Атака ВВС Турции на российский самолёт над территорией Сирии ставит под вопрос перспективы развития российско-турецкого сотрудничества в газовой сфере. В то же время роль Анкары в эскалации конфликта на Ближнем Востоке и противодействие борьбе с террористическими группами свидетельствует о том, что создать надежный и безопасный маршрут поставок газа в Европу через территорию Турции вряд ли возможно.
И значит, укреплению энергетической безопасности ЕС в газовой сфере могут способствовать только трубопроводные проекты, не предполагающие транзит. На сегодняшний день в повестке есть только один такой проект – «Северный поток-2», который призван покрыть и дополнительный спрос на импортный газ в Евросоюзе, и исключить политические риски транзитного характера.
Вопрос о том, как снабжать европейских потребителей газом в долгосрочной перспективе, стоит чрезвычайно остро. Транзит это всегда дополнительный риск и регулярные проблемы. Мы в России это знаем не понаслышке. На протяжении всей постсоветской истории большинство спорных и откровенно конфликтных ситуаций в сфере экспорта газа было связано именно с транзитом – поставками через территорию Украины и Белоруссии. Белорусский вопрос удалось полностью урегулировать дипломатическими и экономическими методами. В то время как украинский транзит по-прежнему остается источником постоянного риска недопоставок газа в Европу и. как следствие, потери денег и репутации российским поставщикам.
После развала СССР Украине достались транзитные сети, по которым экспортировалось свыше 90% газа из России в Европу и Турцию. Это приводило к постоянным фактам злоупотребления своим абсолютно монопольным положением в сфере транспортировки: требование нерыночных цен на газ для себя, несанкционированный отбор газа. Венцом этой истории стала остановка транзита в разгар зимы 2009 года, когда на протяжении трех недель пол-Европы испытывало дефицит газа (а часть стран, таких как Болгария и Словакия, откровенно замерзали), а «Газпром» получил прямые убытки в размере 2,2 млрд долларов и невосполнимые потери для репутации надежного поставщика.
Под давлением, в том числе европейских партнеров, Украина была вынуждена подписать жесткие долгосрочные контракты на поставку и транзит газа. Но все прекрасно понимали, что без инвестиций в новую инфраструктуру, монопольное положение Украины будет висеть постоянным дамокловым мечом над безопасностью поставок. Именно тогда первый проект прямых поставок газа из России в Европу – «Северный поток» - получил дополнительную поддержку на политическом уровне. Сейчас через Украину идет около 40% российского газа в Европу и 46% - в Турцию. Германия, Чехия и даже Словакия с Австрией и западными Балканами могут быть полностью обеспечены газом вне зависимости от ситуации на Украине. Но если взять юго-восточную часть Европы, то Болгария, Греция, Венгрия, север Италии и Турция сейчас очень сильно зависят от украинского транзита.
Для того, чтобы исключить любые политические сюрпризы, особенно после истечения контракта на транзит через Украину 31 декабря 2019 года, Россия предложила партнерам в регионе построить «Южный поток», который привел бы газ напрямую в ЕС. Но после того, как Болгария под политическим давлением из США отказалась выдать разрешение на строительство газопровода, который принес бы ей несколько миллиардов евро инвестиций и несколько сот миллионов евро в год транзитных платежей, Москва была вынуждена перенести точку выхода в Турцию. Тем более, что турецкая сторона получает 20-25% газа, идущего через территорию Украины. И предложила также организовать транзит оставшихся объемов до границ ЕС, в данном случае Греции.
Проект, названный по предложению президента Турции Реджепа Эрдогана «Турецким потоком», в одночасье превратил бы эту страну в крупный транзитный хаб на пути в Европу, чего, собственно говоря, Анкара добивалась давно, правда, не очень успешно. Несмотря на то, что проекту «Южный газовый коридор» по доставке газа из Каспийского региона и Ближнего Востока в ЕС уже с добрый десяток лет, а то и больше, и он является инфраструктурным приоритетом номер 1 для Европейской комиссии, лишь в 2014 году был дан официальный старт строительству газопроводов TANAP (в Турции) и TAP (в Греции и Албании). Для поставок в Европу запланировано всего 10 млрд кубометров азербайджанского газа с проекта «Шах-Дениз-2». И то, по нашим оценкам, речь идет о выходе на проектный уровень к 2022 году, а, по оценкам ФНЭБ, не ранее 2025 года.
Сейчас всерьез рассматривать Турцию как безопасный хаб для газа из пылающего Ирака, иракского Курдистана или Ирана, с которым у Анкары не меньше геополитических разногласий, чем с Москвой, могут только безудержные оптимисты. Значит, рассчитывать на существенное расширение «Южного коридора» за счет других источников поставок не стоит и Европе.
Можно, конечно, вернуться к разговору о «Южном потоке», чему была бы несказанно рада Болгария, его же похоронившая. Но для этого нужны еще большие политические жертвы со стороны Брюсселя и финансовая поддержка из бюджета ЕС для развития инфраструктуры в этих странах, что займет гораздо больше времени, нежели молчаливое одобрение расширения балтийской трубы, которая уже себя зарекомендовала как очень эффективный и надежный способ газоснабжения Европы.
Пан-европейский состав акционеров проекта «Северный поток-2» ( а помимо «Газпрома», в него в ходят немецкие E.ON и BASF, французская Engie, англо-голландская Shell и австрийская OMV) – залог стабильного финансирования. Команда, успешно реализовавшая первый проект, большие запасы газа и более, чем 40-летний опыт сотрудничества России и Европы в газовой сфере – что еще нужно, чтобы забыть о транзитных проблемах, как о страшном сне!
