Война и мир XXI века. Международная стабильность и баланс нового типа
Доклад_Война_и_Мир_XXI_века
pdf 2.23 МБ

Двести лет назад Европа, в ту пору – несомненный центр мира, вступила в новый исторический период. Череда политических, социальных, идеологических бурь, сотрясавших Старый Свет с последней четверти XVIII века, породила войны с участием всех значимых европейских наций. Европейский конгресс в Вене, заседавший много месяцев и прерывавшийся рецидивами военных обострений, был призван заложить новый порядок развития континента. Главы государств и дипломаты стремились к системе взаимоотношений, которая позволяла бы регулировать неизбежные конфликты великих держав без прямого столкновения либо минимизировать ущерб. Перемены, повсеместно назревшие в государственном устройстве, порождали многочисленные угрозы стабильности, в том числе и со стороны появлявшихся несистемных игроков.

Значимость происходящего выходила за рамки чистой дипломатии. Мир стоял на пороге глубоких изменений в характере обществ, структуре экономики, технологиях. На горизонте уже маячили идеи, которым предстояло сыграть решающую роль в истории XIX и XX веков. Пожалуй, главное – на авансцену исторической пьесы выходили уже не государи и даже не государства, а народы, осознающие свои интересы и начинающие ощущать себя соавторами сюжета.

Едва ли кто-то из императоров, канцлеров, министров, собравшихся в Вене, был в силах предвидеть, что станет с миром через пять, десять, тридцать, сто лет. Но они сознавали лежавшую на них ответственность и ощущали поступь времени. А оно предъявляло все более высокие требования к тем, кто претендовал на право определять события. Великий русский писатель Лев Тол стой, которого очень занимали философия истории, механика мировых процессов, в главном своем романе «Война и мир» обратился более полувека спустя именно к этому периоду.

Не разделяя ни взгляда, что историю творят личности, ни фаталистического убеждения в некоей божественной предопределенности, он видит корни исторического развития в совокупности устремлений миллионов людей. «Для истории существуют линии движения человеческих воль, один конец которых скрывается в неведомом, а на другом конце которых движется в пространстве во времени и в зависимости от причин сознание свободы людей в настоящем», – писал Лев Толстой. Диалектика свободы и необходимости, того, что мы в силах изменить, и того, что является объективной неизбежностью – в центре романа и вообще понимания истории Толстым.

Оно очень современно. Ведь спустя 200 лет после наполеоновских войн человечество оказалось на сходном рубеже. Все понимают, что грядут фундаментальные перемены, но никто еще не в состоянии осмыслить их или хотя бы нарисовать контуры будущего. Все хотят мира, но каждый по-своему видит путь к нему. А несистемные игроки сегодня под стать масштабу исторического перелома. Звериный лик явил миру ДАИШ, структуру, претендующую на кардинальный пересмотр всего: границ, политических систем, социальных отношений, ценностных ориентиров.

Исторический процесс объективен, нелинеен и необратим, уверен Толстой, он не может быть остановлен в выгодной кому-то точке (иными словами – никакого «конца истории»). Он слагается из чаяний и страстей миллионов людей, им движет «сила, равная всему движению народов» (сегодня это назвали бы все более многообразным полицентризмом и ростом демократизации международной среды).

Переломное историческое время – всегда неопределенность, риски и возможности. В такие моменты резко возрастает цена ошибки. Многие, даже очень важные, процессы и явления становятся второстепенными, а на первый план выступает главный испокон веку вопрос политики и дипломатии – вопрос о войне и мире. Критически важно понять логику истории и ответственность государственных лидеров в том, чтобы в рамках этой логики направить усилия на выживание человечества, сохранение мира и упрочение основ для всеобщего прогресса.