Можно ждать ренессанса идей XIX века об «автаркии больших пространств» (с поправкой на реалии XXI века) и появления моделей экономического развития на основе внутренних факторов и чистого прагматизма групп государств, которые могут образовывать самодостаточные экономические союзы с собственными правилами, способные заменять прошлые межгосударственные соглашения. Ценность России возрастёт многократно, если Россия сможет по-настоящему консолидировать пространство бывшего Советского Союза. Но для этого нужна стратегия с чёткими временными параметрами, целенаправленная политика и... участие Евросоюза, если, конечно, Европа заинтересована в собственном выживании, полагает Александр Лосев, генеральный директор АО «Управляющая компания "Спутник – Управление капиталом"», член Совета по внешней и оборонной политике.
Поддерживать глобализацию длительное время может либо сверхдержава, играющая роль безусловного лидера и не боящаяся конкуренции с крупными экономиками, либо страны, получающие максимальную прибыль от участия в мировом распределении производства и от международной торговли, если они при этом не бросают вызов сложившейся гегемонии.
Но Соединённые Штаты, которые десятилетиями осуществляли управление мировыми политическими процессами и финансами, уже не первый год теряют свой вес в глобальном ВВП. Китай, обеспечивавший треть мирового экономического роста, теперь претендует и на участие в глобальном управлении, а также выступает за либерализацию торговли, в то время как США, напротив, выстраивают барьеры и заменяют свою «мягкую силу» санкциями и политическим давлением.
Протекционизм, санкции и торговые войны, ставшие ответом на возникшие дисбалансы в крупнейших экономиках мира, и начавшиеся в ряде государств социально-политические процессы откровенно антиглобалисткого и популистского характера возникли ещё до коронакризиса. К 2020 году мир подошёл в состоянии обострившейся конкуренции из-за очевидного перепроизводства товаров и услуг в условиях длительной экономической стагнации и дефляции, растущего неравенства и увеличения и без того колоссального объёма долга. Беспрецедентные денежные эмиссии центральных банков и бесконечное кредитование остались последними факторами, удерживающими глобальную экономику от сваливания в глубочайший кризис.
История показывает, что любая трансформация гегемонии из-за внутренних причин или глобальных вызовов, таких как кризисы, войны, соперничество с другими державами, влечёт за собой необратимые изменения в геоэкономическом пространстве. Вот и сейчас можно уверенно предположить, что в мировой экономике, оказавшейся из-за коронакризиса в состоянии рецессии, регионализм и национальный эгоизм станут актуальными трендами.
Глобализация пока сохраняется
Тем не менее фундаментальные основы современной экономики, созданные глобализацией, смогут продержаться ещё несколько лет вплоть до следующего кризиса. Несмотря на очевидные процессы деглобализации, мир по-прежнему жёстко связан финансовыми нитями долларовой системы расчётов как в международной торговле, так и на рынках сырья и капитала. Более трети долгов за пределами США номинировано в долларах. Очень многим странам и корпорациям и сейчас, в состоянии рецессии, и в условиях будущей неопределённости придётся так или иначе обслуживать свои долларовые обязательства и рефинансировать долги. Кроме того, остро стоит задача восстановления национальных экономик после остановки на карантин. А это значит, что среди стран, глубоко вовлечённых в мировое производство и торговлю, развернётся борьба за возобновление доступа к внешним рынкам сбыта, прежде всего к американскому рынку, получившему гигантскую финансовую помощь от ФРС и правительства США. Уровнем ниже – среди сырьевых стран, поставляющих на рынок базовые материалы, – борьба началась ещё в первом квартале 2020 года, когда из-за опасности распространения коронавируса закрылась экономика Китая. Тройной шок нефтяной отрасли от падения спроса, переизбытка сырья и абсурдного биржевого ценообразования, вызвал войну за рынки сбыта, завершившуюся хрупким перемирием новой сделки ОПЕК+. Когда речь идёт о выживании с оскудевшими бюджетами, всем игрокам не до создания автаркий.
Коронакризис как предвестник нового порядка
Реакция политиков и правительств на распространение коронавируса вызвала необычный кризис. В предыдущие экономические кризисы и в прошлые пандемии мир не сталкивался с настолько жёсткими карантинными мерами, закрытием целых регионов и отраслей, блокировкой экономик, товарных и транспортных потоков. Разрыв глобальных производственных и торговых цепочек, обрушение спроса и перспектива массовых банкротств, формирование линий разломов по географическим границам государств заставили многие страны задуматься об уменьшении зависимости от внешних рынков, о локализации производств и альтернативных цепочках поставок.
Более того, проблемы, вызванные коронавирусом, открывают для большинства элитных групп возможности по расширению влияния и перераспределению активов как в своих странах, так и на международном уровне. Денежная эмиссия центральных банков распределяется между экономическими субъектами и агентами неравномерно. Те, кто получил средства раньше других, одновременно получают преимущества и новые возможности использования этих денег.
В логике ответа на возникший экономический обвал и медицинско-социальный хаос в мире будут создаваться различные зоны консолидации. Так, например, ответом на торговые войны Дональда Трампа с Китаем в 2018–2019 годах стало увеличение внутренней торговли в самой Юго-Восточной Азии. К началу 2020 года порядка 60% торговли осуществлялось уже между странами внутри этого региона. Те государства, которые не будут ставить задачи частичной локализации и контроля жизненно важных для экономики цепочек, обречены на новую катастрофу уже в обозримом будущем.
Здравый смысл также подсказывает необходимость создания региональных платёжных систем. Кризисы приводят к замедлению международной торговли и к падению сырьевых цен, что мгновенно создаёт дефицит долларов на внешних для США рынках. Доминирование доллара в международных в расчётах является основной причиной дисбалансов, потому что в существующей мировой финансовой системе для поддержания глобальной платёжеспособности Соединённым Штатам необходимо экспортировать доллары во внешний мир через торговлю и возвращать обратно через рынок капитала.
Идеи больших пространств (Großraum)
В сложившихся обстоятельствах можно ждать ренессанса идей XIX века об «автаркии больших пространств» (с поправкой на реалии XXI века) и появления моделей экономического развития на основе внутренних факторов и чистого прагматизма групп государств, которые могут образовывать самодостаточные экономические союзы с собственными правилами, способные заменять прошлые межгосударственные соглашения. Экономический национализм образца столетней давности невозможен в современном мире распределённых ресурсов и единой информационной сферы. Существующие объединения стран и крупные региональные державы не в состоянии создать автаркии, но они вполне могут объединяться в самодостаточные большие пространства. Смысл таких объединений состоит в том, чтобы обеспечить рост национального благосостояния, концентрацию капитала, ресурсов и производственных мощностей на своих или подконтрольных территориях. Это позволяет полностью удовлетворить внутренние потребности в настоящем и будущем и не зависеть от импорта сырья, товаров и технологий, особенно критически значимых категорий, из других экономических зон.
Идея похожа на идею глобализации, но уже в масштабах макрорегионов.
Если в макрорегионе будет обеспечен высокий уровень развития технологий, финансовая независимость, создана полиотраслевая структура экономики, система обеспечения безопасности на основе альянсов вооружённых сил, система стимулирования внутреннего спроса и общая внешнеполитическая стратегия, а также установлены необходимые границы и барьеры с другими экономическими зонами, то это позволит союзам «больших пространств» не опасаться внешних экономических кризисов, торговых войн и политического давления со стороны иных держав, пусть даже очень сильных в экономическом или военно-политическом плане.
Центры развития и поддержания технологий
Появление макрорегионов невозможно без создания центров развития технологий. В современной экономике главными производительными силами становятся научные знания, информация и человеческий потенциал. Мир прямо сейчас делится на государства, которые способны войти в поток инновационных изменений, и на страны, которые отстанут навсегда.
В XXI веке макрорегион будет жизнеспособен, если страны, входящие в него, сделают возможным постоянное научно-техническое и промышленное развитие для создания и поддержания на своей территории собственных технологий и инфраструктуры, обеспечивающих все отрасли экономики, а в критических жизненно-важных направлениях – ещё и независимость от внешних технологий иных мировых зон. Макрорегион не должен зависеть от возможности или невозможности приобретения импортных промышленных товаров, компонентов и техники, особенно в условиях геополитической конкуренции или внешних угроз, включая экономические кризисы и пандемии.
Глобализация и неолиберальная модель последних десятилетий привели к созданию мировой олигополии на технологии, а в ряде случаев даже к монополии, в том числе на стандартизацию и управление движением технологий, а также на интеллектуальную собственность. Мир сейчас условно разделён на технологическую метрополию и технологическую периферию. К высоким технологиям принято относить аэрокосмические, атомные и энергетические технологии, цифровые и информационные, включая искусственный интеллект и квантовые вычисления, сектор телекоммуникаций, биотехнологии и создание медицинских препаратов, технологии создания материалов с заданными свойствами и нанотехнологии.
Конкуренцию странам любого макрорегиона могут составить существующие транснациональные корпорации, чьё нынешнее лидерство базируется не только на объёмах производств и тесных связях с правительствами, но и на активном финансировании исследований, и на постоянном внедрении инноваций, что сейчас определяет развитие всего мирового производства от товаров народного потребления до военной техники.
Таким образом, наукоёмкие технологии имеют важнейшее значение для социально-экономической и политической независимости и обороноспособности государств или объединений стран. Именно поэтому Китай начал технологическую гонку с Соединёнными Штатами, временами переходящую в технологическую войну.
Успешность региональных проектов на протяжении десятилетий будет определяться наличием собственных технологий, что в сочетании с вооружёнными силами обеспечит необходимый контроль над экономическим, финансовым и информационным пространством.
Возможная география регионализма
Процесс регионализации, скорее всего, начнётся с создания полуавтономных региональных блоков разной композиции, которые могут возникнуть на основе как существующих союзов, так и пока слабо связанных между собою стран. Многое будет зависеть от того, что одержит верх – политические соображения нынешних элит или циничный прагматизм тех, кто идёт этим элитам на смену.
Первый макрорегион с высокой вероятностью может возникнуть через несколько лет в западном полушарии под лозунгом «Сделаем Америку снова великой» – как ответ на произошедшее перераспределение экономического веса в мире в пользу Азиатско-Тихоокеанского региона. США при Трампе уже приступили к созданию в Северной Америке и в Мезоамерике своего «большого пространства» в противовес глобализации мирового производства и торговли, которая стала приносить больше выгод Китаю. США практически достигли энергетической независимости (хотя банкротства в сланцевой отрасли могут затянуть этот процесс), а также сконцентрировали на своей территории не только научно-исследовательские центры и структуры по разработке новых технологий, но и производства, на которых инновации будут внедряться и превращаться в базу нового технологического уклада.
Евросоюз – это тоже своего рода «большое пространство» с развитой экономикой, с общей валютой (евро), с научными центрами, с едиными производственными стандартами и таможенными правилами. Накопленные в ЕС капиталы, интеллектуальный и научный потенциал, собственные высокие технологии, трудовые ресурсы, огромный внутренний потребительский рынок удовлетворяют критериям нового макрорегиона. Но этих условий недостаточно. Есть ряд серьёзных проблем, не позволяющих пока Евросоюзу стать ядром нового «большого пространства» Старого Света. В первую очередь это недостаточная ресурсная база и фактическое отсутствие суверенитета и монолитного политического пространства (Вишеградская группа порой ведёт себя как «личинка Чужого» в теле Евросоюза, а ряд стран сталкиваются с региональным сепаратизмом). Структурные дисбалансы внутри ЕС, негибкость фискальных правил и отсутствие контроля над Африкой и Ближним Востоком добавляют проблем системного характера и проблем безопасности. К тому же промышленные страны Европы сильно зависят от доступа к потребительскому рынку Соединённых Штатов (отсюда такая эффективность вторичных санкций США) и глубоко встроили свои технологические и товарные цепочки в китайскую экономику.
Россия и Индия
Успешность макрорегионов Восточного полушария будет определяться тем, в союзе с кем будут находиться Россия и Индия. Именно эти две страны своими природными и человеческими ресурсами, имеющимся научным и технологическим потенциалом, а также транспортными коридорами «Север – Юг» и «Запад – Восток» способны настолько усилить любой из потенциальных макрорегионов, что обеспечат ему не просто выживаемость, но и лидерство на десятилетия вперёд.
Поэтому России придётся обустраивать север Евразии и обеспечивать свою выживаемость до лучших времён, а для этого потребуется достичь технологического суверенитета в критических направлениях и решать задачи реиндустриализации экономики, перевооружения армии и обретения ряда конкурентных преимуществ, достаточных для компенсации экономических проблем.
