Ситуация в российско-американских отношениях опровергает марксистскую теорию экономического детерминизма. Их экономический аспект полностью определяется политическим. «Нужно забыть о том, что ведя бизнес-диалог, мы даём хороший пример политикам», – считает президент РСПП Александр Шохин.
В среду, 13 марта, в Москве, в рамках Недели российского бизнеса, состоялась совместная конференция клуба «Валдай» и Российского союза промышленников и предпринимателей, посвящённая экономическому сотрудничеству России и США. Красной нитью сквозь выступления участников проходила мысль о том, что это сотрудничество живо, несмотря на тяжелейший кризис политических отношений, и деловые круги двух стран заинтересованы в его развитии.
Часто говорят, что экономические отношения наших стран ничтожны, но это не так. С этого тезиса начал презентацию доклада «Экономическое сотрудничество России и США в условиях неопределённости» Дмитрий Суслов, заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) НИУ ВШЭ. Доклад был подготовлен экспертами РСПП, Российско-американского совета делового сотрудничества, ВШЭ и клуба «Валдай» при содействии Американской торговой палаты в России (AmCham) и Американо-российского делового совета (USRBC). «Проведённый анализ показал, что, несмотря на конфронтационные политические отношения, экономические отношения живы и важны для обеих сторон, особенно для России, – отметил Суслов. – Рушить их было бы большой ошибкой».
Действительно, хотя Россия и США не смогли сформировать ситуацию реальной экономической взаимозависимости и даже в 2011 году, на пике двусторонних экономических отношений, объём торговли с Россией составлял всего 1% товарооборота США, Америка остаётся значимым экономическим партнёром для нашей страны. После резкого снижения интенсивности экономических отношений в 2014–2015 годах и некоторого их оживления в 2016–2017 годах США занимают 6-е место среди внешнеэкономических партнёров России. На них приходится 4% российской внешней торговли, что сравнимо с Италией и больше, чем с Турцией или Южной Кореей. И это только официальные цифры. В реальности же, подчеркнул Суслов, США входят в пятёрку экономических партнёров России, что связано с транснациональным характером американских корпораций.
Вместе с тем ключевым словом, определяющим характер российско-американских экономических отношений, является «зависимость» – и, увы, эту зависимость нельзя назвать симметричной. Сохраняется прямая технологическая зависимость России от США, так как Россия стоит на американской технологической платформе, полноценных альтернатив которой пока не существует. Сохраняется прямая финансовая зависимость, так как часть российского национального богатства номинируется в долларах и хранится в американских депозитах. Более того, несмотря на разговоры о дедолларизации, наибольшая часть российских расчётов в долларах приходится на Китай и Индию. Сохраняется зависимость от экспорта продукции российской металлургии в США. Очевидно, что в таких условиях говорить о возможности безболезненного разрыва не приходится.
Более того, экономические круги двух стран заинтересованы в развитии отношений. Но бизнесу важны не хорошие отношения сами по себе. «Реальная цель – благосостояние», – подчеркнул Дэниел Расселл, президент и генеральный директор Американо-российского делового совета.
Алексис Родзянко, президент Американской торговой палаты в России, отметил, что потенциал России огромен, «и никакой бизнесмен на это глаза не закроет». Россия должна быть в два-три раза богаче, считает он, но это не так в силу разных причин, в том числе исторических. Но история творится у нас на глазах. «Сегодня США и Россия ведут борьбу за то, кто больше навредит российской экономике. В последнее время Россия вырвалась вперёд», – отметил Родзянко.
Речь идёт, в частности, о санкционной войне, в которой Россия пока проигрывает. Санкциям как новой нормальности международных отношений посвящён доклад клуба «Валдай» «Принуждение непокорных: идеальный шторм санкционной войны», презентацию которого провёл в ходе конференции программный директор Клуба Иван Тимофеев. Главный тезис доклада – эффект санкций может быть разрушительным (хотя в случае России больший ущерб нанесло падение цен на нефть в 2014 году), но они редко достигают своей цели – изменения политического поведения оппонента. Более того, в этом плане санкции эффективнее в тех случаях, когда применяются против союзников, а не противников (эту закономерность выявил американский исследователь Дэниел Дрезнер, участвовавший, кстати, в заседании Валдайского клуба в 2016 году).
Санкции будут наращиваться, становясь всё более точечными, неоднократно отмечалось в ходе конференции. Что делать России в этих условиях? Учитывая чувствительность бизнеса к политическим решениям, важную роль играет создание инфраструктуры, помогающей компаниям существовать в режиме санкций. Необходимо сохранять те направления сотрудничества, где зависимость России от США ощутима (импорт гражданских самолётов, запчастей к ним, турбин, лекарств, программного обеспечения), и не вводить контрсанкции, запрещающие поставки в США товаров, по которым они зависят от России (алюминий, титан, ракетные двигатели). Следует помнить о не затронутых санкциями инвестиционных проектах и экономическом сотрудничестве на рыночной основе в таких сферах, как, например, экспорт нефтепродуктов и импорт автомобилей.
Относительно хорошей новостью можно назвать то, что никто в США не хочет и не может позволить себе тотальные санкции. «Заставлять Россию уходить от доллара – не в интересах США», – отметил Родзянко. О том, что американские санкции становятся всё более точечными и избирательными, говорит и пример компании РУСАЛ, санкции против которой были отложены после того, как стало ясно, что они могут навредить американским деловым интересам. А, по словам Тимофеева, в диалоге Конгресса и Белого дома министерство финансов США занимает позицию не «доброго» и не «злого», а «профессионального» следователя, который печётся в первую очередь об интересах бизнеса. Что, собственно, вписывается во всю логику действий нынешней американской администрации.
В общем и целом, ситуация в российско-американских отношениях опровергает марксистскую теорию экономического детерминизма. Их экономический аспект полностью определяется политическим, отметил председатель Совета Фонда развития и поддержки клуба «Валдай» Андрей Быстрицкий.
По словам президента РСПП Александра Шохина, бизнес-контакты сохраняются, в том числе в рамках B20 («деловой двадцатки»). В прошлом году, напомнил он, по итогам саммита президентов Путина и Трампа в Хельсинки было объявлено о создании рабочей группы B2B, но эту идею «затоптали» – именно по той причине, что её озвучили два лидера. Впрочем, говорит Шохин, даже если бы эта группа была создана, в ней участвовали бы те же самые люди, которые и так ведут диалог. Мораль, по его словам, такова: нужно забыть о том, что ведя бизнес-диалог, мы даём хороший пример политикам. Последняя надежда на политический диалог связана с угрозами международной безопасности, которые сегодня, по словам Шохина, крайне высоки.
Продолжая эту мысль, президент Российско-Американского совета делового сотрудничества Давид Якобашвили отметил, что «хочется призвать к разуму». «Резкие движения с обеих сторон могут привести к такому кризису, который будет несоизмерим со всеми кризисами, которые переживала Земля, – сказал он. – При тех запасах атомного оружия, которыми обладают обе стороны, нужно относиться ко всему очень осторожно – и думать о детях».
