациклен на консолидации собственной власти, как госпожа канцлер, и, судя по всему, не так, как она, уверен в собственной идеальной непогрешимости. Кроме того, кандидат социал-демократов, хотя и не является дружественным к России политиком, не строил своё лидерство в европейской политике на консолидации жёсткой антироссийской повестки.
Более мягкий лидер окажется способен восстановить отношения и с таким важнейшим партнёром ЕС, как Турецкая республика. Да и в принципе – свежему лицу было бы легче найти точки соприкосновения с важными внешнеполитическими партнёрами Европы, чем «живущей в собственном мире» Меркель. Сейчас, однако, большинство наблюдателей считают, что экономические силы, стоящие за действующей главой правительства Германии, слишком велики. И привести её оппонента к власти может только запредельная усталость самих немцев от несменяемого лидера. На что, видимо, нужно надеяться всем неравнодушным энтузиастам европейской интеграции.
Пока же есть решение, которое предлагают лидеры стран Европейского союза, – переход к стратегии «Европы разных скоростей». Это означает, что отдельные группы государств смогут развивать углубленное сотрудничество по важным для них направлениям без обязательного участия всех стран союза. Предложение просвечивало как наиболее привлекательное в пяти вариантах развития ЕС после выхода Великобритании, опубликованных главой Европейской комиссии Жан-Клодом Юнкером в первых числах марта. Идею «разных скоростей» поддержали лидеры четырёх крупнейших стран ЕС – Германии, Испании, Италии и Франции на встрече в Париже 5 марта.
Однако не все государства Европейского союза готовы отнестись к такому плану с воодушевлением. Он воспринимается как попытка отгородить часть стран-членов и создать для них особые условия, оставив других на периферии европейского развития. В частности, непонятно, как можно будет проводить ускоренную интеграцию в сфере экономической политики без обязательного участия всех государств зоны евро. Ведь тогда исключённые из «продвинутого сотрудничества» будут всё равно вынуждены принимать решения, одобренные лидерами. Но влиять на их содержание Греция, Кипр или Португалия всё равно не смогут. Да и в целом «Европа разных скоростей» традиционно рассматривается, скорее, как механизм распада.
Европа нуждается в обновлении. Сохранить европейскую интеграцию – «памятник всемирного политического значения» – необходимо для мира в Европе и за её пределами. Богатый на юбилеи и важнейшие для ЕС выборы 2017 год может подтолкнуть к этому обновлению. Освежение элит и смена лидеров должны привести к отказу от бесперспективных парадигм движения на «разных скоростях». Или топтания на месте в попытках просто сохранять достижения Общего рынка. Будет нужен новый проект, дружественный к окружающему Европу миру и способный консолидировать самих граждан Европейского союза.
