На фоне глобального тренда на цифровой суверенитет и доминирования американских ИТ-корпораций в сфере искусственного интеллекта у Москвы и Пекина появляется окно возможностей. Они могут предложить странам энергетические решения для цифровой сферы, которые де-факто снизят зависимость от США как от монополиста. Использование российских и китайских технологий поможет странам диверсифицировать поставщиков, снизить риски и лавировать между конкурирующими интересами, добиваясь наиболее выгодных условий от каждого игрока, пишет Мария Базлуцкая, к.полит.н., исполнительный директор АНО «Колаборатория».
Ядерная энергетика возрождается после всех призывов к отказу от неё в пользу традиционных или возобновляемых источников . На фоне нескольких катастроф конца XX – начала XXI века казалось, что мирный атом утратил свою популярность – некоторые страны вовсе отказались от использования этого источника энергии. Однако, что парадоксально, современные технологические вызовы вновь делают его востребованным. Одним из ключевых факторов стало бурное развитие технологий искусственного интеллекта (ИИ), которое привело к стремительному росту энергопотребления.
Контроль над энергией сейчас – не просто вопрос экономики, но, на самом деле, уже инструмент управления цифровыми экосистемами. Это формирует новую сферу борьбы за политическое влияние – геотехнологии. Энергетическая дипломатия возвращается в мировую политику в новом формате: государства продвигают решения на основе мирного атома не только как источника базовой генерации электроэнергии, но и как основы питания центров обработки данных (ЦОД), от которых зависит работа ИИ и цифровой инфраструктуры.
Дата-центры, обеспечивающие обучение и работу больших языковых моделей, требуют огромных объёмов энергии. Это многократно усиливает нагрузку на электросети, требует мощных и, что главное, стабильных источников питания. Тем более что дополнительным стимулом для возвращения к атомной энергетике стало совершенствование самих технологий ядерных реакторов. Новые разработки делают их более безопасными, эффективными и экологически устойчивыми. Это вместе с новыми факторами востребованности позволяет рассматривать их как перспективное решение для будущей энергетики.
Планы американских ИТ-корпораций по созданию гигантских ЦОД мощностью 2+ ГВт и площадью с Манхэттен подогревают интерес к развитию мирного атома по всему миру. Отметим: атомная электростанция мощностью в 1 ГВт может обеспечить электроэнергией город с населением около 800 тысяч человек – настолько много энергии требуется для развития ИИ. Франция – мировой лидер в использовании атомной энергетики (около 70 процентов от всей потребляемой энергии в стране вырабатывают АЭС) – на государственном уровне объявила о создании целого кластера искусственного интеллекта, подключённого к атомным станциям. В Германии развитие дата-центров стало удобным поводом для возрождения дискуссии о возвращении уже закрытых ядерных реакторов. Даже те страны, которые сейчас не имеют доступа к атомным технологиям, задумываются о строительстве подобных электростанций. Среди них – маленький Сингапур, правительство которого провозгласило стратегию превращения города-государства в новый ИИ-хаб.
Можно выделить три основных вида проектов, ориентированных на то, чтобы обеспечивать дата-центры энергией с использованием ядерных технологий. Во-первых,подключение к существующим атомным реакторам, работающим на технологии ядерного деления (nuclear fission), включая возобновление работы ранее закрытых атомных станций. Во-вторых, новые инвестиции в технологии ядерного синтеза (nuclear fusion) для создания термоядерных реакторов. И наконец, разработка и строительство малых модульных реакторов (small modular reactors, SMR), отличающихся компактностью, повышенной безопасностью и гибкостью в размещении.
Примером первого подхода является совместный проект Microsoft и Constellation Energy по восстановлению работы блока Unit 1 американской атомной электростанции Three Mile Island мощностью 835 МВт, закрытого в 2019 году. Размещением ЦОД на базе мощностей АЭС в России занимается «Росатом» в рамках проекта «Менделеев». Например, на площадке Калининской АЭС в Тверской области с 2018 года работает крупнейший российский центр обработки данных «Калининский» мощностью 48 МВт.
Второе направление развития мирного атома, в том числе для питания центров обработки данных, – это технологии ядерного синтеза. На международном уровне разработка ведётся в рамках проекта ITER (International Thermonuclear Experimental Reactor). Самостоятельно эксперименты проводят Россия, Китай и США. На эту технологию возлагает безумные надежды такой гигант индустрии, как американский OpenAI, вложивший в новый стартап Helion 375 миллионов долларов. При этом если раньше лидером по общему объёму инвестиций в термоядерные технологии считались США, то сегодня их обходит Китай, вкладывающий, по приблизительным оценкам, в два раза больше и реализующий проекты значительно быстрее, стремясь первым достичь коммерческого использования ядерного синтеза. Поэтому Китай активно развивает собственные экспериментальные установки – «искусственное солнце» или EAST (Experimental Advanced Superconducting Tokamak) – реактор, который имитирует процессы внутри Солнца, чтобы вырабатывать практически бесконечную энергию. Усилия Китая вызывают беспокойство старых лидеров вложений в термоядерные технологии, и это усиливает конкуренцию за технологическое превосходство в области энергоснабжения будущего.
Наконец, приоритетное направление инвестиций для технологических гигантов вроде американских Google или Amazon – это разработка малых модульных реакторов (SMR) мощностью до 300 МВт. Причина в том, что SMR проще размещать в непосредственной близости от уже существующих дата-центров, чтобы снизить потери энергии при транспортировке. Также считается, что их можно быстрее построить, они не связаны с традиционной и «неповоротливой», на взгляд некоторых, энергетикой «больших реакторов». И всё же по состоянию на начало 2025 года малые модульные реакторы находятся в эксплуатации лишь у России и Китая. На стадии строительства есть ещё четыре SMR: два из них в России, один в Китае и один в Аргентине. Остальные государства отстают и всё ещё находятся на стадии разработки или создания прототипов.
Ещё не создав собственного SMR, США уже активно продвигают свои планы по строительству малых модульных реакторов в стремлении за счёт этой технологии вытеснить с рынка мирного атома российских и китайских конкурентов. Американское министерство энергетики определило эту технологию как стратегически важное направление, а в 2019 году, при первой администрации Дональда Трампа, запустило программу Advanced SMR R&D Program. Её цель – развитие и экспорт американских геотехнологий в сфере атомной энергетики.
Предполагается, что именно с помощью SMR-дипломатии США смогут устранить конкурентов. В Европе первым шагом стало сотрудничество с Румынией, которая отказалась от совместного проекта с Китаем, объяснив это курсом на экологически чистую энергетику в рамках «Зелёного пакта для Европы». В 2021 году на конференции ООН по изменению климата COP26 Румыния подписала соглашение с американской NuScale Power о строительстве первого в Европе SMR. Ещё один важный успех – соглашение между США и Ганой о строительстве малых модульных реакторов. Если проект окажется удачным, это сделает американские ядерные технологии более привлекательными для африканского рынка. Континент, который пока почти не использует атомную энергетику, может стать перспективным регионом для распространения SMR.
Параллельно США изучают возможности на постсоветском пространстве. Одним из потенциальных партнёров может стать Армения. Однако вопрос о сотрудничестве остаётся открытым. В начале 2024 года премьер-министр Никол Пашинян заявил, что стране нужны новые атомные станции и власти рассматривают предложения от России, США и Южной Кореи. Постепенное охлаждение отношений между Москвой и Ереваном может открыть США возможности для установления влияния над армянским рынком атомной энергии, о чём открыто пишут западные аналитики.
Для США SMR – это одновременно клин и лассо. Под видом развития энергетической инфраструктуры Вашингтон готов использовать эти технологии как инструмент раскола и контроля. Малые модульные реакторы, предлагаемые в качестве независимого и устойчивого источника энергии для центров обработки данных, при успешной реализации задуманного предоставят Вашингтону важнейший рычаг влияния на цифровые процессы по всему миру. В сочетании с контролем над рынком графических процессоров и доминирующими позициями в сфере ИИ-услуг это максимально укрепит позиции Вашингтона в гонке искусственного интеллекта. При этом появление американского SMR –лишь вопрос времени.
Но сложившаяся ситуация может сыграть на руку России и Китаю. Агрессивная политика США в продвижении контрактов на SMR может, вопреки ожиданиям Вашингтона, усилить интерес к альтернативным предложениям «Росатома» и китайских компаний. На фоне глобального тренда на цифровой суверенитет и доминирования американских ИТ-корпораций в сфере искусственного интеллекта у Москвы и Пекина появляется окно возможностей. Они могут предложить странам энергетические решения для цифровой сферы, которые де-факто снизят зависимость от США как от монополиста. Использование российских и китайских технологий поможет странам диверсифицировать поставщиков, снизить риски и лавировать между конкурирующими интересами, добиваясь наиболее выгодных условий от каждого игрока.
Международное соревнование в геотехнологической сфере растёт, атом возрождается в новом качестве и с новыми задачами. В ближайшие годы можно ожидать крупных проектов по интеграции ядерной энергетики и дата-центров. Если такие проекты окажутся настолько успешными, насколько ожидают их энтузиасты, это не только ускорит развитие технологии искусственного интеллекта, но и серьёзно повлияет на ландшафт глобальной энергетики, а значит, и на конфигурацию технологических экосистем, которые лягут в основу цифровых международных отношений.
