Администрация Трампа и Республиканская партия рассчитывают на то, что закон о сокращении налогов будет способствовать росту экономики и в силу этого окажется выгоден и американским рабочим. Однако бум на фондовом рынке в 2017 году, отчасти вызванный ожиданиями налоговой реформы, не в состоянии скрыть неприглядные факты американской действительности, включая относительно низкую производительность труда, растущую нищету, неравенство и архаичную инфраструктуру, что ограничивает масштабы дальнейшего роста.
В конце 2017 года Дональд Трамп подписал закон под названием «О сокращении налогов и рабочих местах», знаменующий собой начало новой крупной реформы налогового законодательства США. В последний раз такой закон был принят в 1986 году. Предстоит значительное снижение налогов, и к дефициту федерального бюджета в 20 триллионов долларов добавится еще 1,5 триллиона долларов. Принятие закона является важной вехой на пути неолиберальной перестройки американского общества, продолжающейся несколько десятков лет. Одновременно закон окажет существенное воздействие на международные дела.
Согласно новому закону, налогообложение корпораций сократится с 35% до 21%; будет создана территориальная налоговая система, при которой американские корпорации смогут, уплатив незначительный дополнительный налог, репатриировать посленалоговую прибыль своих зарубежных дочек; американские многонациональные корпорации получат возможность вернуть в страну прибыль, содержащуюся вне юрисдикции США, по значительно сниженным ставкам налогообложения. Это большой – небывалый! – подарок американским корпорациям и состоятельным гражданам. Например, на зарубежных счетах у одних только четверых гигантов Силиконовой долины – Apple, Cisco, Microsoft и Oracle – находится в общей сложности 500 миллиардов долларов. Специалисты Goldman Sachs считают, что в долгосрочной перспективе доходы компании в пересчёте на акцию увеличатся в среднем на 13%. Говорят, что, отмечая с друзьями подписание закона в поместье Мар-а-Лаго, Трамп сказал: «Вот вы и стали значительно богаче».
Одновременно с сокращением корпоративного налогообложения закон отменяет или ограничивает многие налоговые льготы, которыми прежде пользовались налогоплательщики из рабочего и среднего класса. Налог на наследство снижен. Субсидирование религиозных и частных учебных заведений отрицательно скажется на государственных школах. Новое законодательство отменяет положение об обязательном медицинском страховании по Закону о доступном медицинском обслуживании (Obamacare), вследствие чего к 2025 году медицинской страховки лишатся примерно 13 миллионов человек, а это обстоятельство в свою очередь будет способствовать отмене и самого Obamacare. Кроме того, закон разрешает добычу нефти на территории Арктического национального заповедника на Аляске.
Обоснованием для принятия закона послужили утверждения о том, что снижение налогов себя окупит, стимулируя рост экономики и, соответственно, приток налоговых поступлений. Однако так считают далеко не все экономисты. Учитывая, что у корпоративной Америки и так достаточно свободных капиталов, значительная часть репатриированной прибыли, как полагают даже сторонники закона, будет использоваться для спекуляции и выкупа акций. Попытки увеличить дефицит и «взять зверя измором» приведут к значительному сокращению государственной социальной поддержки, включая услуги в области здравоохранения (Medicare и Medicaid), выдачу талонов на питание, а также социальное обеспечение. Как говорят, Белый дом разрабатывает президентский указ о всестороннем пересмотре программ социального страхования в 2018 году.
Последствия принятия закона для международных отношений пока широко не обсуждаются, хотя имеют большое значение и указывают на формирование новой национальной стратегии США. В 2017 году, несмотря на падение доллара, увеличился дефицит торгового баланса США с Китаем, Мексикой и Германией. Продолжаются масштабные закупки за рубежом продукции сталелитейной промышленности и закрываются отечественные предприятия. Переговоры по НАФТА зашли в тупик. Вопреки предвыборной протекционистской риторике Трамп не перешел в атаку и не предпринял никаких решительных шагов в плане пересмотра правил мировой торговли – в основном потому, что крупнейшие американские корпорации, возглавляющие мировые производственные цепочки, не пришли к согласию по вопросам торговой политики. Напротив, переход к территориальной системе налогообложения получил мощнейшую поддержку со стороны всех секторов американского капитала. Ориентированная на торговый капитал, новая система позволяет Соединённым Штатам в одностороннем порядке повышать стоимость и прибыльность американских корпораций за счёт их конкурентов, позволяет управлять обширным внутренним рынком и финансами и обеспечивать дополнительные стимулы для роста капиталовложений и производства за пределами США.
Торговые партнёры США из Европы, где рынки рабочей силы подвергаются более интенсивному регулированию, традиционно используют пониженные ставки корпоративного налогообложения в качестве рычага в конкурентной борьбе против американских компаний, где профсоюзы утратили своё влияние и имеется более широкий доступ к пониженным процентным ставкам и предпринимательскому капиталу. Закон спровоцирует новый виток налоговой конкуренции во всех странах мира. Возможно также, что он углубит разногласия между членами ЕС и побудит их с большей энергией взяться за собственное неолиберальное переустройство. Кроме того, он будет способствовать привлечению прямых иностранных инвестиций и портфельного капитала в США и послужит источником непрямых экспортных субсидий. Закон вводит 20-процентный «акцизный налог» на покупки, которые американские компании делают у своих дочерних фирм. Исключение составляют случаи, когда средства, полученные в результате таких сделок, рассматриваются в качестве дохода, полученного в США, а это весьма важный фактор с учётом того, что половина трансатлантической торговли производится внутри фирм. Предусмотрен и возврат налоговых платежей в отношении американского экспорта. Особенно уязвимы в этом смысле фирмы из ФРГ.
С протестом против нового закона уже выступили министры финансов стран ЕС. Следует ожидать и реакции со стороны ВТО. В частности, закон потенциально способен дестабилизировать обстановку в Китае, так как иностранные компании будут более решительно сопротивляться установлению контроля над вывозом капитала. На принятие закона уже отреагировал Пекин, который на время отменил налогообложение иностранных предприятий.
Перераспределение национального богатства в пользу верхов в результате применения упомянутого закона произойдёт на фоне самого значительного разрыва в уровне доходов за последние 30 лет и роста нищеты в самих США.
Среднегодовой размер оплаты труда «низших» 50% населения не изменился с 80-х годов прошлого века, тогда как доходы «высших» 1% и 0,001% населения увеличились на 205% и 636% соответственно. В 2016 году работник старшего управленческого звена получал в 271 раз больше простого рабочего, тогда как в 1975 году это соотношение составляло 40:1. В то же время ставка налога на доходы сверхбогатых с 1970-х годов существенно снизилась.
Таким образом, налоговый закон Трампа закрепляет и углубляет результаты неолиберальной корпоративной контрреволюции, осуществлявшейся с конца 1970-х как при республиканских, так и при демократических администрациях. Впрочем, на этот раз у неё появилось явное авторитарное измерение: ожидается, что к концу первого президентского срока свыше 30% федеральных судей будут назначены Трампом.
Нет ничего удивительного в том, что, согласно опросам общественного мнения, новый закон поддерживают менее 30% американцев и большинство из них осознаёт его направленность в интересах самых богатых американцев. Не скрывая свойственного этому классу высокомерия и снобизма, сенатор от штата Айова Чарльз Грассли прямо заявил, что «отмена налога на наследство есть признание [полезности] тех, кто осуществляет капиталовложения, и [бесполезности] тех, кто тратит последние деньги на выпивку, женщин и кино». Закон идёт вразрез с основными предвыборными обещаниями Трампа и высвечивает мифическую сущность экономического популизма. Больнее всего перемены ударят по афроамериканцам, но достанется и белым избирателям Трампа из среды рабочего класса.
Пока не совсем ясно, как в долгосрочной перспективе повлияет налоговый закон на судьбу Трампа-президента. Он способствовал объединению республиканцев, и это единство является отражением условной поддержки, которую Трамп получил от главных центров американского капитализма: Уолл-стрит, Силиконовой долины, военно-промышленного комплекса, нефтегазового сектора, а также медийной империи Мердока. Более того, закон разработан таким образом, чтобы обеспечить некоторые преимущества для налогоплательщиков из числа рабочих и среднего класса в краткосрочной перспективе. Все его отрицательные стороны проявятся лишь в 2018 году после промежуточных выборов в Конгресс. Трамп рассчитывает, что ему и его партии сохранят верность белые избиратели-националисты, исповедующие расизм и ксенофобию и разочарованные в Демократической партии, которая давно оторвалась от своего рабочего прошлого.
Однако в Сенате республиканцы имеют весьма незначительное преимущество. Корпоративная Америка научилась сосуществовать с Трампом, но она не доверяет ему и в нём не нуждается. Федеральные дознаватели подбираются всё ближе к его самым преданным сторонникам, а возможная утрата большинства в сенате, а то и в палате представителей по итогам промежуточных выборов 2018 года представляет для него реальную угрозу с перспективой импичмента.
Демократическая администрация, опирающаяся на большинство в обеих палатах Конгресса, может пересмотреть подписанный Трампом закон. Впрочем, при нынешнем равновесии сил в Демократической партии простора для осуществления прогрессивных преобразований остаётся немного и переход к территориальному принципу выглядит необратимым.
Администрация Трампа и Республиканская партия также рассчитывают на то, что закон будет способствовать дальнейшему росту экономики и в силу этого окажется выгоден и американским рабочим. Однако бум на фондовом рынке в 2017 году, отчасти вызванный ожиданиями налоговой реформы, не в состоянии скрыть неприглядные факты американской действительности, включая относительно низкую производительность труда, растущую нищету, неравенство и архаичную инфраструктуру, что ограничивает масштабы дальнейшего роста. Растущий бюджетный дефицит на фоне повышения процентных ставок говорит о том, что программа обновления инфраструктуры в 2018 году, с которой у обеих партий связано столько надежд, будет по большей части основываться на приватизации и отчуждении государственных фондов, а не на бюджетных инвестициях. Короче говоря, налоговый закон будет выгоден корпоративной Америке, а структурная основа американской экономики останется слабой.
