Клуб «Валдай»

По мере становления и развития центральноазиатских национальных государств опыт независимого существования транслировался в политическую зрелость, в готовность к необходимым реформам и одновременно к более настойчивому продвижению собственных интересов. Примером в этом отношении может, в частности, служить Узбекистан. Смена руководства республики открыла возможности для давно ожидаемых и назревших реформ, считает Ирина Звягельская, руководитель Центра ближневосточных исследований ИМЭМО РАН.

Махмуд Аббас намеренно повышает ставки, чтобы привлечь внимание к палестинской проблеме и продемонстрировать готовность сопротивляться проводимой Израилем политике, пишет эксперт клуба «Валдай» Ирина Звягельская. Однако его подход, как это ни парадоксально, играет на руку правым в Израиле, всегда выступавшим против соглашений Осло. Слабость его позиции обусловлена и тем, что круг тех внешних сил, на которые он мог бы опереться, становится всё уже.

Ситуация на Ближнем Востоке отличается набором различных по масштабам и интенсивности кризисов, споров, конфликтов. В итоге они складываются в одну большую мозаику. О выходе США из иранской ядерной сделки, символическом измерении ближневосточной политики и о том, следует ли нам опасаться «реанимации» ДАИШ*, в интервью ru.valdaiclub.com рассказала Ирина Звягельская, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН.

Ближний Восток неоднократно давал примеры того, как политическая безответственность в сочетании с военной бесшабашностью способна породить хаос. Российская политика в регионе дистанцируется от чрезмерных дружеских объятий, держа наготове ясную и относительно легко осуществимую стратегию выхода. Она не означает ни разрыва привычных связей, ни отказа от взаимовыгодных контрактов, но предусматривает «красные линии», за которые не следует заходить игрокам, исполняющим собственные партии на фоне мощной симфонии её многовекторной политики.

14 апреля США при поддержке своих союзников нанесли ракетный удар по объектам вооружённых сил и гражданской инфраструктуры Сирии. Как отметила в интервью ru.valdaiclub.com главный научный сотрудник Института востоковедения РАН Ирина Звягельская, для президента США Дональда Трампа это была возможность продемонстрировать, что он не отступил от своей жёсткой линии в отношении Асада, а для сирийской армии случившееся может стать средством мобилизации.

2017 год стал переломным в развитии начавшихся шестью годами ранее трансформационных процессов на Ближнем Востоке. Правда, что ни один из вспыхнувших здесь кровопролитных конфликтов не завершён, а какие-то, казалось, ушедшие на второй план, пошли по пути эскалации. Тем не менее распространившиеся в последние годы представления об обречённости всех государств региона на вечные нестабильность и насилие не подтверждаются. Позитивные изменения медленно, но пробивают себе дорогу: местные силы ищут политические развязки конфликтов, а в ослабленных и уязвимых государствах формируется запрос на экономические и политические реформы.

29 января премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху посетил Москву, встретившись с Владимиром Путиным. Помощник Нетаньяху Зеев Элькин охарактеризовал поездку как «очень важную». «Как всегда, такого рода визиты были очень эффективны, и, как всегда, эффективность связана с тем, что содержание бесед остаётся между двумя лидерами», – сказал он.

Взятие Ракки породило надежды на возможность развития военного успеха. При таком взгляде на вещи известная формула «военного решения в Сирии не существует» может превратиться в надоевшую мантру для тех, кто будет пытаться максимально усилить свои позиции на будущее в оставшееся до окончательной победы над ДАИШ* время.

В общественном сознании, как на Западе, так и в России, Ближний Восток в последние годы всё более воспринимается как территория насилия и терроризма.

После «арабской весны» палестино-израильский конфликт оказался политически маргинализированным. В арабском мире происходили бурные события, и внимание глобальных региональных держав было отвлечено именно на них. Даже тот диалог, который худо-бедно вёлся между палестинцами и израильтянами, после 2014 года был фактически прекращён. Долгий процесс урегулирования был заморожен.