Растущая конкуренция в среде ведущих мировых держав безжалостно обнажит несовершенства каждой отдельной страны и её системы взаимодействия с другими странами. Быстрота, с которой каждое государство и общество будет признавать, брать на заметку и исправлять эти несовершенства, станет одной из самых мощных сил, влияющих на характер их соперничества и будущее устройство мира. С этой точки зрения грядущие десятилетия будут гонкой на время, пишет Пол Сондерс, старший научный сотрудник по вопросам внешней политики США в Центре национальных интересов в Вашингтоне.
В 1897 году некий журналист связался с американским сатириком Марком Твеном, чтобы выяснить, правдивы ли сообщения о его серьёзной болезни. Твену было уже за шестьдесят, возраст давал о себе знать, но проживёт он ещё целых тринадцать лет. Вот что он сказал тогда корреспонденту New York Journal: «Не знаю толком, откуда взялись сообщения о моей болезни; я даже слышал из авторитетных источников, что я уже мёртв. Джеймс Росс Клеменс, мой двоюродный брат, был серьёзно болен в Лондоне две или три недели тому назад, но сейчас поправился. Сообщение о моей болезни появилось из-за его болезни. Сообщение о моей смерти было преувеличением».
Сейчас США и их союзники сталкиваются во всём мире с всё более серьёзными вызовами глобальным амбициям Вашингтона, и многие другие государства видят, что их планы и надежды оказались под угрозой. На этом фоне раздаются голоса, предсказывающие закат Америки, смерть демократии, конец Запада, крах мирового порядка… Но нам всё-таки кажется, что авторы подобных заявлений сильно торопятся.
Ошибка этих мыслителей в том, что они смешивают несколько разных процессов. Одни из них представляют собой общие тенденции, вроде популистского недовольства в Америке и других западных демократиях, непреходящей расово-религиозной напряжённости в мире в целом и в США в частности, сокращения доли стран G7 в мировой экономике и расширения доли крупных развитых экономик, а также неизбежной эволюции международной системы, всё дальше отходящей от однополярности периода после холодной войны и приближающейся к неопределённой конкурентной многополярности. Другие – это текущие события вроде часто неэффективных и излишне агрессивных внешнеполитических шагов администрации Дональда Трампа, продолжающихся конфликтов в Сирии, Ливии и других странах и распространения по всему миру COVID-19. Хотя эти процессы взаимодействуют на разные лады и способны заряжать друг друга отрицательной энергией, они несхожи между собой: у каждого свои причины, последствия и история развития, и все они разнятся от страны к стране.
Другая ошибка тех, кто видит всё вокруг в мрачном свете, состоит в том, что они полагают, будто нынешняя ситуация будет длиться (и становиться всё хуже) до бесконечности, пока всё окончательно не рухнет. Но они не учитывают реалий истории и политики. Во-первых, хотя общие тенденции могут оказывать значительное влияние, многое зависит и от самих людей. Например, Америка и мир, наверное, выглядели бы сейчас иначе, если бы президентом не стал Дональд Трамп. То же самое, видимо, можно будет сказать об Америке и мире, когда Трамп со временем покинет свой пост. Во-вторых, ни история, ни политика не развиваются строго линейно. Напротив, они часто цикличны или следуют окольными путями, ибо люди реагируют на случившееся и одновременно пытаются сообразить, что делать дальше. Популизм в прошлом был явно циклическим явлением.
Наконец, граждане западных демократий могут влиять на развитие этих процессов. Поскольку почти все люди предпочитают политическую стабильность и экономическое процветание политическому краху и экономическому упадку, следует ожидать, что большинство членов западных обществ постараются найти новые, основанные на консенсусе подходы, которые помогут ответить на стоящие перед ними вызовы. Поскольку ни один чиновник или группа чиновников не может навязывать другим свои решения, всё это займёт какое-то время. Пока суд да дело, события могут казаться хаотичными, а будущее – безнадёжным.
Третья ошибка таких аналитиков – это тенденция строить всеобъемлющие обобщения на основе недостаточных данных. Один из самых распространённых недавних примеров подобного рода – это попытки делать выводы о будущем Америки в качестве великой державы, отталкиваясь от горького опыта борьбы с COVID-19 в Нью-Йорке. Параллельно для сравнения приводится история противостояния пандемии в Китае. Последнее вызывает особенно большие сомнения, так как Китай и Нью-Йорк имели дело с разными штаммами COVID-19. Неоднократно сообщалось, что инфекция, распространившаяся в Нью-Йорке, была занесена туда из Европы в виде мутировавшего и более опасного вируса. Этот факт признают даже китайские исследователи.
Далее, какие бы проблемы ни стояли перед США и странами Запада, они не единственные государства, испытывающие серьёзные внутриполитические трудности. У главных соперников Америки – Китая и России – свои собственные проблемы. Китайским лидерам постоянно приходится думать о том, как создать рабочие места для миллиарда с лишним китайцев, которых к тому же надо обеспечить жильём, здравоохранением и образованием. В 2017 году представитель министерства труда Китая заявил, что стране нужно создавать 15 миллионов новых рабочих мест ежегодно. В прошлом китайские лидеры решали эти проблемы за счёт масштабных государственных трат и кредитования (вопрос о том, насколько это было оправданно, остаётся открытым). Но показатель чистого кредитования/чистого заимствования резко снизился после финансового кризиса 2008–2009 годов, в результате чего сумма заёмных средств в 2019 году уже превышала 6% ВВП. Это означает, что теперь Пекин скорее забирает деньги у секторов экономики, чем даёт им взаймы. Между тем китайцы всё больше тешат себя ожиданиями: людям хочется вкушать плоды экономических, политических, социальных, экологических и других достижений своей родины, но в то же время население стремительно стареет, что в перспективе, по мнению наблюдателей, лишь увеличит нагрузку на бюджет и экономику.
Хватает проблем и у России. В 2018 году президент России Владимир Путин заявил: «Технологическое отставание, зависимость означают снижение безопасности и экономических возможностей страны, а в результате – потерю суверенитета. Именно так, а не иначе обстоит дело». Хотя далее президент Путин поделился планами по преодолению этой проблемы, констатировав, что для того, чтобы «идти вперёд, динамично развиваться, мы должны расширить пространство свободы, причём во всех сферах, укреплять институты демократии, местного самоуправления, структуры гражданского общества, судов, быть страной, открытой миру», и что «следует убрать всё, что позволяет нечистоплотным, коррумпированным представителям власти и правоохранительных органов оказывать давление на бизнес», России придётся основательно потрудиться, чтобы не отстать от США, Китая и ЕС, даже если ей удастся полностью раскрыть свой потенциал. Главная проблема заключается в том, что размер экономики России составляет примерно одну пятую от размера трёх упомянутых экономик по паритету покупательной способности и приблизительно одну десятую, если производить расчёты на основе обменного курса валют. Имея население численностью в одну десятую населения Китая, в одну треть населения ЕС и в одну вторую населения США, Россия, чтобы конкурировать с тремя ведущими экономиками мира, будет вынуждена добиваться исключительно высоких темпов экономического развития на долгосрочную перспективу и небывалого роста производительности труда.
Ничто из вышесказанного не преуменьшает прошлых и нынешних неудач Америки; все дела человеческие по сути своей несовершенны, ибо несовершенны сами люди, а США в этом отношении ничем не лучше и не хуже других стран. Впрочем, они отличаются высокой степенью транспарентности, которая позволяет быстро обнаружить несовершенства. Не стремимся мы преуменьшить и трудности, которые уготованы США и мировой системе в целом ввиду обострения конкуренции и сворачивания сотрудничества по COVID-19, изменению климата, и другим глобальным проблемам. Однако важно помнить следующее: растущая конкуренция в среде ведущих мировых держав безжалостно обнажит несовершенства каждой отдельной страны и её системы взаимодействия с другими странами. Быстрота, с которой каждое государство и общество будет признавать, брать на заметку и исправлять эти несовершенства, станет одной из самых мощных сил, влияющих на характер их соперничества и будущее устройство мира. С этой точки зрения грядущие десятилетия будут гонкой на время между усугубляющимися проблемами и вырабатываемыми решениями как внутри государств, так и в отношениях между ними. Ситуация опасная, но и прошлое было опасным ничуть не в меньшей степени.
