Пока ведутся мучительные политические диалоги о том, кто и как должен решать будущее отношений между Россией и ЕС, на конкурсе Евровидения состоялось настоящее состязание и полноценное общеевропейское сотрудничество. Хотя и весьма конкурентное. Но кооперации без конкуренции не бывает.
Довольно ясно, что и Россия, и Западная Европа, или, иначе, Европейский союз, хотят каким-то образом восстановить отношения, драматически нарушенные после событий на востоке Украины. Необходимость восстановления сомнений не вызывает: экономические и социальные обстоятельства настоятельно требуют этого. Но вот как это сделать политически? Было сказано слишком много, чтобы просто так вернуться к нормально-спокойным отношениям, в основе которых взаимная выгода и естественное стремление к общению.
И раз дело имеет определённо политический характер, то самый важный вопрос: а кто те субъекты, отношения между которыми сущностно важны для создания новой эффективной и конструктивной системы отношений в пространстве, занимаемом ЕС и Россией. Если совсем просто, то кто, с кем и о чём должен договориться, чтобы в Европе стало удобно жить и взаимодействовать и России, и ЕС, и другим европейским или даже околоевропейским странам.
Итак, вопрос – кто с кем должен договориться?
Скажем прямо, Россия явно переживает сложный процесс самоформирования, создания собственной новой идентичности. Есть ряд исследователей, которые вообще полагают, что в России идёт полным ходом процесс формирования «политической нации», который займёт ещё не один год и точно не будет отличаться простотой. Политическое конфигурирование России ещё далеко от завершения и можно только угадывать контуры конструкции, в рамках которой будет идти развитие России.
Читайте также: Эпоха коммуникационного изобилия – новые риски
Но именно эти обстоятельства требуют от руководства России проведения чёткой и последовательной внешнеполитической линии. Формирование самопонимания немыслимо без осознания отношений с теми, кто рядом, кто близок, то есть, в первую очередь, с европейскими странами.
В то же время Европейский союз в своём нынешнем виде – структура также молодая и далёкая от зрелости и хотя бы относительной завершенности. Более того, я бы решился сказать, что формирование будущей России и будущего Европейского союза – процессы взаимосвязанные и взаимовлияющие. И для России важно понять, насколько она Европа или, иначе, насколько она в Европе. И для Брюсселя также важно осознать, в какой мере ЕС может претендовать на представительство целой части света – Европы, каким образом способность ЕС выражать интересы стран, входящих в него, повлияет на то, как сложатся отношения с Россией, занимающей существенную часть той же самой Европы.
При оптимистическом и благожелательном взгляде на ситуацию, будущие отношения России и Западной Европы должны быть гармоничными и просто-напросто братскими. Такое точно возможно.
Я приведу один пример. Так вышло, что достаточно много лет я занимался медиа.
Так вот, в 1991 году, после распада советской системы, рухнуло и так называемое восточноевропейское Интервидение (иначе ОИРТ – международная организация телевидения и радиовещания). А в Западной Европе в то время продолжил свою деятельность Европейский вещательный союз (ЕВС). Интервидение (ОИРТ) объединяло, естественно, вещателей советского блока, ЕВС – «западного» мира.
И вот тогда руководство ЕВС приняло, на мой взгляд, совершенно правильное решение – членами Европейского вещательного союза становятся, практически автоматически, члены Интервидения (ОИРТ), которые имеют географическое отношение к Европе. Понятно, что вещатели Вьетнама, входившего в советский блок, не могли стать членами ЕВС. Но важно тут то, что для специалистов такой высокотехнологической сферы, как телерадиовещание, не было особых сомнений в границах Европы. Они оказались почти соответствующими деголлевскому политическому пониманию Европы – от Атлантики до российского Дальнего Востока. Даже весьма популярный и высокотехнологичный песенный конкурс Евровидения в каком-то смысле стал результатом слияния с аналогичным песенным конкурсом в Сопоте, проводившимся Интервидением пока не распалась система социалистических стран.
И вообще, как мне кажется, чем технологичней и профессиональней сфера контактов между различными субъектами, тем проще и органичнее у них выстраиваются отношения.
В этом смысле для нынешней стадии отношений между ЕС и Россией, помимо всего прочего, характерна проблема компетентности и целостности субъектов отношений.
Если Россия переживает процесс консолидации и формирования своей политической субъектности, то ЕС сталкивается с проблемой своей мультисубъектности, скрытой конфликтности и слабой идентичности.
В каком-то смысле ЕС, развивая отношения с Россией, глядится в неё, как в зеркало, на отражение в котором и реагирует весьма болезненно.
Ведётся много разговоров о так называемой информационной войне между Россией и Западом. Однако, на мой взгляд, это преувеличение и большая неточность. Если информационная война и ведётся, то её ведут страны ЕС сами с собой. Во всяком случае та продукция западноевропейских массмедиа и массовой культуры, что доступна наблюдению, сосредоточена на рефлексии людей, живущих в странах ЕС.
Так, ставшая довольно известной сравнительно недавняя передача Би-би-си о возможности третьей мировой войны на самом деле рассказывает не об «агрессивной» России, а о способности западного мира к самозащите и сопротивлению агрессии, и неважно от кого. А норвежский сериал «Оккупированные» (некоторыми особенностями напоминающий сочинение Альбера Камю «Чума») посвящён на самом деле не угрозам со стороны России, а размышлениям, что же за общество сложилось в Норвегии и насколько оно вообще жизнеспособно.
Читайте также: Mutatis mutandis. Изменения изменениям рознь
Более того, наиболее острую реакцию вызывают те сюжеты российских медиа, что посвящены внутренней ситуации в Западной Европе. Иногда кажется, что раздражение просто связано с самим выбором тем российскими медиа.
Например, было много возмущения по поводу, якобы, гомофобства в России. Но ведь уже упомянутый ЕВС ещё в 2004 году писал довольно тревожные письма российским телекомпаниям о том, что российская группа «Тату» слишком откровенно демонстрирует «розовую» любовь.
И невольно возникает мысль, что дело не столько в том, КАК российские СМИ говорят о ситуации в ЕС, сколько в самом факте неприятия возможности того, что какие-то иностранные СМИ вообще осмеливаются рассуждать об этой ситуации.
И это означает, что в значительной степени отношения между Россией и ЕС заключаются в способности сторон осознать, кто они такие. Насколько политики и дипломаты, сидящие за столом переговоров, понимают, чьи же интересы они представляют. И насколько они готовы к действительно партнёрскому обсуждению проблем.
Конечно, мир дипломатии весьма компетентен, серьёзен, сосредоточен на конкретных проблемах. И ЕС выдвигает свои принципы, и Россия на это реагирует соответствующим образом.
Но уже упомянутый песенный конкурс Евровидения является, как мне кажется, хорошей иллюстрацией к тому, как должно происходить развитие отношений между ЕС и Россией.
Не стоит всё сводить к контактам Брюсселя и Москвы или искать каких-то глобальных соглашений, которые опишут всё и вся. Гораздо эффективнее, чтобы отношения развивались на полисубъектной основе. Певцы сами решат, как им устраивать конкурсы, а специалисты по производству силоса сами определят, какой силос и где им нужен. В общем-то, главное не мешать тем, кто стремится к сотрудничеству.
