Инцидент в госпитале Аль-Ахли вызвал резкое изменение дипломатического курса Анкары, обнажая глубокие скрытые течения идеологии и внутренней политики, которые могут трансформировать конфигурацию региональных альянсов и геополитический путь Турции, пишет политический аналитик Хасан Селим Озертем.
7 октября мир увидел очередной региональный кризис на Ближнем Востоке. Прорвав оборону Израиля, боевики ХАМАС начали разрушительные рейды, в то время как из сектора Газа были запущены сотни ракет. Сотни израильтян были убиты, а десятки взяты в заложники, прежде чем боевики отступили. Это было символическое нападение, приуроченное к 50-летию войны Судного дня, и оно застало Израиль, полагавшийся на высокотехнологичные оборонительные системы, врасплох, стало шоком для израильского народа и правительства и поколебало давнее чувство неуязвимости страны. Реакция правительства Нетаньяху была беспрецедентной. Израильские ВВС начали бомбить сектор Газа, превращая городские районы в руины, как после разрушительного землетрясения. Более миллиона арабских мирных жителей были вынуждены покинуть свои дома, и ситуация быстро переросла в гуманитарный кризис.
После начала конфликта Анкара проявляла осторожность. Не принимая чью-либо сторону, она призывала к немедленному прекращению огня. Президент Реджеп Тайип Эрдоган активно искал дипломатическое решение, прибегая к телефонной дипломатии и отправив министра иностранных дел Хакана Фидана в страны региона. Послание Анкары было ясным: нужно опираться на принцип двух государств и международное сообщество должно, после прекращения огня и обмена заложниками, работать над этой политической моделью. Эта позиция отражает традиционную внешнюю политику Турции по палестинскому вопросу на протяжении десятилетий. В первые две недели гуманитарного кризиса официальные лица Партии справедливости и развития во главе с президентом Эрдоганом старались избегать резкой критики Израиля и премьер-министра Нетаньяху. Президент Эрдоган поставил под сомнение необходимость наращивать присутствие американских военных в регионе с прибытием авианосцев в Средиземное море и призвал разрешить отправку гуманитарной помощи через пункт Рафах.
Инцидент в госпитале Аль-Ахли: веха, изменившая позицию Турции
Позиция Анкары изменилась после инцидента в госпитале Аль-Ахли 17 октября. Когда взрыв ракеты унёс жизни десятков мирных жителей, тысячи демонстрантов в Турции, как и в других мусульманских странах, вышли на улицы и собрались возле израильских дипломатических миссий. Более того, протестующие также собрались возле радарной базы Кюреджик в городе Малатье, созданной НАТО в 2012 году для раннего предупреждения о баллистических ракетах. Такого раньше никогда не было.
События 17 октября продемонстрировали реакцию общества на углубляющийся гуманитарный кризис в секторе Газа. Тем не менее турецкие правительственные чиновники сохранили нейтральную позицию и продолжили дипломатические усилия, чтобы предотвратить возможное разрастание конфликта. Министр иностранных дел Хакан Фидан на палестинском саммите в Каире 21 октября предложил новый региональный механизм гарантий, направленный на поддержку мирного процесса и создание двух государств в границах 1967 года. При этом внутренняя динамика в Турции начала меняться, и политические партии приняли более жёсткий тон. Одна из характерных реакций исходила от Партии националистического движения (ПНД). 21 октября председатель ПНД Девлет Бахчели призвал в своём аккаунте в соцсети X к прекращению огня в течение 24 часов, заявив, что в противном случае Турции следует принять необходимые меры для защиты мирного населения в секторе Газа. 24 октября Бахчели заявил, что срок истёк и Турция должна быть готова к любому сценарию. Позднее он встретился с президентом Эрдоганом в президентском дворце, и они обсудили текущую ситуацию в секторе Газа.
25 октября президент Эрдоган обратился к фракции ПСР в парламенте, оставив позади осторожный, нейтральный тон, который он использовал с начала кризиса 7 октября. Президент заявил, что у него нет предубеждений в отношении израильского государства, но он против нарушений прав мирного населения. Говоря о действиях Израиля, он сказал, что нынешнее израильское правительство действует как негосударственный субъект, но не как государство, и добавил: «Несмотря на то, что Запад признаёт ХАМАС террористической организацией, ХАМАС является освободительной группой истинных моджахедов».
28 октября Партия справедливости и развития организовала митинг в Стамбуле, в котором приняли участие 1,5 миллиона человек. На нём Эрдоган объявил Израиль военными преступниками и назвал Запад главным виновником нынешней ситуации в секторе Газа. Этот новый дискурс отразил явный сдвиг в позиции ПСР. Неудивительно, что министр иностранных дел Израиля Эли Коэн сообщил в своём аккаунте в X: «Учитывая серьёзные заявления, исходящие из Турции, я приказал отозвать дипломатических сотрудников, чтобы провести переоценку отношений между Израилем и Турцией».
Динамика дискурсивного сдвига Анкары
Отношения Турции и Израиля вступили в фазу нормализации в 2021 году. После перерыва в дипломатических отношениях из-за признания Иерусалима столицей Израиля США в 2017 году визит президента Израиля Ицхака Герцога в марте 2022 года стал предвестником нового этапа в двустороннем взаимодействии. Это также совпало с усилиями Турции по нормализации отношений с ОАЭ, Саудовской Аравией, Египтом, Сирией и Арменией. Отношения с Израилем быстро развивались благодаря политической воле с обеих сторон. В конце 2022 года страны решили назначить послов и даже начали обсуждаться возможности стратегического сотрудничества, особенно в энергетическом секторе. Учитывая сужение свободы действий Турции в Восточном Средиземноморье в 2010-х годах, эти события сигнализировали о прорыве во внешней политике Турции. Во время Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре 2023 года президент Эрдоган также принимал премьер-министра Нетаньяху в Турецком доме в Нью-Йорке, и стороны договорились встретиться в Израиле в ноябре 2023 года.
Однако после 7 октябряотношения между странами резко ухудшились. Эрдоган заявил, что отменил свой визит в Тель-Авив, а потенциальное энергетическое сотрудничество снова отложено в долгий ящик. Явно, что нынешняя ситуация означает срыв нормализации.
Следует отметить, что палестинский вопрос играл в турецко-израильских отношениях важную роль много лет. Отношениям был нанесён серьёзный ущерб «Одноминутным кризисом» в Давосе в 2009 году и инцидентом с судном Mavi Marmara в 2010 году. Инциденты также были связаны с израильскими операциями в секторе Газа и его блокадой с 2007 года. Анализируя реакцию Турции на политику Израиля, важно понимать идеологическую динамику.
Партия ПСР выросла из Движения национального видения. Это движение, которое возглавлял Неджметтин Эрбакан, на протяжении десятилетий имело тесные связи с «Братьями-мусульманами» . Учитывая отношения ХАМАС с ними, неудивительно, что даже в 1990-е годы между Партией благоденствия Эрбакана и ХАМАС вёлся диалог. Он перешёл на следующий уровень, когда в 2002 году к власти пришло правительство ПСР. ХАМАС стал для турецкого государства одним из важных собеседников в палестинском вопросе наряду с ФАТХ. Начиная со второй половины 2000-х годов грань между внешней и внутренней политикой в Турции размылась, и палестинский вопрос стал неотъемлемой частью внутренней политики Турции и одним из важных элементов избирательной кампании ПСР. Это усилило чувствительность общества к нему.
Неудивительно, что тысячи демонстрантов протестовали против Израиля после инцидента в госпитале Аль-Ахли, а больше миллиона человек вышли на митинг в поддержку Палестины 28 октября. Можно сказать, что на фоне израильских бомбардировок Газы идеологическая динамика и внутриполитические факторы подорвали осмотрительную позицию правительства Партии справедливости и развития и заставили его принять сторону ХАМАС.
Последствия для интересов Турции
Углубляющийся гуманитарный кризис с самого начала был одной из главных проблем Анкары. Тем не менее беспокойство также вызывают побочные эффекты конфликта. Турция десятилетиями имела дело с региональными кризисами у своих ближайших соседей. В ходе интервенции США в Ирак и гражданской войны в Сирии Турция столкнулась с растущими асимметричными угрозами и с непрерывной волной миграции. После наземной операции Израиля перерастание конфликта в опосредованную войну только ухудшит ситуацию в регионе. При этом если в украинском конфликте Турция тщательно поддерживает нейтральность, то здесь она резко изменила свою позицию и склонилась на сторону ХАМАС. Это подрывает способность Анкары играть посредническую роль в кризисе.
Теперь ясно, что процесс нормализации отношений между Израилем и Турцией постигла неудача. После недавних событий отношения серьёзно испортились.
Отношения между арабскими странами и Израилем имеют решающее значение, поскольку нормализация, начатая «Соглашениями Авраама», рискует застопориться, если нынешний кризис затянется. Это уже привело к изменениям подходов среди стран Персидского залива. Нестабильность рискует подорвать усилия Анкары по обеспечению финансовой поддержки и инвестиций из стран Персидского залива, что может повлиять на её экономические стратегии и приток средств, жизненно важных для её финансовых рынков.
Продолжающийся конфликт между Израилем и ХАМАС остаётся сложным и полным неопределённости. Решимость Израиля ликвидировать военный потенциал ХАМАС очевидна, и ситуация «на земле» крайне динамична. Одновременно израильская стратегия выхода неясна, и это порождает риск затягивания конфликта с возможностью более широких региональных последствий, включая опосредованную войну. Турция внимательно следит за развитием событий, но изменения в позиции и дискурсе Анкары сужают её пространство для манёвра на дипломатическом уровне. Это может иметь политические и экономические последствия. Более того, если конфликт перерастёт в более крупный региональный кризис, Анкаре, возможно, придётся пересмотреть свою позицию и разработать иную стратегию, чтобы защитить свои интересы и смягчить потенциальный ущерб.
