«Западные политики, эксперты и журналисты переписывают историю ради краткосрочных политических целей», – считает французский писатель и профсоюзный активист Жан-Пьер Паж. Антироссийская истерия демонстрирует крайнее неуважение к тем миллионам советских солдат, которые пожертвовали своей жизнью, чтобы освободить Европу. Сейчас большинство опрошенных французов считают, что главную роль в победе над нацистской Германией сыграли США. В 2020 году Франция не пригласила Россию на празднование Дня победы, а СССР на нём даже не упоминался. «Что будут говорить через несколько лет? Что Советский Союз и Сталин начали эту войну?» – спрашивает Паж. Недаром Европарламент принял резолюцию, ставящую в один ряд нацизм и коммунизм, чтобы стереть следы реальной истории и создать новый унифицированный исторический нарратив – «альтернативную правду». Это означает, что мы подходим к точке невозврата, за которой исполнять долг памяти станет невозможно, считает французский писатель.
Президент Российского еврейского конгресса Юрий Каннер призвал слышать людей и находить с ними точки соприкосновения, если мы хотим, чтобы они принимали наше видение и прислушивались к нам, – потому что у всех людей и у всех народов разная историческая память. Характерно различие представлений о холокосте в Западной Европе и на территории СССР. Если в Европе это были депортации и концлагеря, то в СССР – расстрельные акции. Этим обусловлены особые стратегии мемориализации и распространения знаний.
Профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, научный руководитель Центра изучения культурной памяти и символической политики Алексей Миллер возразил, что диалог работает на уровне индивидов, но плохо работает, когда речь идёт о политике памяти. В качестве примера он привёл ставшую общеупотребительной в последние годы в европейской прессе формулу об освобождении Аушвица «войсками союзников». «Если мы с любым человеком из любой страны попробуем на индивидуальном уровне поговорить о памяти о холокосте и о других спорным вопросах, мы сможем понять друг друга. Но там, где действуют политики, политические структуры и организации, принимаются решения, которые делают стороны глухими друг к другу» – убеждён Миллер. По его мнению, на фоне обрушения мирового порядка обрушаются и устои глобальной исторической памяти. Соответственно, остаётся только ждать, когда исчезнувшее пространство для диалога возникнет снова.
Старший научный сотрудник группы комплексных исследований Балтийского региона ИМЭМО РАН Мария Павлова назвала метаморфозы польской политики памяти весьма показательными. Готовясь к вступлению в ЕС, Польша должна была принять общеевропейский консенсус по поводу холокоста как общей вины Европы, однако быстро оказалось, что восточноевропейским странам этот нарратив и неприятен, и неудобен. В ответ они начали выдвигать свою альтернативную версию о народах Восточной Европы как об основных жертвах, делая упор на «страдания под советской оккупацией». Это позволяло обелить имя соответствующих народов и стран – особенно на фоне происходившей в то время публикации документов о восточноевропейском коллаборационизме. Следующая стадия этого процесса может означать возложение на СССР ответственности и за холокост, предположила Павлова.
