Клуб «Валдай»

Интеграция в рамках ЕАЭС пока не идет хорошо в сферах очень крупного бизнеса, который часто еще и носит характер монополии или доминирования на рынке. А хорошо она идет в сфере как малого и среднего бизнеса, так и среди самого населения, пишет эксперт клуба «Валдай» Марат Шибутов.

Роль США в Центральной Азии всегда была ограниченной по сравнению с глубокими историческими связями в области экономики и безопасности между Россией и её бывшими советскими соседями или даже по сравнению с недавним притоком инвестиций и товаров широкого потребления из Китая. Но при Дональде Трампе есть шанс, что во внешней политике США многое изменится. Права человека и демократизация, особые темы и области, представлявшие интерес для прошлых администраций, почти наверняка перестанут быть приоритетами для государственного департамента во главе с Рексом Тиллерсоном.

Мода на Центральную Азию в международных политических и экспертных кругах сегодня заметна ослабла, если сравнивать интерес к региону, например, ещё 10–15 лет назад. Это обусловлено как логикой развития международной повестки, появлением постоянных очагов нестабильности и напряжённости в других частях света, в первую очередь на Ближнем Востоке, так и определённой стабилизацией внутренней и внешней политики стран региона.

Прошедший в Пекине форум «Один пояс, один путь» призван был стать вехой на пути развития китайского проекта евразийской интеграции. Одновременно и российская сторона должна была мобилизовать ресурсы и возможности для того, чтобы не только выдвинуть, но и продвинуть свою концепцию евразийского сотрудничества, которая не полностью повторяет китайскую. Впечатления, однако, двойственные.

14–15 мая в Пекине пройдёт международный форум «Один пояс, один путь», в котором, в частности, примет участие президент России Владимир Путин. Ожидается, что российский лидер расскажет о перспективах сотрудничества с Россией при реализации китайской экономической инициативы Нового шёлкового пути. По мнению эксперта клуба «Валдай» Виктора Ларина, в китайском проекте больше геополитики, чем экономики, однако он является точкой соприкосновения России и КНР. «Наши взаимоотношения – это решение политических проблем через экономику», – считает Ларин.