Продолжающийся девятый год военно-политический кризис в Ливии сегодня развивается в принципиально новой реальности. В некогда одной из самых богатых стран Северной Африки господствуют неписанные законы военного времени. И Хафтар, и Сарадж опираются на отряды вооружённой милиции. При отсутствии легитимных политических институтов эти объединения давно превратились в могущественную силу, далеко не всегда заинтересованную в прекращении конфликта, создающего условия для их существования и процветания. В этих условиях надежда, подаренная конференцией в Берлине, весьма хрупка и уязвима, поскольку реальная, а не формальная имплементация её решений возможна только при активном участии самих ливийцев. Подробнее о перспективах урегулирования – в материале Григория Лукьянова, старшего преподавателя Департамента политической науки Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».
19 января в Берлине состоялась международная конференция по ситуации в Ливии, в которой по приглашению федерального канцлера Ангелы Меркель приняли участие представители ряда заинтересованных государств – Алжира, Великобритании, Германии, Египта, Италии, Китая, Объединённых Арабских Эмиратов, Республики Конго, России, США, Турции, Франции, а также представители международных организаций и объединений – Организации Объединённых Наций, Африканского союза, Европейского союза и Лиги арабских государств. К участию во встрече были приглашены председатель признанного ООН Правительства национального согласия Фаиз Сарадж и главнокомандующий Ливийской национальной армией фельдмаршал Халифа Хафтар.
По итогам встречи МИД ФРГ представил текст согласованного участниками итогового коммюнике, отражающего общее видение основных принципов и направлений развития процесса политического урегулирования. Содержательно документ в определённой степени отталкивается от ранее подписанных Сараджем и Хафтаром при иностранном посредничестве в Абу-Даби (2017), Париже (2017–2018), Палермо (2018) декларативных документов о принципах и механизмах политического урегулирования в условиях продолжающегося кризиса Схиратского соглашения 2015 года, который сформировал современный порядок в Ливии.
Основные вопросы процесса урегулирования сведены к шести «корзинам»: прекращение огня, оружейное эмбарго, начало политических переговоров, реформа органов безопасности, экономическая реформа, соблюдение норм гуманитарного права и прав человека. Каждую из них предлагается рассматривать отдельно. Насколько этот вариант реализуем и перспективен, оценить в полной мере пока сложно, поскольку ранее разрешение любой группы вопросов экономики и безопасности всегда увязывалось самими сторонами конфликта с политическими договорённостями и гарантиями.
На этапе подготовки, когда самой конференции предшествовали пять раундов переговоров, серия организационных встреч и совещаний, стало понятно, что германский подход к рассмотрению ливийского досье отличается от французского или итальянского стремлением обсуждать пути купирования угроз и последующего урегулирования вооружённого конфликта не с самими участниками противостояния, а в первую очередь с наиболее заинтересованными и способными повлиять на ситуацию государствами. Поэтому германская сторона значительно нивелировала роль таких соседей Ливии, как Алжир (который был приглашён только после лоббирования со стороны Турции), Чад и Судан (которых не пригласили вовсе). При этом с самого начала германская сторона акцентировала внимание на необходимости преодоления разногласий внутри ЕС (с одной стороны, между Францией и Италией, а с другой – между заинтересованными средиземноморскими и индифферентными к ливийской ситуации членами ЕС в Центральной и Восточной Европе) и выработке комплексной единой стратегии Союза по ливийской проблеме. По итогам конференции Берлин декларировал стремление не столько самой ФРГ, но ЕС выступить с потенциально более активной и последовательной политикой и сыграть роль гаранта реализации плана специального представителя ООН по Ливии Гассана Саламе.
Применение метода «шести корзин» для раздельного рассмотрения проблемных вопросов также свидетельствует о том, что германская сторона стремится прежде всего наладить эффективный диалог между заинтересованными сторонами не внутри самой Ливии, а за её пределами. В рамках берлинской конференции ключевой акцент был сделан на рассмотрении и оценке деструктивного влияния внешних акторов на развитие конфликта в Ливии и выработке механизмов его прекращения. С этим трудно не согласиться, но именно с этим внешним влиянием и связан главный парадокс ситуации в Ливии. Активная внешняя поддержка Хафтара и Сараджа со стороны иностранных государств сделала их наиболее заметными фигурами на арене военно-политического кризиса в Ливии, наделив их ресурсами и реальным политическим весом. Зависимость от внешней помощи является практически единственной причиной и гарантией их участия в переговорном процессе. Соответственно, только страны, оказывавшие им поддержку, имеют эксклюзивные возможности влияния на них: ОАЭ, Египет и Франция – на Хафтара, а Турция и Катар – на Сараджа. Если коммюнике берлинской встречи предлагает тем странам, которые сегодня хоть как-то могут воздействовать на ситуацию в Ливии, отказаться от неё, то каким образом предлагается добиваться имплементации других решений – не ясно.
Наибольшие риски создает тот факт, что собственно ливийские лидеры, Сарадж и Хафтар, хоть и присутствовали на конференции, а также имели возможность встретиться с отдельными лидерами и представителями стран-участниц, выполняли скорее роль статистов, чем полноценных участников дискуссии. Организаторы конференции будто проигнорировали то обстоятельство, что ливийские политики приехали в Берлин с собственным видением ситуации и пониманием специфики момента. Они явно не готовы, следуя духу, а не букве принципа «корзин», отделить вопросы безопасности от острых и важных для них вопросов о власти.
Халифа Хафтар путём напряжения всех доступных ему сил в 2019 году добился серьёзных военных успехов не для того, чтобы идти на уступки своим оппонентам в Триполи, а ради нивелирования их влияния доступными ему военными средствами. Поэтому переговоры о прекращении огня, с его точки зрения, представляют собой прелюдию для предметного разговора о капитуляции ПНС, а вопрос о создании единой системы безопасности, подотчётной гражданскому правительству, напрямую зависит от того, будет ли создано новое правительство, в котором не найдётся места ни Сараджу, ни другим, кого в Тобруке считают преступниками.
Для Фаиза Сараджа речь идёт не только о политическом, но и физическом выживании его кабинета, которое в реалиях последних месяцев напрямую зависит от помощи со стороны Турции. Признавая авторитет ООН и ЕС, руководство ПНС тем не менее в критический для себя момент в 2019 году получило необходимую для выживания военную помощь не от международных организаций, а от турецкого правительства. Подписанные ПНС меморандумы о сотрудничестве с Турцией закрепили беспрецедентные возможности для Анкары и дали Тайипу Эрдогану инструменты влияния на ситуацию во всём Восточном Средиземноморье, отказываться от которых он не торопится.
Присутствие на конференции Хафтара и Сараджа (ставшее возможным благодаря активному лоббированию со стороны Москвы) не может гарантировать признания легитимности достигнутых в Берлине соглашений всеми другими заметными акторами ливийского конфликта. Конфигурация политических сил в Ливии намного сложнее элементарной бинарной модели «Триполи – Тобрук», «ПНС – ЛНА» или «Хафтар – Сарадж». Множество различных фракций на земле имеют собственные интересы и устремления, чаще всего не совпадающие с интересами крупных игроков. И они уже демонстрировали, что не стоит переоценивать способность «больших рыб» контролировать ситуацию в охваченной гражданской войной стране. Вспомним наиболее показательный пример, когда нападение вооружённой милиции северо-западной Ливии на военную базу ЛНА в Брак-аш-Шати на юге страны в мае 2017 года привело к срыву ранее достигнутых Хафтаром и Сараджем договорённостей в Абу-Даби и возобновлению масштабных боевых действий.
Продолжающийся девятый год военно-политический кризис сегодня развивается в принципиально новой реальности, когда в некогда одной из самых богатых стран Северной Африки господствуют неписанные законы военного времени. И Хафтар, и Сарадж опираются на великое множество отрядов вооружённой милиции, имеющих большую долю экономической автономии и политической самостоятельности. При отсутствии легитимных политических институтов эти объединения давно превратились в могущественную силу, далеко не всегда заинтересованную в прекращении конфликта, создающего условия для их существования и процветания.
В этих условиях надежда, подаренная конференцией в Берлине, весьма хрупка и уязвима, поскольку реальная, а не формальная имплементация её решений возможна только при активном участии самих ливийцев.